Дмитрий Мансуров - Теледжиннсовщина Страница 11

Охранник посмотрел. Не поверил и посмотрел опять. Пощупал, убедился, что это не «куклы», подумал, перевел растерянный взгляд с сумок на Петра и беззвучно раскрыл рот. Тот довольным голосом объяснил:

— Ты думаешь, я на машине приехал? Облом, парень, это кошелек на колесиках. Новая модель, специально для очень новых русских. Так, я пойду?

Охранник молча отошел в сторону.

— Говори честно, где печатал, адрес типографии, тираж? — худенький и ушастый человечек вальяжно развалился на кожаном кресле за длинным черным столом. Несмотря на кажущуюся тщедушность, был он человеком деловым и хватким. Настолько хватким, что никаких связей с криминальным миром не имел, поскольку представлял его самостоятельно. — Я ничего не слышал о местных фальшивомонетчиках. Они до сих пор под открытым небом, или им уже предложили установить хорошую крышу?

— Это Монетный двор, где-то в США, — ответил Петр. Кому-кому, но этому типчику нечего знать, что деньги случайно подкинул представитель одного из потусторонних миров: вперед батьки в пекло полезет за добавкой. — Их «крышует» тамошнее Министерство Финансов.

— А у тебя прямые поставки прямо с их конвейера? — поинтересовался Михаил Алексеевич, одновременно с опросом проводя собственную проверку подлинности денег: просветил ультрафиолетом на отсутствие невидимых надписей, провел по ним специальным карандашом, изменяющим цвет, если доллары фальшивые, провел пальцами, пытаясь стереть краску, даже сложил по одному ему известному сгибу. Плюс еще несколько заморочек, о которых Петр и слыхом не слыхивал. Результаты, равно как и наличие огромного количества проверяющих приспособлений, его обескураживали. — В обычных дорожных сумках?

— Какая разница?

— А такая, мой любезный, что ты ходишь с суммой, на которую хоть сейчас иди и покупай наш город вместе с заводами, магазинами, жителями и всякими там подземными ископаемыми и доисторическими окаменелостями под ним, — он помахал пачкой. — Качество такое, что я не отыскал ни одного фальшивого доллара! Ты понимаешь, какие это профессионалы, раз они печатают практически настоящие деньги? Что за подполье их издает? Про тираж я, так и быть, спрашивать не стану — бестселлеры ценятся везде и в любых количествах.

Он наклонился в сторону Петра.

— И мне крайне любопытно узнать, как и почему они вышли именно на тебя?

Петр пожал плечами:

— Да, как? Занесла нелегкая по пьяни в одно дивное место. Там и столкнулся.

Михаил Алексеевич укоризненно покачал головой.

— А почему меня по пьяни все время тянет только в вытрезвитель? — спросил он.

— Наверное, привычка, выработанная годами, — предположил Петр.

— Издеваешься?!

— Какой вопрос, такой ответ.

— Не зли меня.

— Что ты еще хочешь? — возмутился Петр. — Я в твои дела не вмешиваюсь, и советую не вмешиваться в мои. Возьмешься их обменять, или я найду кого другого, посговорчивее?

Михаил Алексеевич замахал руками: да погоди ты про обмен, дай любопытство утолить.

— Как бы тебе понятнее объяснить-то? — воскликнул он. — Я еще могу поверить, что к нам из-за границы привозят наркотики, фальшивые доллары, серые сотовые, китайский хлам, и прочую никому не нужную дребедень. Ни один челнок никогда не ввозил наличкой вот такую кучу денег!!! Обычно те, кто наворовал такие средства, едут в противоположном от России направлении, чтобы обвинять ее в жульничестве с безопасного расстояния… Ладно, я не спрашиваю, как их пропустили на таможне, может, ты им мешок отстегнул — это не мое дело, но я никак не могу понять, в чем выгода, пытаться поменять доллары на нормальную валюту в Тьмутаракани? Чем тебе Москва не угодила?

— Какая тебе разница? Возьмешься, или нет? Если нет, то я пошел, у меня мало времени, — сказал Петр, вставая и хватаясь за ремни. «Бандитобанкир» покачал пальцем. — Что еще?

— Ходить с такой суммой без охраны — небезопасно даже в нашем маленьком городе, — предостерег Михаил Алексеевич. — Как бы с тобой несчастья не случилось.

Петр посмотрел на охрану. Два арнольдыча в костюмах и очках а-ля матрица смотрелись, как современный вариант бакинских комиссаров, и решали задачи с тем же напором, что и их предтечи.

— Это что, твое ноу-хау, цивилизованный грабеж?

— Цивилизованный грабеж — это прерогатива чиновников. Я всего лишь принимаю твое предложение заняться обменом. И всего-то за восемьдесят процентов комиссионных — сам понимаешь, какие трудности могут возникнуть.

Разинули рты даже подготовленные ко всему арнольдычи.

— Эй, это уже нецивилизованный грабеж! — возмутился Петр. — Да я их у менял за месяц бесплатно обменяю!

— Не выйдет. Тобой сразу заинтересуются их конкуренты, кое-кто из нашей братии, до кучи милиция заявится, затем прокурор с адвокатом, налоговики, суд, тюрьма и журналисты. Чтобы они оставили тебя в покое, уйдет как раз восемьдесят процентов.

— Грабеж! — повторил Петр. Михаил Алексеевич пожал плечами.

— Я просто не могу отпустить тебя с такими деньгами! — пояснил он. — Ты должен был это понимать, когда шел сюда.

Петр разжал ладонь и выпустил ремни. Вот, что значит, монополизм. Что ни говори, а бандитизм по своей сути далек от капиталистической конкуренции. Он ближе к тоталитаризму, потому что устраняет конкурентов и яростно сражается за монополию.

— Да подавись ими, хапуга! — в сердцах бросил он.

— Сколько угодно! — согласно кивнул Михаил Алексеевич. — За мои комиссионные можешь меня называть, как пожелаешь, я не обижусь.

— Начальный взнос прямо сейчас! — твердо сказал Петр.

— Потом. Сначала я полностью проверю их на качество, — предложил свой вариант Михаил Алексеевич и вежливо добавил. — Через недельку позвони.

— А сейчас ты чем занимался? — не понял Петр. — В фантики играл?

— Это предварительное обследование.

— Вот это? Да ты разве что на спектрометре их не проверил!

Михаил Алексеевич оживился:

— Отличная идея! — воскликнул он. — Сожгу настоящий доллар, а потом проверю на спектральный анализ твои денежки! Где ты раньше был с этой изумительной идеей?

— Напиток пил! — хмуро сказал Петр. — Срок — два дня! Это категорическое условие.

— А что потом?

— Что-то малоприятное.

— Угрожаешь?

— А похоже?

— Есть немного. Не то, чтобы очень, но мне не нравится.

— Это предупреждение: на третьи сутки случится неприятность — так передали мне, и так говорю я.

— Со мной не случится! — Михаил Алексеевич показал на арнольдычей. — Я за ними, как за каменной стеной.

— Верю! — согласился Петр. — А я к тебе потом пробьюсь через эту стену?

— Иди, и ни о чем не беспокойся! — напустил туману Михаил Алексеевич. — А, главное, помни: в случае чего, ничего не боясь, обзывай меня, как только душа ни пожелает! Господа, проводите уважаемого гостя!