Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок) Страница 11

Его всегда безмятежное лицо выражало неописуемое изумление.

— Аронакс, — отвечал он, — я не понимаю, с каким сверхъестественным чудовищем мы имеем дело, и я не хочу рисковать кораблем в такой темноте. Да и как нападать на то, чего или кого мы не знаем? О чем не имеем даже понятия? И как в случае нападения с его стороны защищаться? Дождемся утра, и тогда роли переменятся!

— Вы теперь уж не сомневаетесь, капитан, что это животное?

— Не сомневаюсь, Аронакс. По всей видимости, это гигантский нарвал и, кроме того, нарвал электрический.

— Пожалуй, к нему и не подступиться, — сказал я, — как к электрическому угрю или скату.

— Пожалуй, — отвечал капитан. — Если оно одарено способностью поражать, как молнией, все, что к нему приближается, то надо признаться, это самое ужасное животное в мире. Поэтому-то, Аронакс, я буду осторожен.

Весь экипаж не смыкал глаз целую ночь, никто и не помышлял о сне. «Авраам Линкольн», оказавшись не в состоянии состязаться в скорости с электрическим чудовищем, шел на малых парах. Нарвал, со своей стороны, казалось, подражал фрегату, покачивался на волнах и, по-видимому, нисколько не намерен был оставить театр борьбы.

Около полуночи, однако, и он исчез, или, говоря точнее, погас, как гигантский светлячок.

Что же он, уплыл? Мы не смели на это надеяться.

Но без семи минут час после полуночи вдруг раздался оглушительный свист, словно поблизости забил мощный фонтан воды.

Капитан Фаррагут, Нед Ленд и я стояли в этот момент на юте и жадными глазами всматривались в окружавшую нас темноту.

— Нед Ленд, вы ведь часто слыхали, как ревут киты? — спросил капитан Фаррагут.

— Часто, капитан. Только как ревет кит, который приносит одним своим видом две тысячи долларов, я до сих пор не слыхал.

— Да, да, премия ваша; она принадлежит вам, бесспорно. Скажите, пожалуйста, этот шум похож на тот, который производит кит, когда выбрасывает воду из носовых отверстий?

— Не только похож, а такой же, только этот шум гораздо сильнее. Сомневаться теперь нечего. Что к нам пришвартовалось китообразное, как их называет профессор, так это верно. С вашего позволения, капитан, мы на рассвете перемолвимся словечком с этим китообразным.

— Да, Нед, — сказал я, — если китообразному угодно будет вас выслушать.

— Как я подберусь к нему с гарпуном, так придется выслушать! — ответил канадец.

— А как вы подберетесь? Для вас надо спустить вельбот? — сказал капитан Фаррагут.

— Разумеется, надо, капитан.

— И рисковать жизнью матросов!

— Да, и моей, — ответил гарпунер так просто и спокойно, как будто дело шло о самой обыкновенной вещи.

Около двух часов ночи светящийся предмет снова показался; он светился так же ярко, как и прежде, в пяти милях под ветром от «Авраама Линкольна». Несмотря на расстояние, несмотря на шум ветра и ропот моря, мы ясно слышали могучие всплески хвостом и прерывистое дыхание чудовища. Казалось, когда чудовище выплыло подышать на поверхность океана, воздух набивался и выл в его легких, как пар в громадных цилиндрах машины мощностью две тысячи лошадиных сил.

«Ну, — думал я, — если водится такой кит, который один может помериться силой с целым кавалерийским полком, так это кит порядочный!»

До рассвета мы были настороже — каждый миг ждали, что вот-вот завяжется бой. Все китобойные сети расположили вдоль бортов, зарядили орудия, выбрасывающие гарпун на целую милю, и длинные ружья с разрывными пулями, которые бьют наповал самых крупных животных. Нед Ленд держал наготове свой гарпун, который в его руках стоил всякого другого смертоносного орудия.

В шесть часов начало светать, и с первыми лучами утренней зари исчез электрический свет нарвала. В семь часов уже почти совсем рассвело, но густой утренний туман застилал горизонт, и в самые лучшие подзорные трубы ничего нельзя было разглядеть. Все проклинали этот туман на разные лады.

Я взобрался на бизань-мачту. Некоторые офицеры уже влезли на марсовые площадки.

В восемь часов туман заклубился по волнам и стал медленно подниматься. Линия горизонта постепенно расширилась и прояснилась.

Вдруг раздался голос Неда Ленда, раздался так же неожиданно, как и накануне:

— Эй, смотрите! Диковина показалась! Вон там, по левому борту, за кормой!

Все глаза обратились в указанную сторону.

Там, в миле или полторы от фрегата, всплыло какое-то длинное темное тело. Волны пенились под мощными ударами его хвоста. Громадная борозда ослепительной белизны обозначала путь животного, описывая продолговатую извилину.

Фрегат приблизился к чудовищу. Я стал в него внимательно вглядываться. Рапорты с «Шанона» и «Гельвеции» несколько преувеличили его размеры: по моим наблюдениям, длина его была только двести пятьдесят футов. Его толщину я не мог точно определить, но животное, казалось, было удивительно пропорционально.

Пока я разглядывал это необычайное творение, из его носовых отверстий вырвались два столба пара и воды и поднялись на высоту сорок метров. Это дало мне некоторое понятие о том, как оно дышит. Я окончательно решил, что чудовище принадлежит к разряду позвоночных, к классу млекопитающих, к подклассу чревосумчатых, к группе рыбовидных, к отряду китообразных, к семейству…

Этого я еще не мог определить. Отряд китообразных включает три семейства: китов, кашалотов и дельфинов, и нарвалы причисляются к последним. Каждое из этих семейств подразделяется на многие роды, каждый род на виды, каждый вид на разновидности. Мне, значит, еще недоставало разновидности, вида, рода и семейства, но я не сомневался, что с помощью неба и капитана Фаррагута я в скором времени самым доскональным образом восполню пробел в классификации.

Тем временем команда с нетерпением ждала приказаний капитана.

Капитан очень внимательно наблюдал за чудовищем, а по том позвал механика. Механик тотчас же явился. — Разведены пары? — спросил капитан. — Так точно! — отвечал механик.

— Хорошо. Усилить давление! Дать полный ход!

Этот приказ был встречен троекратным «ура». Час борьбы наступил!

Несколько минут спустя из труб «Авраама Линкольна» повалили клубы черного дыма, и палуба начала содрогаться от дрожи паровых котлов. На всех парах «Авраам Линкольн» устремился к чудовищу.

Чудовище это нисколько, по-видимому, не испугало; оно равнодушно подпустило фрегат к себе на расстояние полукабельтовых, а затем, даже не погружаясь в волны, стало не спеша удаляться.

«Авраам Линкольн» полетел вдогонку. Он гнался за чудовищем около часа, но безуспешно: он и на два туаза не подошел ближе. Ясно было, что при такой скорости животное не догнать.