Анатолий Гланц - Перпендикулярный мир Страница 11

— Так, — обрадовался современный писатель из 10 букв. — Конечно, так! Сам удивляюсь, как это я сюда попал!

— Видишь, как тебе повезло,—со злостью сказал древнегреческий философ из 11 букв. — Главное, в историю не попасть, памяти о себе не оставить. Иначе по кроссвордам затаскают.

— Да что вы, — рассмеялся современный писатель из 10 букв. — Мне это не грозит.

Древнегреческий философ из 11 букв кисло улыбнулся и ничего не ответил.

— Ну так как? — зашептала на ухо современному писателю из 10 букв известная балерина из 9 букв. — Может, всё-таки прокатимся на сельскохозяйственном орудии из 7 букв? Вдвоём, а?

— Конечно, — сказал он и взял её под руку. — Нет проблем…

— Ах, — сказала известная балерина из 9 букв и растворилась в воздухе. Лабораторный сосуд из 7 букв с лёгким звоном упал на ногу современному писателю из 10 букв.

— Что это с ней? — изумился он, потирая ушибленную ногу и оглядываясь по сторонам. — Куда это она делась?

— Отгадали, — сказал древнегреческий философ из 11 букв и зевнул. — Кроссворды для того и существуют, чтобы их отгадывали.

Шумно захлопала крыльями хищная птица из 6 букв, но когда современный писатель из 10 букв обернулся, её уже не было.

Потом пропала жилая пристройка к зданию из 7 букв, а вслед за ней кустарник среднеазиатских пустынь, бывший по счастливой случайности тоже из 7 букв. На берегу притока Тобола из 5 букв столпился рабочий коллектив из 7 букв, пошумел и растаял как дым.

Древнегреческий философ из 11 букв тревожно заворочался.

— Сейчас за меня примутся, — сказал он. — Чувствую.

— Мне вас искренне жаль, у вас трудная судьба, — великодушно сказал ему современный писатель из 10 букв. — Я вам соболезную и желаю расстаться с широкой известностью. Пусть вас забудут потомки. Прощайте.

— Иди ты…— сказал, исчезая, древнегреческий философ из 11 букв. И современный писатель из 10 букв остался один.

Потом не стало притока Тобола из 5 букв и стороны геометрической фигуры из 9 букв, перпендикулярной высоте и заменяющей небо. Современному писателю из 10 букв стало не по себе.

Из-за передвижного сельскохозяйственного орудия из 7 букв вылезло хищное млекопитающее из 4 букв, посмотрело на современного писателя из 10 букв, облизнулось и пропало. Пропал то ли старинный город в Сумской области из 7 букв, то ли государство в Центральной Америке из 8 букв… Всё пропало.

Современный писатель из 10 букв висел в пустоте разгаданного кроссворда и дышать ему становилось нечем.

— А если не отгадают? — бился у него в голове продукт биохимической деятельности мозга из 5 букв.

Авдей Каргин

МЫ ВАМ ДОКАЖЕМ, ЧТО НАС НЕТ

Геннадий Николаевич Романчиков насвистывал за рулем. Тонкая фигура робко махнула рукой с обочины. В другое время Романчиков, возможно, проехал бы мимо, но на сей раз что-то заставило его притормозить. Хорошее настроение? Геннадий Николаевич действительно был в отличном расположении духа. Он возвращался из Калуги, где на симпозиуме в одиночку дал бой целой толпе ретроградов. Само учёное собрание, посвящённое вопросу о внеземных цивилизациях, прошло довольно кисло. Период бури и натиска остался позади. Отсутствие каких-либо реальных данных охладило многих романтиков. Сам Хохловер, один из столпов идеи внеземной жизни, опубликовал статью, в которой провозгласил одиночество человека в Галактике. Почему-то не приехал Леонард Гельжа, едва ли не первый в мире коллекционер чудес, существование которых могло быть приписано инопланетному разуму. В отсутствие запевал многие вчерашние крикуны стушевались.

Разумеется, в кулуарах энтузиасты продолжали толковать о летающих аппаратах, зависающих то над Гангом, то на нежном фоне онежских зорь. Мало кто принимал эти разговоры всерьёз, многие смеялись за спиной энтузиастов, иные — прямо в глаза. Среди последних был профессор Зарядьин, известный насмешник надо всем, что, по его мнению, выходило за границы строгой науки. Он объявил, что дутыми проблемами телекинеза и летающей посуды занимаются лишь неудачники, потерпевшие фиаско в серьёзной научной работе, и уморительное их копошение являет собой дело никчёмное.

Выйдя на трибуну, Романчиков мрачно оглядел зал. Сторонников почти не видно. Где Гельжа? Обещал привезти сногсшибательные известия… Геннадий Николаевич заговорил негромко, с достоинством. Поначалу казалось, что в его словах немного нового. Всё те же остатки древних культур, загадочные наскальные рисунки, пришедшие из тьмы веков тексты, ставящие в тупик нынешнюю науку. Однако Романчиков построил из этого материала столь внушительную систему, подобрал такие нетрадиционные аргументы, что многие в зале просто пооткрывали рты. Выступающий виртуозно связал проблему артефактов с данными уфологии и в заключение упомянул о разработанной им оригинальной методике поиска НЛО. «Не сомневаюсь, — сказал он, — что методика эта уже в ближайшее время даст результаты. Нлонавтам придётся пойти на контакт — им просто некуда будет деться». Чувствуя, что завоевывает зал, Романчиков возвысил голос: «Нас ожидают увлекательные встречи с добрыми и умными соседями. Только лишённые воображения интеллектуальные трусы способны настаивать на одиночестве человека Земли». Затрещали аплодисменты.

В перерыве Романчикова окружили. Жали руки, наперебой сообщали о новых случаях наблюдения НЛО, высказывались за срочную реализацию его методики. «Эх, нет Леонарда, он бы порадовался», — подумал Геннадий Николаевич, сожалея, что не может разделить триумф с другом.

Заметив фигуру у обочины, Романчиков мягко нажал на тормоз.

— Ну, куда вам? — распахнул он дверцу. Незнакомец был маленького роста, смотрел испуганно.

— Простите, нужна помощь нам. Если не затруднит порядком.

— Застряли, что ли?

Человек махнул в сторону леса, вплотную вставшего у шоссе.

— Ага, застряли, — повторил Геннадий Николаевич, с неудовольствием озирая заросшую колею. — Мне тут и не проехать.

— Авто не нужно, — поспешно сказал человек. — Помощь иная.

Они спустились с асфальта и зашагали по траве.

— Куда, однако, мы идём? — спросил Романчиков через минуту.

Человечек молчал. Геннадию Николаевичу становилось не по себе. Они прошли ещё немного, после чего Романчиков остановился.

— Дальше не сдвинусь, пока не потрудитесь объясниться.

Человечек умоляюще сложил руки:

— Ещё несколько шагов, Геннадий Николаевич.

Романчиков вздрогнул.

— Вы знаете моё имя?

Маленький растерялся. Потом прошептал: