Сергей Герасимов - Создатель чудес Страница 11

– Почему стоим, а не едем?

– Ну да, мужчины все такие непонятливые. Если бы они ехали, они бы уже давно приехали назад.

– Действительно, их уже очень давно нет, – сказал Вацлав. – Я опасаюсь, что с ними что-то случилось.

– Что может случиться? В худшем случае застрянут в снегу. Раз кабина теплая, это не так уж плохо.

– Они погут перевернуться, могут свалиться с обрыва, если потеряют направление в темноте; может случиться еще что-нибудь, о чем ты и не догадывашься. На земле нет безопасного места.

– Есть – например, моя квартира в городе. Когда-нибудь ты ее увидишь.

Нет, подумал Вацлав, нет. Безопасность – простенькая иллюзия простеньких людей. Если у тебя есть своя комната, свой дом, даже своя страна, если ты ищеешь власть и силу, если ты никого не трогаешь и никому не мешаешь, то ты в безопасности? Нет. Наша жизнь опасна так же, как была опасна жизнь нашего предка, спящего в лесу, полном саблезубых хищников. Только саблезубые хищники теперь ходят на двух ногах. И укрыться от них невозможно. Можно только закрыть глаза и представить себя в безопасности. Зачем нужны все блага цивилизации, если она не может дать здоровья, счастья, любви или хотя бы покоя!

– Я не выдержу здесь долго, – сказала Нора, – я не выдержу даже до весны. Нам нужно уехать вместе. Давай, я увезу тебя отсюда.

– Давай, – согласился он, – ты думаешь, что это нам поможет?

Нора подошла к окну. Она отвернулась, потом взглянула снова.

– Смотри, там, за снегом!

– Я ничего не вижу.

– Кто-то идет сюда. Пешком.

Они постояли, всматриваясь в темноту.

Вначале он не увидел ничего, потом тень, напоминающую фигуру человека, потом тень приблизилась, и все сомнения исчезли.

Нора медленно повернулась, скользя плечом по его груди, и оказалась в его объятиях. Это движение его ничуть не взволновало.

– Как ты думаешь, кто это? – спросила Нора.

– Это он.

– Один? А как же она? И где эта страшная машина?

– Что-то случилось, – ответил Вацлав.

Тень подошла совсем близко и скрылась за выступающим углом стены. Вацлав прислушался. Еще минута, и в коридоре будут слышны шаги. Это будут тяжелые шаги мужчины. Наверное, мужчина будет спешить. Он будет выглядеть взволнованно. Что он расскажет?

И почему-то совсем не было жаль Маргарет.

11

Пока Вацлав спускался на первый этаж, он слышал сильные удары в дверь и возмущенные крики дежурной после каждого удара. Визгливый голос старухи обрастал звучным ночным эхоы, проходя сквозь лабиринт коридоров и лестниц; каждая пустая комната отделяла от голоса еще один обертон, поэтому содержание криков вообще не воспринималось. Воспринималась только интонация – так визжит подзаборная собачонка, уверенная в собственной правоте и непогрешимости. Мелкие собачки любят визжать на все большое.

Спустившись, он увидел, что старуха даже не встала со своего места. Перед ней лежала открытая книга и неоконченное вязание. За полупрозрачной стеклянной дверью угадывалась огромная фигура Тима.

– Почему вы не открываете дверь? – спросил Вацлав.

– А почему ты будешь мне тут указывать! – возмутилась старуха.

Вацлав чуть не рассмеялся от удивления. Подобные ситуации всегда казались ему комичными. Разве не смешно видеть, как раздувается человек, получивший даже не власть, а только оболочку власти, как он раздувается, чтобы заполнить собой эту оболочку. Впрочем, все ночные старухи одинаковы.

– Твоя работа поворачивать ключ в замке, а не задавать вопросы, – сказал Вацлав. – Если ты не можешь даже этого, то завтра ты пойдешь пешком в город, потому что кормить нищих здесь никто не собирается. В городе ты купишь себе свой собственный санаторий, закроешься изнутри и будешь орать на прохожих. Если ты задержишься сейчас хоть на минуту, тот человек за дверью задушит тебя голыми руками, а я засвидетельствую в суде, что это была самооборона.

Тим ударил в дверь еще раз. По стеклу пошли трещины.

– Это треснуло ваше жалованье, – сказал Вацлав.

Старуха, видимо, усомнилась в своей правоте. Не переставая кричать, она взяла ключ и пошла к двери. Вацлав впервые видел зту женщину, точнее, впервые ее замечал. Он отметил за собой этот аристократический предрассудок. Старуха была одета по-домашнему – она была в красном халате и красных шлепанцах.

Распахнувшаяся дверь оттолкнула ее в сторону. Она выкрикнула еще нечто злобное и неприличное и замолкла.

– Так, бабушка, – сказал Вацлав, – пройдись по второму этажу и собери всех мужчин, которых только найдешь. Никого не стесняйся будить. Случилось несчастье. Это поважнее крепкого и здорового сна. Идите же!

Старуха ушла.

– Где она? – спросил Вацлав.

– Она ушла сюда, – ответил Тим.

– Что, пешком по снегу?

– Да, у нас авария, мы перевернулись.

– Расскажите все по-порядку, – сказал Вацлав.

– Сейчас…

Тим явно не знал, с чего начать.

А он замечально играет, подумал Вацлав, мне даже кажется, что он не притворяется. Но я ведь с самого начала знал, что он вернется один.

Его снова поразила тяжеловесная мощь Тима.

– Вы занимались тяжелой атлетикой? – спросил Вацлав.

– Что? – Тим несколько секунд не понимал вопроса. – Нет, культуризмом, а вначале борьбой.

– Борьбой с кем?

В глазах Тима не отражалось ничего, кроме страха.

– Борьбой.

– У вас стальные нервы, – сказал Вацлав, – вас никогда не проверяли на детекторе лжи?

– Подождите, мы ехали по аллее, она была вся в снегу…

– А вы бы выдержали испытание на детекторе, – сказал Вацлав.

Тим снова оставил его слова без внимания. Либо он действительно верил в то, что говорил, либо он был гениальным актером. Вацлав впервые встречал такого непрозрачного человека.

По лестнице спустились трое заспанных, но встревоженных мужчин. Их вид говорил о том, что дежурная их здорово напугала. Самой старухи не было видно – похоже, что она нашла применение своей энергии и теперь решила перебудить весь санаторий. Один из мужчин нес фонарь.

Тим снова начал говорить.

– Сначала мы ехали по аллее; вы знаете, это там. Там по бокам деревья, их так пригнуло снегом, что нельзя было проехать.

– Пригнуло снегом?

– Ну да, они же тонкие. Приходилось ударять и отъезжать, тогда они выпрямлялись. Мы ехали поверх снега и продавливали дорогу. Если бы мы попробовали ее расчищать, мы бы сразу застряли.

– Понятно, – сказал Вацлав, – а дальше вы свернули налево.

– Да, налево. Снег шел так сильно, что фары почти не помогали видеть. Мы чуть было на сорвались. Мы остановились на самом краю, потому что Маргарет увидела внизу что-то черное. Оказалось, что в метре от нас пропасть, а внизу растут деревья.