Анатолий Шалин - Бунт марионеток Страница 11

- Да, полагаю, это так. Однако интересно другое, никто из нас не ведает, какое желание исполнится. Порою реализуется комбинация желаний нескольких людей. Например, так было с городом, в котором мы с вами находимся. Мечты о первом городе планеты были, как позднее выяснили сотрудники Института, у многих, но в мечтах у каждого, естественно, был свой город...

- Понимаю... А скажите, доктор, исследовались ли закономерности возникновения этого феномена?.. Какая-либо систематизация всех этих сбывшихся чудес никем из сотрудников Института не проводилась?

- Как же! Как же! - оживился Агерьян. - Вы же, Юрий Алексеевич, должны знать публику, собирающуюся в такие исследовательские центры на дальних планетах. Сами понимаете, энтузиасты, авантюристы, фанатики науки. В основном молодые, любознательные ребята. Конечно, они проделали все обычные манипуляции. Каждый феномен исследовался, фиксировался, заносился в картотеки, в память компьютеров. Составлялись сетевые и объемные графики. Изучалась частота проявления адрианских феноменов. Ну, словом, написано, насчитано, наворочено предположений не на один десяток диссертаций... Горы отчетов...

"Вот хмырь... Опять общие слова... Если из каждого обитателя этой планетки мне придется вытаскивать нужную информацию с такими усилиями, я и за десять лет не доберусь до сути явления... "

- И все же, доктор, какие-нибудь общие для этого класса явлений закономерности были выявлены?

- Да, конечно! Мне, правда, далеко не все эти закономерности известны, сами понимаете, не совсем моя область. Подробности вы легко найдете в отчетах Института. Я же, милый Юрий Алексеевич, могу сообщить следующее. Все так называемые "мгновенные материализации" носят позитивный характер, иными словами, исключают возможность вредного воздействия на человека и иных обитателей Адрии, это раз.

Второе, что было выявлено почти сразу нашими ньютонами, все возникающие объекты не содержат в себе чего-либо сверхъестественного. Проще сказать, каждый возникающий феномен, будь то данный город, или роскошные дороги, опоясавшие всю планету, или искусственные горные цепи - все эти создания неизвестной космической силы состоят из самых обычных атомов и молекул, подчиняются законам физики, химии, геологии и могли бы быть построены, созданы, возведены трудом, правда колоссальным, немыслимым трудом, самих людей.

- Вы хотите сказать, ваши мечты осуществляются без усилий с вашей стороны? Людям подкидываются готовые, реализованные решения тех или иных проблем, не так ли? И вы приходите, так сказать, на готовенькое?

- Да, вы правильно улавливаете существо ситуации, - кивнул Агерьян.

"Уже что-то... Нет, пожалуй, в этих рассуждениях доктор не лукавит... "

- Значит, на готовенькое... А что же остается на долю самих людей? Беспечное существование в райских кущах? Доктор, а вы не ощущаете себя в положении морской свинки, над которой проводят некий эксперимент? Вам не страшно? Сегодня на наши головы обрушивается дождь всевозможных благ, а завтра? Вдруг этому неизвестному чудотворцу надоест вся эта филантропия и он повернет кран, перекроет все эти радости, а начнет реализацию негативных, грубо говоря античеловеческих, мечтаний отдельных индивидуумов? Вы же, доктор, психолог, и знаете, какая мешанина желаний в головах тнпичных представителей рода человеческого. Да и психические отклонения встречаются. Ангелы среди людей, увы, встречаются крайне редко. И на Адрии, я думаю, их концентрация не больше, чем в любой другой точке вселенной. Даже если этот неизвестный экспериментатор просто снимет контроль на безусловную безопасность мечты и время от времени будут реализовываться негативные мечтания того или иного человека, вы, доктор, можете представить себе последствия таких экспериментов? Вам не страшно?

Агерьян потупился, помолчал с минуту и, подняв глаза, куда-то к потолку устремив свой взгляд, медленно пробормотал:

- Да, конечно, это будет страшно... Я тоже размышлял об этом... И не один я... Но мы беспомощны... Да, пожалуй, морские свинки... Эксперименты... Каждую ночь я молю этого неизвестного, как вы изволили выразиться, экспериментатора, чтобы он не оставил нас своими милостями и поддержал...

"Тьфу на тебя... И это светило медицины... Физиолог... Так и возникают новые религии, культы... легенды о сверхчеловеках... Да, за эту свою клинику, за свой садик с розочками, за свое уютное местечко под адрианским солнышком доктор Агерьян будет биться с любыми еретиками... С ним ясно... " - подумал Юрий и, чтобы хоть что-то сказать, добавил:

- Веселая у вас тут жизнь на Адрии намечается...

- Люди живут и в худших условиях. У нас-то просто тепличные условия для исследований созданы. Мой вам совет, выбросьте из головы все те проблемы, о которых мы сегодня беседовали, и занимайтесь вашей непосредственной работой. Поверьте, так будет лучше. О чем вам беспокоиться? Все у вас, Юрий Алексеевич, пойдет по расписанию. Все будет складываться самым наилучшим образом. Гостиница, работа, увеселительные мероприятия... Уверяю, скучать у нас некогда... Так-то вот. Кстати, сеанс окончен, - сказал Агерьян, поднимаясь из кресла. - Можете встать.

И только теперь Юрий обнаружил, что уже давно совершенно свободно сидит на белом шаре перед доктором.

Юрий встал и слегка размял руки, сделал несколько приседаний. Все было вроде бы в порядке, он чувствовал себя здоровым, сильным и уверенным, и был готов к борьбе со всеми известными и таинственными опасностями планеты.

- Лечение проведено великолепно, - жизнерадостно заметил Агерьян, - вы даже свой костюм не помяли. Как ни крутите, техника изумительная. Решает, практически, все проблемы медицины. Да, но мы заболтались. Идемте, я покажу вам теперь свои розы.

И радушный доктор провел Юрия через тройную систему дверей и электронных замков в сад, где они самым подробнейшим образом стали рассматривать коллекцию розовых кустов.

Долго бродили среди грядок и роз. Юрий безропотно выслушивал длинные объяснения доктора, сетования на трудности разведения земных цветов в адрианских условиях, многочисленные истории о цветоводах. Голова Юрия понемногу дурела от латинских названий. Не желая обижать болтливого доктора, Юрий терпел и временами даже вставлял восхищенные возгласы в речи Агерьяна, что-нибудь вроде:

- Да, вы правы, окраска божественная... О! Чудесный аромат! Ух! Какое великолепие! Изумительно, изумительно!..

Впрочем, осмотр сада и цветы в самом деле доставляли ему удовольствие, отвлекали от тревожных мыслей о Фокине, о всякой чертовщине. Кроме того, Юрий надеялся, что из разговорчивого доктора ему удастся вытянуть еще что-нибудь о сотрудниках Института, об обстановке в коллективе, о происходящем на планете.