Филип Фармер - Последний дар времени Страница 11

Рисковать без надобности Грибердсон не хотел.

На участке, выбранном Грибердсоном для постройки лагеря, они поставили два больших, просторных купола. На подступах к лагерю, чтобы улучшить видимость, вырубили карликовые сосны и убрали камни. В одной хижине поселились Силверстейны, а в другой - лингвист и Грибердсон. К полудню они вернулись на корабль и перевезли другие строительные материалы. На глазах у изумленных туземцев вырос большой красивый дом будущая лаборатория и склад образцов. Грибердсон двенадцать раз обошел вокруг купола, делая малопонятные жесты и читая нараспев "Охоту на Снарка" Кэррола. Он хотел успокоить туземцев, внушив им, что строительство дома обыкновенное волшебство, не более.

Затем он вошел в шатер Абинала и увидел, что мальчик сидит и уплетает мясо прямо с вертела, разговаривая при этом с сестрой, но при появлении гостя ребенок замолчал. Ламинак сказала брату несколько слов, и он невнятно пробормотал что-то в ответ.

Грибердсон осмотрел мальчика. От его прикосновений тот пугливо сжимался, но Ламинак старалась развеселить его и даже пыталась говорить с ученым, хотя и знала, что тот ее не понимает. Выйдя в сопровождении девочки из шатра, Грибердсон стал указывать ей на различные предметы и людей, спрашивая их названия и имена.

Ламинак сразу поняла, что от нее требуется, и с энтузиазмом включилась в игру. Несмотря на грязную и неудобную одежду из шкур, девочка была миловидна. Ее широкое лицо с небольшим, довольно красивым носом и полными губами, сальными, как и у всех ее подруг, обрамляли длинные волнистые волосы каштанового цвета.

Грудь ее только-только начала оформляться.

Большие черные глаза девочки ни на секунду не переставали излучать веселье. Ламинак была довольно сообразительна. Показывая Грибердсону отдельные предметы, она ухитрялась объяснять их предназначение. С ее слов он понял наконец значение слова "воташимг" - человек Медведя. Вообще же в этом неудобном языке слова и звуки догоняли и перегоняли друг друга, как ядра в бетатроне. Позже Грибердсон и фон Биллман вынуждены будут признать, что язык племени Медведя имеет общие черты с языками эскимосов и шоуни.

Фон Биллман, знаток грузинского и баскского языков, будет искать и не найдет в этом языке ничего родственного им. Таким образом он докажет, что люди племени не являются предками иберов, заселявших эту территорию с незапамятных времен. Ему, специалисту по кельтским и индохеттским наречиям, не удастся встретить в среднем Мадлене ни одного диалекта, дожившего до двадцать первого века.

2

Быстро летели дни и ночи, с каждым днем солнце грело все сильнее, и земля расцветала. Женщины все чаще уходили на поиски трав и кореньев.

Из шкур, добытых мужчинами, они шили костяными иглами одежду. На выделку шкур времени не жалели, и одежда получалось мягкой и теплой. В шатрах вялили мясо, подвесив его над очагами. Трудиться людям приходилось с рассвета до темна.

У молодой женщины по имени Грагмирри родился ребенок. Грибердсон хотел присутствовать при родах хотя бы для того, чтобы обеспечить гигиену. Но роды принимались в специально отведенном шатре, и мужчины в него не допускались. Не был приглашен даже шаман. К счастью все обошлось благополучно, мать и ребенок выглядели здоровыми. Уже на следующий день Грагмирри включилась в работу.

Мужчины разглядывали ребенка, лежавшего на меховой подстилке, и обсуждали его физическое сложение. Гламуг принес медвежонка, налил ему молока, и медвежонок под рев ребенка и завывания шамана вылакал молоко. Ученые уже достаточно поднаторели в языке, чтобы понять суть этого нехитрого обряда.

Ребенок посвящался в члены племени Великого Медведя, и в случае его смерти Медведь должен был взять его под свою опеку в загробном мире.

К чести ученых нужно сказать, что работали они не меньше туземцев. Они собирали образцы, вели дневники, снимали фильмы. Речел и Драммонд уходили на целый день - изучали геологию района, животный и растительный мир. С наступлением теплых дней путешественники перешли на более легкую одежду. Мужчины теперь довольствовались шортами и обувью, но довольно скоро научились обходиться кожаным поясом и набедренной повязкой из шкур.

- Вас не отличишь от охотников племени, - сказала однажды Речел. Она с восхищением разглядывала атлетическую фигуру Грибердсона. - Вы могли бы сниматься в роли Тарзана, Джон.

- Где вы раздобыли такие мозоли, Грибердсон? - озабоченно спросил Драммонд, осторожно ступая босыми ногами по колючей траве.

- Я не носил обуви, когда работал в Африке. Вы знаете, что я много лет провел в кенийском заповеднике. Местные жители всегда ходили босиком, и я брал с них пример. Волосы у Грибердсона отросли до плеч, и, чтобы они не мешали, ему пришлось выстричь челку на лбу. Подобные метаморфозы во внешности в совокупности с густым загаром, сильно отличавшим его от здешних туземцев, у которых загорали лишь лица и руки, сделали Грибердсона гораздо первобытнее любого дикаря.

Несколько дней назад англичанин из дерева и травы соорудил мишень и теперь упорно тренировался в метании копья и дротиков. Он не мог заниматься этим более получаса в день, но регулярность упражнений быстро дала результаты. Вскоре он бросил копье на двенадцать ярдов дальше, чем Ангрогрим, явный чемпион племени в этом состязании.

Речел, разумеется, не могла не обратить на это внимание.

- Я всегда считала, что кроманьонцы, постоянно занимавшиеся физическими упражнениями, должны быть более сильными и спортивными, чем мы и наши современники, - сказала она.

- Это слишком поздние кроманьонцы, - ответил фон Биллман. - Кстати, Речел, вы заметили, что это очень рослые люди? Любой из них сильней и выносливей, чем я и Драммонд. Даже Дубхаб, самый низкорослый из них, - с нашей точки зрения, настоящий богатырь. В этом отношении герцог исключение. Он - человек огромной физической силы, и мне кажется, что это атавизм.

Фон Биллман довольно часто без оттенка сарказма называл Грибердсона герцогом. Лингвист уважал его и не испытывал к нему неприязни.

Они находились на дне долины, у берега реки. Фон Биллман сидел на складном стуле и прослушивал ленту портативного диктофона. Драммонд разбивал молотком породу. Речел перестала собирать цветочную пыльцу и смотрела, как Грибердсон бросает копье с помощью атлатла.

- Джон сказал, что собирается принять участие в большой охоте, и он будет пользоваться только туземным оружием, - сказала она.

- Прекрасный шанс проверить на прочность собственную шкуру, - сказал Драммонд, подбрасывая на ладони яйцеобразный камень.

- Мне кажется, Грибердсон заходит слишком далеко. А вдруг он погибнет? Какая польза будет науке от его смерти?