Уильям Моррис - Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия Страница 11

- Я вижу, что надоел вам, и прошу меня извинить, - приветливым голосом закончил он. - По многим признакам я могу заключить, что вы чужеземец и прибыли из страны, очень не похожей на Англию. Ясно, что не следует утомлять вас сразу всякими сведениями о нашей стране, лучше будет, если вы станете воспринимать их мало-помалу. Я сочту за большую любезность, если вы позволите мне служить вам проводником по нашему, новому для вас, миру, потому что я первый, на кого вы здесь натолкнулись. Но, конечно, это будет просто снисхождением с вашей стороны, так как всякий другой мог бы быть вашим проводником и даже гораздо лучшим, чем я.

В нем действительно не было ни малейшего признака пребывания в "желтом доме". Кроме того, подумал я, если окажется, что он все-таки сумасшедший, я сумею легко отделаться от него. Поэтому я сказал:

- Ваше предложение весьма любезно, но мне трудно принять его, разве что вы... - я хотел сказать - позволите мне платить вам, как подобает, но, опасаясь снова пробудить в нем сумасшедшего, я изменил начатую фразу: - Я боюсь оторвать вас от вашей работы или развлечений.

- Об этом не беспокойтесь, - сказал он. - Это даже позволит мне оказать услугу одному из моих друзей, который хотел бы заняться моим делом. Он ткач из Йоркшира и переутомлен своим ремеслом и математикой. То и другое, как вы понимаете, работа в закрытом помещении. А так как мы с ним большие друзья, он обратился ко мне, чтобы я помог ему найти работу на свежем воздухе. Если вы считаете, что я вам гожусь, пожалуйста, возьмите меня в проводники. Правда, добавил он, - я обещал друзьям, живущим выше по Темзе, приехать к ним на уборку сена, но до этого времени еще целая неделя, а кроме того, вы можете поехать туда вместе со мной. Вы узнаете очень милых людей и сможете сделать заметки о жизни в Оксфордшире. Вы ничего лучшего не придумаете, если хотите ознакомиться с нашей страной.

Я счел себя обязанным поблагодарить его, как бы там ни было в дальнейшем.

- Итак, решено! - воскликнул он. - Я вызову моего друга, он живет в том же Доме для гостей, что и вы, и, может быть, еще не встал, как следовало бы в такое прекрасное утро.

С этими словами он снял с пояса маленький серебряный рог и протрубил два или три раза, громко и мелодично. Вскоре из дома на месте моего бывшего жилища (о нем после) вышел другой молодой человек и неторопливой походкой приблизился к нам. Он оказался не таким здоровым на вид и не так хорошо сложенным, как мой лодочник. Рыжеватый, неширокий в плечах, несколько бледный, он радостным и приветливым выражением лица походил, однако, на своего друга. Когда он, улыбаясь, подошел к нам, я с удовольствием убедился, что могу отбросить теорию "желтого дома", ибо двое сумасшедших в присутствии здорового человека никогда не ведут себя так, как вели себя они.

Костюм у второго молодого человека был такого же покроя, как у первого, но немного наряднее: куртка светло-зеленого цвета с вышитой на груди золотой веточкой, пояс серебряный, филигранной работы. Он очень вежливо поздоровался со мной и, приветствуя друга, весело сказал:

- Что ж, Дик, как будет сегодня? Приниматься мне за свою работу или за твою? Мне ночью снилось, что мы с тобой отправились вверх по реке удить рыбу.

- Ладно, Боб, - сказал лодочник, - садись на мое

место, а если тебе покажется слишком трудно, то Джордж Брайтлинг тоже ищет работы. Он живет близехонько от тебя. Видишь ли, вот иностранец, который хочет доставить мне удовольствие, взяв меня сегодня в проводники по нашим окрестностям, и ты, конечно, понимаешь, что я не могу упустить такой случай! Так вот, бери теперь же мою лодку. Тебе и без того не пришлось бы долго ждать ее, так как через несколько дней я еду на уборку сена.

Новый знакомый потер руки от удовольствия и, обращаясь ко мне, дружелюбно сказал:

- Сосед, вам и другу моему Дику повезло. Вы приятно проведете время, как, впрочем, и я. А сейчас лучше всего, если вы оба пойдете со мною в дом и хорошенько поедите, а то среди ваших развлечений вы ведь забудете пообедать. Вероятно, вы прибыли в Дом для гостей прошлой ночью, когда я уже лег спать?

Я кивнул в знак согласия, не желая вступать в долгие объяснения, которые ни к чему бы не привели и в правдивости которых я и сам уже готов был усомниться. Итак, мы втроем направились к дверям Дома.

Глава III

ЗАВТРАК В ДОМЕ ДЛЯ ГОСТЕЙ

Я немного замешкался и отстал от других, чтобы взглянуть на дом, который, как я уже говорил, находился на месте моего старого жилища. Крылья этого длинного здания были повернуты от дороги. Окна фасада доходили почти до земли и были украшены каменной резьбой. Стены были выложены из красного кирпича, крыша - свинцовая. Высоко над окнами тянулся фигурный фриз из терракоты, мастерски выполненный с такой силой и изяществом рисунка, каких я никогда не видел в современных мне строениях. Но изображенные сюжеты были мне хорошо знакомы.

Все это было лишь беглым впечатлением. Переступив порог дома, мы очутились в вестибюле с мраморным мозаичным полом. В стене, противоположной фасаду, окон не было, вместо них - ряд арок, которые вели в комнаты. Сквозь одну из комнат я мельком увидел находившийся позади сад. Стены над арками были расписаны фресками на такие же сюжеты, что и фриз передней стены.

Все кругом было построено основательно, прочно и очень красиво. Хотя помещение оказалось не особенно обширным, пожалуй, чуть меньше Кросби Холла, все же оно порождало ощущение пространства, высоты, свободы, какое хорошая архитектура всегда вызывает у человека со вкусом. По этому красивому помещению - очевидно, холлу, бесшумно скользили три молодые женщины. Так как это были первые представительницы прекрасного пола, которых я увидел в то знаменательное утро, я со вниманием присмотрелся к ним и пришел к заключению, что они не менее прекрасны, чем сады, архитектура и представители мужского пола. Что же касается их одежды (на которую я, конечно, обратил внимание), то я бы сказал, что они были скромно задрапированы, а не превращены в узлы с тряпками и не обиты ими точно кресла, как большинство женщин нашего времени. Короче говоря, их одежда представляла собой нечто среднее между античным нарядом и простой одеждой в стиле четырнадцатого века. Но в фасонах отнюдь не чувствовалось подражания. Ткани были легкие, светлые и подходили ко времени года.

На этих женщин приятно было смотреть, так приветливо и радостно улыбались их лица, так статны и стройны были их фигуры. От них веяло здоровьем и силой. Все они были по меньшей мере привлекательны, а одна даже очень красива, с правильными и тонкими чертами лица. Они весело подошли к нам и без малейшего жеманства и робости пожали мне руку, словно я был их другом, вернувшимся после долгого путешествия. Впрочем, я не мог не заметить, что они с недоумением покосились на мою одежду. На мне был тот же костюм, в котором я накануне ходил на дискуссию, и, правду сказать, я никогда не отличался франтовством.