Станислав Лем - Крыса в лабиринте Страница 11

— Да… я думал о чем-то в этом роде, — сказал профессор. — А что стало с кораблем? И как ты из него выбрался?

— Не постигаю. Может быть, они просто улетели. Допустим, поняли, что Земля не является для них объектом, достойным дальнейшего исследования. Или пренебрегли нами… Решили, что мы недостаточно развитые существа…

Профессор смотрел на меня голубыми глазами, которых не изменила старость.

— Этого не было, Карл. Корабль должен был подниматься на виду экспедиций, прочесывающих озеро. Окрестности непрерывно патрулировались самолетами и геликоптерами, а на южном берегу работали радиолокационные станции — зондировали туман. Если посадка была чем-то вроде катаклизма под аккомпанемент огня, взрывов, землетрясений, то и старт не мог пройти незамеченным! Однако сейсмографы и другие регистрирующие приборы молчали. Не замечено ничего… Я информирован точно, Карл. Это наверняка.

Я опустил голову.

— Понимаю. Значит, вы тоже думаете, профессор, что…

— Нет, мой дорогой. Есть еще одна возможность. Только одна. Другой я не вижу.

Я поднял голову. Профессор, не глядя на меня, поглаживал кончиками пальцев поверхность стола.

— Что сказал твой друг перед смертью? «Сними маску» — так? Я верно запомнил? И еще: «Карл носил маску в лаборатории, но это для крыс…» Ты понял, чего он хотел?

Я молчал, удивленный.

— Не понял! Думал, это бессмыслица? Он бредил, верно, но в его словах был смысл, и очень серьезный. Он обращался к этому существу, просил его показать свое настоящее лицо; он не хотел умирать, ничего не понимая, как крыса… Мне кажется, я знаю, каким было настоящее лицо Существа… Во всяком случае, в часы, когда вы блуждали там, в темноте. Я склонен принять концепцию твоего приятеля. Имею в виду «брюхо Левиафана». Да, это мог быть один организм, заключенный в металлическую скорлупу. Это не единственный возможный вариант, но по-видимому, самый простой. Колодец, который вы обнаружили… Темный колодец с зеркалом воды. Наклонная шахта, в которой поднималась вода; поднялась и начала заливать углубление, где вы были под конец. Эта вода наводит на мысль… Ну, затем некоторые явления, которые ты наблюдал в этом светящемся мире… Ты говорил о сонной пульсации огней… Об угасании… Помнишь?

— Да. Да. Что-то начинает проясняться. Вы думаете, что… Что этот корабль был неисправен? Что произошла авария?

— Авария? Дело серьезней… Существо с иной планеты, огромное, запертое в своем корабле, который не выдержал стремительной посадки… Возможно, непредвиденные последствия соприкосновения с атмосферой… Либо резкое охлаждение в водах озера. Панцирь, раскаленный до этого трением, лопнул. Что попало внутрь через трещины?

— Вода…

— Нет, мой дорогой. Воздух! Вы ведь могли дышать! А потом уже вода. Трясина медленно расступалась под гигантской массой, поглощала ее. Понимаешь? Гаснущие огни… Смена цветов… Думаю, эти чудеса творились там не в вашу честь…

— Как же… А… а те куклы? — едва выговорил я.

— Действительно, загадочно. Но и здесь проявилась некоторая последовательность: кукла была похожа на вас. Потом вы встретили самих себя. Что это означало? Я не решаюсь связывать эти элементы жесткой логической цепью. Возможно, они были следствием знакомства с какими-то существами, напоминающими земные… Может быть, действовали только органы или системы второстепенные, подчиненные главному, который уже терял власть над ними… Но может быть, он сам предпринял эту пробу… Или это было начало, как бы первые буквы, за которыми ничего не последовало, потому что тот, кто хотел говорить, уже не мог ничего сказать. Этот колосс медленно утопал в трясине: огни становились все разнообразнее — краснели, бледнели, не правда ли? Феерическое действо, феномены, совершенно непохожие на все, нам известное, их непостижимые свойства… А ведь они складывались в картину, такую близкую нам, такую знакомую!.. Он умирал, Карл! Это была агония.

У меня перехватило горло, я не мог выдавить из себя ни звука, а профессор продолжал с бледной улыбкой:

— Звездных пришельцев, посещающих нашу планету, мы представляем себе триумфаторами, способными все предусмотреть, бесконечно мудрыми покорителями космических пространств, а ведь они существа живые и ошибающиеся, как мы, и так же, как мы, обладающие искусством смерти.

Наступило молчание.

— А как я выбрался оттуда? — спросил я наконец.

— Агония усилила и исказила его внутренние процессы, резко ускорила ход времени и, когда твою тюрьму почти затопило, спасла тебя, так как ты оказался выброшенным во времени далеко, на часы вперед… А когда эти часы, продолжавшиеся для тебя несколько мгновений, прошли, ты оказался на волнах. Понимаешь?

— И значит?..

— Да. Затянутый полужидким болотом, там, в глубине вод, в толще ила, под пластами гниющих растений, в своем расколовшемся корабле покоится пришелец со звезд.