Александр Бушков - Дождь над океаном Страница 11

— Просто молчу, — сказал Икар. — Жду приказа.

— Приказа? — машинально повторил Генерал.

— Мы военные люди. Генерал. Ваши люди там, в распадке, практически мертвы, а ситуация для уничтожения «мобиля» крайне благоприятная. Генерал понял его, хотя так хотелось не понять… Времени на раздумья не оставалось, и Генерал испытал странное ощущение — словно какая-то опухоль, зловещее инородное тело возникло внутри и распухло, прорастало в организме холодными жгутиками, тянувшимися вверх — к сердцу, к мозгу все ближе подступал холод… Генерал повернулся к селектору.

4 вандемьера 2026. Ближе к вечеру.

Распадок. Бронтозавр лежал так, будто хотел в свои последние секунды одним прыжком добраться до врага — он умер словно бы на бегу. Виола била одиночными. Гранд то стрелял, то с безумной надеждой принимался крутить верньеры рации. Напрасно — помехи заглушали все. Их обоих ранило уже не один раз, а противников оставалось больше десятка. Они упорно стремились прорваться. Гранд услышал знакомый свистящий рев и перевернулся на спину. В небе над распадком кружили несколько серебристых треугольников — пикировщики. Виола тоже увидела их, в ее глазах мелькнула надежда и тут же погасла. Гранд понял, о чем она думает, — он только что прикинул все сам. Вертолеты с десантниками наверняка не успеют. А пикировщики не станут бомбить распадок, пока живы они с Виолой. Несомненно, «мобиль» это тоже сообразил — фантомы, прекратив огонь, торопливо подбирались, ближе. Гранд взглянул на Виолу, и она ответила ему грустным, но спокойным взглядом, попыталась улыбнуться и прошептала:

— Они жили недолго и умерли в один день… Пикировщики кружили, словно птицы над разоренным гнездом. Рация завывала и хрипела. Вокруг был лес, вверху было до боли синее небо, под их израненными телами

— круглая и тяжелая, теплая планета, которую нужно было защитить, они оба твердо были в этом уверены. Гранд подполз к Виоле, обнял, уткнулся лицом в мокрые от крови светлые волосы. Сжал левой рукой тяжелый цилиндрик. Помедлил несколько секунд. Ладонь Виолы накрыла его губы, и тогда он рванул чеку. Пикировщики рванулись вниз, когда не успел еще опасть фонтан вырванной взрывом земли, и на распадок обрушились потоки жидкого огня, в котором исчезли трава, деревья, неподвижные тела фантомов и те живые, что в последнюю секунду снова попытались слиться воедино. Гранд и Виола так никогда и не узнали, разумеется, что Генерал отдал Икару приказ бомбить распадок, и по чистой случайности этот приказ был получен пилотами лишь за несколько секунд до взрыва гранаты. Пожалуй, и к лучшему это было — что не успели они ничего узнать и ни в чем не разочаровались…

4 вандемьера 2026. Центр.

Дверь распахнулась, и вошел Икар, подтянутый, чертовски элегантный, временами вызывавший у Генерала острые приступы ностальгии по собственной молодости — редкие и почти сразу проходившие, к счастью.

— Включите телевизор, Генерал. Девятый канал, — сказал он и, не дожидаясь ответа, сел в первое попавшееся кресло лицом к экрану. Генерал коснулся сенсора.

— …сведения, что блокирование района продолжается, более того — переброшены дополнительные воинские части, — говорил человек, в котором Генерал сразу узнал лидера одной из оппозиционных нынешнему кабинету партий. — Всякая связь района с внешним миром прервана. Ходят слухи, что армия приведена в боевую готовность. Только что поступило сообщение: вертолет с операторами телекомпании, которая ведет эту передачу, обстрелян и сбит при попытке проникнуть в блокированный район. Судьба находившихся в нем неизвестна. Я считаю, что настал момент потребовать у правительства немедленного и недвусмысленного ответа: что происходит в стране? Следовало бы задать этот вопрос еще до наступления ночи, чтобы… Икар встал и отключил звук.

— А ведь когда-то с такими крикунами поступали просто, — сказал он задумчиво, с непонятными интонациями. — Итак, Генерал, вы оценили ситуацию?

— Что это за вертолет с телеоператорами? — отчеканил Генерал.

— Шел напролом и не подчинился троекратному предупреждению и требованиям изменить курс, — пожал плечами Икар. — Соответствующим образом проинструктированные пилоты…

— Почему вы не сообщили?

— Просто-напросто не успел.

— Что с людьми?

— Мне еще не докладывали. Знаю только, что вертолет загорелся еще в воздухе. Вы сами сказали мне, что полной гарантии безопасности людей нет, но тем не менее следует применить оружие…

— Что?

— Вы, — сказал Икар. — Я расценил ваши слова как приказ, обязывающий моих летчиков проявлять решительность и жесткость по отношению к объектам, появляющимся в воздушном пространстве блокированного района. Он говорил гладко, совершенно бесстрастно, и насмешки в глазах не было, но Генерал все же улавливал иронию в голосе.

— Мой приказ?

— Ваш приказ, — Икар не отводил взгляда. — Я военный человек. Генерал, я исполняю приказы, и у меня нет ни права, ни желания искать в них какие-то подтексты.

— Я не приказывал вам сбить вертолет.

— Однако приказали сбить «Мираж». Кстати, он сбит. — Икар покривил губы. — С максимальной деликатностью, как вы и приказывали. Мои пилоты видели, как раскрылись два парашюта. Дальнейшее — дело ваших наземных групп. Право, мне очень жаль, что так получилось с вертолетом, но существует критическая ситуация, и существует отданный мне приказ.

— Икар, — сказал Генерал. — А что, если бы вы получили приказ нанести удар по целям за пределами страны?

— А вы? — Икар впервые откровенно улыбнулся, и Генерал понял, что чувствует не злость, а страх — перед этим невозмутимым и холодным взглядом, направленным словно поверх вороненого ствола. Холод поднимался все выше, охватывал сердце, и Генерал подумал, что он, кажется, вовсе не знал людей из своего ближайшего окружения.

— И все же?

— Все же? — повторил Икар. — Мне часто приходит в голову, что человечество совершило огромную глупость, повсеместно уничтожив армии. Испокон веков армия служила надежным средством борьбы против беспорядка, хаоса… Не волнуйтесь так из-за этого вертолета, право. Нужно торопиться, пока нам не посыпались на голову дивизии ООН. Если позволите, довольно о вертолете, перейдем к более важным вопросам. Этот болтун, — Икар мотнул головой в сторону телевизора, — не способен, я считаю, причинить нам особые неудобства. Премьер придумает что-нибудь, оттянет на завтра чрезвычайную сессию парламента, если оппозиция добьется ее созыва. Тем временем мы успеем покончить с последним «мобилем». Премьеру еще не надоело быть премьером, и он понимает, что эта история…