Журнал «Если» - «Если», 1998 № 10 Страница 11

— Подождите, — остановил лектора Панов. — Я не совсем…

— Лучше всего мое рассуждение пояснить примером. Допустим, кто-то в нынешнее время хочет изменить реальность. Он спускается на пятьдесят лет в прошлое и убивает… ну, скажем, видного политического деятеля, того же Ленина, к примеру. Что произойдет для всех современников путешественника во времени? С одной стороны — изменится реальность, исчезнет весь пласт истории, связанной с данным историческим лицом, но с другой — для наших современников в момент убийства не произойдет ровным счетом ничего! Для них эти пятьдесят или сколько-то там лет окажутся спрессованными в памяти как давно прошедший отрезок времени, где не было Ленина. Понимаете? Изменение воспримут только отдельные личности…

— Больные?

— Можно сказать и так, — улыбнулся Павел Феоктистович, — невыключенные. Мы их называем иначе — абсолютниками. Они хранители траекторий исторического процесса, способные влиять на Вселенную. При соответствующей подготовке, разумеется.

— Почему меня хотели убить?

— Потому что вы свидетель изменений, произведенных властной структурой регулюма — Фундатора.

— Кто он такой?

— Он не кто, а что — система реальной власти на Земле, способной менять правительства любого государства, законы, по которым эти государства живут, и даже природные условия.

— А кто тогда вы?

— Хороший вопрос, — развеселился эвменарх. — Мы теневая структура…

— Мафия, что ли?

— Нет, не мафия, скорее, служба безопасности регулюма, отвечающая за устойчивость всей его сложной системы под названием Человечество. К сожалению, у кормила Фундатора сейчас стоят жестокие, эгоистичные, агрессивные, не терпящие возражений и других взглядов, уверенные в своей непогрешимости и безнаказанности люди, и нам пришлось уйти в подполье, в результате чего реальность изменилась не в лучшую сторону и продолжает скатываться в пропасть распада.

— Ликвидация СССР — тоже дело рук Фундатора?

— Вы хорошо схватываете суть проблемы. Все негативные процессы в мире так или иначе инициированы Фундатором, хотя исполнителями являются конкретные группы людей и конкретные личности.

Бритоголовый наклонился к экрану компьютера, что-то набрал на клавиатуре и сказал, не поднимая глаз:

— Остальное вам расскажет наш агент влияния и ваш друг Александр. Всего хорошего.

Фадеев встал, похлопал Панова по плечу, и тот с запозданием поднялся.

— Спасибо…

Бритоголовый не ответил.

В коридорчике они остановились. Фадеев вдруг рассмеялся. Панов с недоумением посмотрел на него.

— Ты что?

— Просто вспомнил, где мы находимся — под Ваганьковским кладбищем.

— Ну и что?

— По-моему, это символично, потому что ты, считай, заново рождаешься на свет там, где другие заканчивают свой земной путь.

— Куда мы теперь?

— Домой. Подожди меня у выхода из зала, я закажу кое-какие изменения реальности, чтобы нас не перехватили охотники, и мы отправимся в ресторан, где отпразднуем рождение абсолютника.

— Постой, — ухватил Панов друга за рукав. — А разве Фундатор не умеет делать то же, что и вы, — изменять реальность в свою пользу? Что если он примет контрмеры?

— Может и принять, но мы попробуем его опередить, у нас очень хороший отдел по разработке всяких «случайных совпадений».

Фадеев подошел к одному из пультов с экраном, за которым работал какой-то седой человек в белом костюме, поговорил с оператором, показав на стоявшего у стеночки Панова, и направился к выходу.

— Все в порядке, можем не беспокоиться за свою судьбу.

Они вышли из зала в подвал котельной, все так же вызывающий впечатление заброшенности и запустения, поднялись в цокольный этаж строения, и в это время дверь на улицу распахнулась и вбежавшие в коридорчик котельной люди в черном открыли по друзьям огонь из пистолетов. Панов с ужасом увидел, как пули впились в грудь и в голову Фадеева, хотел закричать и не успел: тяжелая холодная тень накрыла котельную, дом рядом, кладбище, весь город, придавила всех людей так, что они на мгновение застыли, и исчезла.

А вместе с ней исчез подвал с засадой и убитым Фадеевым. Панов оказался в коридоре поликлиники, откуда полдня назад начал с Александром свое бегство от охотников Фундатора. Вокруг сновали озабоченные люди — больные, медсестры, мальчики и девочки из каких-то школ, проходящие обследование, а у стены коридора стоял молодой человек в черном джинсовом костюме и старательно изучал плакаты на стене.

Сглотнув ставшую горькой слюну, Панов на деревянных ногах, вернулся к окошку регистратуры и попросил разрешения позвонить. Трубку на том конце провода сняли через минуту, однако раздавшийся голос показался Станиславу незнакомым:

— Говорите.

— Саш, это я, — заторопился Панов. — Можешь приехать в поликлинику на Бирюзова?

— Кто говорит? — осведомилась мембрана.

— Стас… Панов… Саш, это ты? Извините, мне нужен Александр Фадеев…

— Очевидно, вы ошиблись номером. — В трубке загукали гудки отбоя.

Панов подержал трубку возле уха потеющей рукой и вдруг отчетливо осознал, что Фундатор нанес упреждающий удар: рассчитал и провел такое изменение реальности, в котором не было места для Фадеева.

— Что с вами? — полюбопытствовала дежурная регистраторша, глянув на побледневшее лицо Станислава. — Вам плохо?

— Ничего, пройдет… — пробормотал Панов, опуская трубку на рычаг.

Телефон вдруг зазвонил, заставив вздрогнуть обоих. Медсестра подняла трубку, выслушала абонента, брови ее поползли вверх.

— Молодой человек, вы, случайно, не Стас Панов? — окликнула она отходившего Панова.

— Да, это я…

— Вас к телефону.

Панов с недоверием взял трубку, прижал к уху и услышал тот же незнакомый голос:

— В этой реальности ваш друг не существует. Я тот, кто может его заменить. Ждите в клинике и никуда не выходите, пока я не приеду.

— Как я вас узнаю?

— Узнаете.

В трубке послышались частые гудки. Панов, еще не веря в избавление от страха, посмотрел на суровую медсестру в окошке регистратуры и подумал, что, похоже, у него еще есть шанс стать абсолютником. Если только охотники Фундатора не доберутся до него раньше людей эвменарха.

Мир вокруг действительно был слишком текуч и неустойчив, подверженный любой прихоти властителей, постоянно изменяющийся в результате разборок между различными властными группировками и структурами, но люди этого не видели и не чувствовали. Кроме таких же одиночек, как Панов. Время от времени они появлялись на Земле, и тогда за ними начиналась охота, ибо тот, на чьей стороне оказывался абсолютник, мог диктовать правила игры остальным.