Джон Кристофер - Когда пришли триподы Страница 11

Он по-прежнему улыбался.

– Мне нужно было повидаться кое с кем в Таунтоне. Крюк не очень большой, и я решил заглянуть к вам.

– А тетя Каролина?

Он удивился:

– А что?

– Она… ну… беспокоилась. – Я взглянул на своего двоюродного брата, который тоже улыбался; весьма необычно для него. И ни один из них не снял шляпы. – О Натанаэле.

– Ах, это. Я ей позвонил. Она знает, что теперь все в порядке.

Я по-прежнему удивлялся. Хотя графин с виски стоял прямо перед ним, он даже не взглянул на него. Дядя любил выпить, и я думал, что после долгой поездки он сразу нальет себе. Но он подошел ко мне и взял меня за руку.

– Ты должен понять, Лаури, что теперь все хорошо, лучше не может быть. Я рад, что ты один. Это делает легче нашу задачу.

Как только он коснулся меня, я почувствовал тревогу. В прошлом я не был даже уверен, что он замечает меня. И манеры у него стали слишком приветливые, чуть не заискивающие. Ничего похожего на то, как обычно жильцы Ардакера обращались со своими бедными родственниками.

Я сказал:

– Лучше подождать папу. Объясните все ему.

Он не обратил на это внимания.

– Новый мир рассветает, ты знаешь. Мир спокойствия и счастья.

Все неправильно. Единственное спокойствие и счастье, которые его когда-либо интересовали, это спокойствие и счастье от приобретения еще одного состояния. Я бросил взгляд на дверь и с замирающим сердцем увидел, что между мною и ею стоит Натанаэль.

Дядя Ян продолжал:

– Это нужно испытать, чтобы понять, но когда испытаешь, все остальное покажется дурным сном. Тысячи лет люди сражались друг с другом, убивали, мучили, порабощали. Все это кончилось. Триподы принесли нам мир и свободу.

– Да здравствует трипод! – сказал Натанаэль.

– Очень интересно, – сказал я.

В чем же угроза? Ясно, что не только не был разгипнотизирован Натанаэль, наоборот, его отец тоже стал триппи. Но если это означает только лекцию о доброте триподов, я это выдержу. Но у меня было предчувствие, что этим они не ограничатся. Они ищут новообращенных; вопрос в том, как происходит обращение. Я сомневался, что только в разговорах. Усадить меня перед телевизором и заставить смотреть Триппи-шоу? Но я уже видел его и не стал триппи. Или как-то загипнотизировать меня? Доктор Монмут говорил, что нельзя загипнотизировать человека помимо его воли. Если я намерен сопротивляться, они не смогут. Или смогут?

– Легко вступить в мир спокойствия, – говорил дядя Ян.

Чемоданчик стоял на ковре рядом с ним. Он открыл его и достал что-то – болтающуюся штуку, похожую на шлем, черную, но с серебряными нитями.

– Счастливы те, – продолжал он, – кто добровольно раскрывает сердца навстречу посланию триподов. Но триподы хотят, чтобы все испытали радость принадлежности к новому братству человечества. Поэтому они дали нам эти шапки, которые уничтожают сомнения и неуверенность.

Одной рукой он протянул ее мне, а другой снял свою шляпу. Под шляпой у него был такой же шлем.

Он серьезно сказал:

– Надень его, Лаури. И тогда ты узнаешь секрет счастья, как узнали мы.

Я посмотрел на одного, на другого. Ни капли враждебности. Тонкие черты лица Натанаэля утратили обычное насмешливое выражение и излучали доброту. Ужасное зрелище. Шлем выглядел безвредно – просто кусок резины с металлическими нитями. Но я чувствовал, как колотится сердце.

– Звучит прекрасно, – сказал я. – Только… подождите минутку. Я зажег газ перед вашим приходом – хотел вскипятить кофе. Пойду выключу, а то кухня загорится.

Несколько мгновений все молчали. Я, как мог естественнее, пошел к двери.

Спокойным голосом дядя Ян сказал:

– Мозг человека полон хитрости и обмана, пока не познал гармонию триподов. Держи его, Натанаэль.

Я попытался пробежать, а когда он схватил меня, рванулся назад. И побежал к открытому окну. При этом я услышал шум мотора и увидел подъехавший «ягуар». Я попытался вылезть в окно, но Натанаэль держал меня за ногу. Я лягался и звал на помощь.

Ударом ноги я отбросил Натанаэля и перевернул софу. Это преграда между мною и ими, но преграда жалкая и временная. Я слышал голос Марты, звавшей Анжелу, а эти двое приближались ко мне, и шлем свисал с руки дяди Яна. Лезть в окно? Это значит повернуться к ним спиной. Я не знал, что делать, и не делал ничего.

Дядя Ян спокойно сказал:

– Глупо, Лаури. Никто не причинит тебе вреда. Мы тебе дадим кое-что, и ты узнаешь самое удивительное в мире. Тебе нужно только расслабиться и принять.

Я сказал, пытаясь выиграть время:

– Расскажите мне еще… о триподах.

Он покачал головой:

– Опять хитрость и обман. Но скоро все это кончится.

Теперь бежать к окну слишком поздно – пока я доберусь, они наденут мне на голову шлем. На подоконнике стояла бронзовая статуэтка римского божества, один из антиков Марты. Я схватил ее и поднял, как дубину.

Дядя Ян сказал:

– Натанаэль…

Натанаэль прыгнул с быстротой, которой я от него не ожидал, и перехватил мою руку. Скорость нападения и его неожиданность заставили меня выпустить бронзу; он крепко держал меня за руку. Приближался его отец. Глядя между ними, я увидел, как открылась дверь и вошла Марта. Она сказала:

– Ян, не знаю, что тут происходит, но отпусти его. Немедленно.

Он мягко ответил:

– Мы принесем мир и тебе, Марта. После Лаури.

Моя бабушка – крепкая старушка, но, конечно, не ровня им. В ее руке была большая красная сумка из крокодиловой кожи, в ней она держала деньги. Я подумал, не собирается ли она ударить дядю Яна этой сумкой.

И закричал:

– Уходи отсюда – позови на помощь…

Она со стуком уронила сумку. В руке ее было что-то черное и плоское – небольшой пистолет. Она сказала:

– Повторяю: отпусти его.

Голос дяди Яна не дрогнул.

– Не делай глупости, Марта. Мы пришли с миром и принесли мир. Никто не пострадает.

– Ты ошибаешься. – Она говорила самым решительным голосом. – Если не отпустишь, кое-кто пострадает. И сильно – может, будет убит.

Дядя Ян смотрел на нее. Мы уже знали, что триппи почти равнодушны к боли и опасности. Поверит ли он ей?

Он медленно покачал головой:

– Как ты ошибаешься, Марта. Если бы только позволила мне…

Выстрел, оглушительно громкий, прервал его.

Он вздохнул, пожал плечами и направился к двери. Натанаэль – за ним. Мы с Мартой смотрели друг на друга, слушая, как заработал мотор «роллса». Она нащупала ближайший стул и тяжело села.

– Налей мне коньяку, Лаури. И покрепче.

Анжела пряталась в кустах. Она была больше заинтересована, чем испугана, и хотела посмотреть пистолет, но Марта сунула его обратно в сумку.

Я сказал:

– Я не знал, что он у тебя есть.

– Купила в прошлом году, когда одного торговца ограбили на пути с антикварной ярмарки. Глупо, но я ни разу не стреляла. – Она взяла стакан и отпила коньяку. – Ужасно боялась попасть во что-нибудь.