Джек Уильямсон - Распад Страница 11

Иногда черная паника совершено мутила его разум. Усталость становилась наркотиком, который разрушал память и ощущения. Но он держался на ногах. Он шел дальше. Потому что он не хотел умирать.

Снова начался темный уровень. Затем где-то он нашел работающий лифт, который спустил его во влажный холод канализационных уровней. Взрывы теперь приглушались сотнями футов земли. Но все равно они следовали один за другим, сотрясающие удары смерти.

Однажды он пришел в себя и обнаружил, что почти погребен под камнями. Над ним изгибаясь уходила вверх вентиляционная шахта. Он с трудом выбрался из-под обломков. Кости не были сломаны. Он поплелся дальше. Прошло много времени, прежде чем он понял, что бомбардировка прекратилась.

Автоматная очередь ударила из темного туннеля. Он попятился в укрытие. Но тяжелый, покрытый пятнами крови человек в сером вышел под бледный холодный свет тянущейся вдоль потолка лампы направил на него автомат.

- Стоять, ибо Армагеддон близко!

- Да, брат мой. - Келлон удалось ответить туманной цитатой из Проповедника. - И Царство пришло.

- Проходи, брат, - человек широко оскалился и объяснил: Я охочусь на инженеров. Я уже убил семерых.

Келлон уже хотел было пройти, когда автомат угрожающе дернулся.

- Ты слышал новости?

Келлон ждал.

- Адмирал Херд пытался обмануть Проповедника, - краснолицый охотник торжествующе хихикнул. - Он был убит рукой Господа и метко брошенным ножом. Теперь Флот наш, если еще, конечно, остались какие-то корабли, ибо по последним сообщениям, они сражались друг с другом.

В горле Келлона вдруг пересохло.

- Селен... - прошептал он. - А что слышно о Мисс Капитан дю Марс?

- Забудь эти слова дьявола, брат, - охотник облизал губы с неприятным удовольствием. - Эта вавилонская блудница тоже мертва. Говорят, что в конце она предала даже Антихриста. Ее нашли на борту корабля вместе с Хердом. Она приняла яд, когда его убили, чтобы избежать гнева Проповедника. Аллилуйя!

- Хвала Господу! - хрипло выдохнул Келлон. - Доброй охоты, брат.

Ему было жаль узнать о смерти Селен. И все же он был уверен, то она себя не жалела. Она сыграла в эту игру до конца, по своим собственным жестким правилам. Возможность неудачи была учтена ею, равно, как и возможность успеха. Яд, который она держала наготове, был достаточным тому доказательством.

Потрясение, растерянность и усталость окутывали его разум черным туманом. Было тяжело вспомнить, что произошло. Тяжело понять. Подобно Селен он играл по правилам, которым научила его жизнь. Но теперь они больше не действовали.

Один раз ему пришлось прятаться от толпы, которая поднимая брызги, неслась по темному туннелю. В руках у них были горящие факелы. Их вожак нес надетую на кол женскую голову. Они пели "Боевой Гимн Господа".

Смутно он пытался понять, что превращает людей в таких отвратительных существ. Конечно, правление Союза было тяжелым бременем, но он помнит, что подписывал многочисленные указы о мерах по облегчению жизни масс. Он помнит, что Мелкарт сказал, будто он опоздал на три поколения.

Прошло двадцать лет с тех пор, как Келлон в последний раз ощущал промозглый холод канализационных уровней. Но внезапно, ему показалось, что тайное собрание партии Нового Сообщества проходило только вчера. Замысловатый лабиринт покрытых каплями воды туннелей остался таким же знакомым, словно он никогда его и не покидал.

Качаясь от усталости, он отыскал маленькую пещеру, которую вырыл много лет назад в стене шахты над насосом. Он спал долго и проснувшись увидел следы своего отбойного молотка, все еще сохранившиеся во влажном песчанике.

Он испытал удивительное удовольствие при виде этого свидетельства своей былой силы и умения работать руками. Ибо уже давным-давно он даже не одевался без посторонней помощи. Он был голоден, но и тут далекое прошлое сослужило ему службу. По пути, который был ему знаком, он выбрался на грузовой уровень. Движение прекратилось. Он не увидел ни охранников, ни рабочих. В большинстве секторов горели только слабые лампы аварийного освещения.

Несколько грабителей были заняты делом. Он обошел их. Наконец он нашел разбитый электрогрузовик и набил карманы его грузом - гидропонным апельсинами и консервированной искусственной говядиной. Он поел и спрятал то, что осталось, в маленькой пещере.

Был рассвет второго дня, когда он подошел к покосившейся грузовой рампе среди переплетенных сорняков и ржавеющего металла давным-давно заброшенных Доков Сатурна.

Он искал своего сына.

Прошло пять лет со дня их ссоры. Он не мог быть уверен, что Рой захочет его видеть. Но между ними больше не было яркой тени Селен. Он был одинок и единственное, что у него оставалось - это Рой.

Если его Башня была мозгом Союза, космопорт был его пульсирующим сердцем. Вспомнив об огромных батареях милитехнической резервации, он надеялся, что беженцы из подвергшегося бомбардировке города могли собраться здесь, чтобы предпринять последнюю попытку защитить эту природную крепость.

Он быстро двинулся через сорняки к Докам Венеры. Спотыкаясь при тусклом утреннем свете, он набрел на гору свежей черной земли и разбитого камня. Его сердце оборвалось. Он устало взобрался на вершину насыпанного взрывом холма.

За ним, там где когда-то находились шумные Доки Венеры, была только широкая черная бездна. Горький дым ударил ему в нос. Но не запах взрыва наполнил его глаза слезами.

Он стоял над хаосом. Изорванная снарядами земля была такой же пустой, как покрытая кратерами Луна. За Доками Сатурна в руинах едва можно было найти хоть одну знакомую конструкцию. Смерть пахала глубоко. Только несколько искореженных кусков металла намекали на то, что доки и корабли вообще когда-либо существовали.

На расстоянии нескольких миль, на нервном поле темных обломков, в том месте, где когда-то была милитехническая резервация он увидел упавший крейсер. Кормы не было, словно взорвался склад боеприпасов. Пластины все еще были красными от жара, а дым поднимался, как резкий тонкий восклицательный знак на фоне мрачного неба.

Он с грустью узнал очертания "Технарха".

За этим мертвым кораблем горел Санпорт. Восток был освещен ужасным красным рассветом. Но низкое небо над его головой оставалось темным от дыма пожаров. Прошли часы, а он все искал развалины унитронной лаборатории, в которой работал Рой. Но Солнце так и не взошло.

Должно быть, был полдень, когда он подошел к тому, что осталось от лаборатории. Надежда покинула его, когда он увидел остатки мертвых стен. Ибо попадание в старое здание было прямым.

На месте левого крыла зияла огромная дымящаяся дыра. Крыша была сорвана с уцелевших серых стен. Со всех сторон они были высоко завалены обломками. Казалось невозможным, чтобы во всем этом здании, кто-либо остался жив.