Анастасия Парфенова - Танцующая с Ауте Страница 11

Ну же, догадайся, догадайся. Ощущающий Истину, ты не можешь не догадаться!

Человек медленно поднимает голову и встречается со мной глазами.

Понял.

– Знаете, эль-леди, все были просто поражены, когда вы захватили Оливулскую Империю со всеми ее флотами и станциями планетарной обороны. Тактическое решение, стремительное в своей элегантности: вызвать на дуэль весь правящий клан и всех их перебить. Заняв, согласно их же собственным законам, место Императрицы.

Э-э… Куда это его понесло?

– А ведь мне только сейчас пришло в голову, что для этого вам пришлось что-то сделать с собственными законами, или, по крайней мере, их эль-инским эквивалентом…

– Традициями.

– Ах, да… Традициями. Так вот, мне пришло в голову, что Хранительница Эвруору-тор не правит вами. Таким анархичным обществом править невозможно по определению, она и не пытается…

Мои уши в полном замешательстве опускаются горизонтально, смешно оттопыриваясь из-под нечесаной гривы волос. Ауте Милосердная, да при чем здесь это?

– Она всего лишь решает, какие изменения допустимы. Так? По какой эволюционной тропке пойдет ваш народ. Она принимает решение, и все как один изменяются, и не только физически. Самое главное – меняются непреложные моральные законы. Традиции. Те, которые для вас как законы чести для арров. Больше чем жизнь. Или смерть. Или ту! Которым нельзя не подчиняться. Они ведь действительно очень устойчивы, если нарушить их можно лишь всем народом сразу. И именно этого вы так боитесь, не правда ли, Антея-эль?

Я в нем не ошиблась. Он понял.

Но забери меня Ауте, если я понимаю дикую цепочку выводов, по которой человек добрался до правильного решения.

– Теперь вам предстоит новое изменение. Серьезное. Вам предстоит выбрать Путь. Выбрать новую Честь. И эль-ин могут выбрать что-то такое, что приводит вас, леди Антея, в ужас. Ваша жестокость во время завоевания Оливула шокировала даже ваш собственный народ. Вы нарушили все законы, какие существуют у эль-ин. А теперь ваш народ может выбрать что-то, что приводит вас в ужас. Что эль-ин хотят сотворить с собой?

Я чувствую, как мои губы искривляет циничная, почти непристойная улыбка, как обнажаются белоснежные клыки. Из каких-то потаенных глубин поднимается слепая ненависть к этому красивому, умному, сильному подонку, который уничтожил все, что мне было дорого, а теперь сидит тут и рассуждает о нашем Пути. Жесткие, хлесткие, наполненные ядовитой иронией слова слетают с губ прежде, чем я понимаю их смысл, пещеру заполняют плетущие сложный танец сен-образы.

– А вы, оказывается, неплохо знаете мой народ, дарай-князь. Вы, первым открывший порталы к Эль-онн. Вы, создавший Врата для оливулцев, прекрасно зная, что за этим последует. А потом смотревший, как нас косит Эпидемия. И вы, с вашей незапятнанной честью и Кодексом Невмешательства не имеете никакого отношения к Эпидемии и к тому, что за ней последовало! И последует. Ваша совесть чиста, милорд Целитель! Надеюсь, ваши нерушимые постоянные принципы надежно защитят вас!

Издевательское «вы» все еще гремело, отражаясь от каменных стен. Сколько я вложила в сен-образ этого коротенького местоимения – словами не передать. Вряд ли арр-Вуэйн при всех его способностях понял хоть половину. Но у меня от перенапряжения и без того обожженных эмпато-функций резко начинает болеть голова. Пора с этим кончать. Секунда – и презрение к человеку привычно оборачивается презрением к самой себе: не смогла, не защитила, потеряла. Если бы я разобралась с этим вирусом хотя бы на один час раньше! Опоздала…

Мои плечи опускаются, уши безвольно падают.

– Извините, дарай арр-Вуэйн. Я не должна была этого говорить. Нельзя судить носителя другой морали по своим меркам. Бесполезно. Вы действовали в рамках своих законов и в соответствии со своим Кодексом. Значит, и мы не имеем права вас винить. Простите…

– Антея-тор, вы в порядке?

– Что? – Я теряюсь. Интересно, когда-нибудь я научусь предсказывать реакцию этого странного чужака?

Вряд ли.

– У вас вдруг стал такой взгляд… пустой и бездонный, как самая глубокая пропасть. Как будто вы заглянули в ад.

Как поэтично. Не ожидала.

Несколько секунд я роюсь в памяти, пытаясь припомнить, что такое ад. Ага, была такая интересная религиозная концепция. Позволяю себе бледную ухмылку.

– Нет, я просто изменила настроение.

– Избавились от своей ненависти? – Кажется, этот вопрос очень для него важен.

– Нет, мы не от чего не избавляемся. Нельзя избавиться от чего-то, что уже есть. Я лишь поменяла направленность, изменила объект ненависти.

Какое-то время он молчит.

– Значит, то, что я сейчас говорил – верно?

Я прикрываю глаза. Да, он говорил правду. Ту, которую ему позволили видеть. Моральные нормы – это только моральные нормы. Нарушить их можно, можно даже изменить, если причина достаточна веская, хотя подобное и не приветствуется. А еще можно попасть в ситуацию, когда тебя меньше всего волнует, что ты там нарушаешь. Но аррам об этом знать совсем не обязательно.

Так что я тихо отвечаю:

– Да.

Перед сном вынимаю из ножен аакру и втыкаю ее в камень рядом с собой. Сен-образ, активирующий вложенное в кинжал заклинание. Вроде бы простое охранное, но его плел мой отец специально для меня, и я знаю, что под семью кругами защиты любого атакующего будут ждать еще кое-какие сюрпризы. Расслабляюсь под тихое гудение знакомой, такой домашней магии. Глаза Аррека коротко сверкают непонятными мне эмоциями.

Ну и Бездна с ним, пусть видит, что хочет. Лишь одна Ауте ведает, где спать без серьезной защиты я решительно отказываюсь.

Некоторое время мы молча смотрим на огонь. Задумчиво вожу ушами из стороны в сторону.

Наконец я решаюсь. К Ауте все, он имеет право знать.

 – Никто понятия не имел, что вы Целитель, князь арр-Вуэйн. В противном случае вас бы и пальцем не тронули.

– Я надеюсь. Я очень на это надеюсь.

– ТАКИЕ законы ТАК легко не отменяются.

Глава 3

Просыпаюсь внезапно, как от толчка. Если мне что-то и снилось, то я этого не запомнила. Сколько лет я не видела просто снов? Не пророческих видений, не сеансов связи с «подсознанием», которые порой помогают решить сложнейшие задачи, не гротескных кошмаров, а обычных снов? И с чего бы это вдруг стало меня волновать?

Арр-Вуэйн все еще спит, но стоит мне шевельнуться, как его веки вздрагивают и телекенетический толчок вдавливает меня в холод пола. Впрочем, сила тут же исчезает. Дарай мягко поднимается на ноги: