Тим Пауэрс - Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2) Страница 11

В очередной раз доставая ланцет, Ромени вспомнил, что же тогда не завязалось в столь тщательно подготовленном плане. Смертельная доза ртути по недосмотру оказалась в желудке у одного из любимых спаниелей Карла... и Великие Морозы, предполагавшие завершиться триумфальным вступлением Мопмута в Фолкстоун, оказались сильнее, чем рассчитывал Фике, и продолжались вплоть до марта... и поддельное свидетельство о браке каким-то образом исчезло вместе со шкатулкой... в общем, Мастер был очень недоволен.

Стены шатра просвечивали оранжевым от сияния огненного кольца ягов на улице, и кровь, которой он старательно залил магические символы на бумаге, смешивалась с каплями пота.

"Да, - подумал Ромени, торопливо вставая и раскладывая на столе стеклянные стержни, - вот куда - пардон, когда - я прыгну. И я расскажу Фике и Мастеру, что несет им будущее, и посоветую им не пытаться контролировать Англию, но направить все свои силы на ее уничтожение: пусть морозы продолжаются и усиливаются, пусть они натравливают католиков на протестантов, а тех и других - на евреев, пусть они убивают будущих вождей, пока те еще дети..."

Он улыбнулся, поправил стержни, разместив их под правильным углом, и вытянул открытую ладонь в сторону кольца духов огня на улице, набираясь их энергии, чтобы та перенесла его сквозь время.

***

Дойль захлопнул сундук и, не обращая внимания на цыган, распластавшихся в страхе на полу, выбежал из шатра. Вращающееся колесо вокруг лагеря сияло ярко, как солнце, и он задыхался в раскаленном воздухе. Шатры по периметру лагеря горели все до единого, и даже те, что стояли в середине, начинали уже дымиться. "Боже, - подумал он, - но почему Ромени не останавливает их? Если температура здесь поднимется хотя бы на несколько градусов, мы все вспыхнем, как спички!"

Он подбежал к следующему шатру - бахрома на пологе вспыхнула от его прикосновения синим пламенем - и заглянул внутрь. Доктор Ромени стоял у стола, вытянув одну руку в сторону Дойля, а другой комкая лист бумаги. Дойль прыгнул на него...

...и его закружил бешеный вихрь. Несколько секунд он кувыркался, сжавшись в ожидании сокрушительного удара о землю, но падение в беззвучной черноте все продолжалось... пока вдруг свет и звуки не включились одновременно.

Он увидел себя в большом помещении... увидел свечи в грубых деревянных канделябрах... он продолжал падать в неожиданно холодном воздухе и вдруг оказался на столе, угодив одной в тушеную утку с пряностями, а другой - в полную супницу. Он не удержал равновесия, поскользнулся и с грохотом сел в блюдо с ветчиной.

Забрызганные с ног до головы люди за столом изумленно заголосили и отпрянули, и Дойль увидел, что на соседнем столе распластался лицом вниз среди тарелок и блюд доктор Ромени.

- Простите... прошу прощения... - в замешательстве бормотал Дойль, сползая со стола.

- Будь я проклят! - вскричал тип с выпученными глазами, промокая забрызганную сорочку салфеткой. - Что это за чертовы шутки? - Все понемногу оправлялись от первого шока, и настроение у них было нельзя сказать чтобы дружелюбное.

- Это все колдовство вонючее, - услышал Дойль чей-то голос. - Их надо арестовать.

Ромени тоже слез со стола и простер руки столь властным жестом, что все невольно попятились.

- Взрыв, видите ли, - выдавил он из себя, стараясь говорить убедительно и властно, хотя такое падение, надо сказать, с любого собьет спесь. - Прочь с дороги, или я... - И тут-то он заметил Дойля.

При всем конфузе от падения в супницу Дойль поразился несказанно больше, увидев, как побледнел чародей. Тот резко повернулся и неверными шагами направился к ближайшей двери. Прежде чем раствориться в ночной темноте, он обернулся и бросил на Дойля еще один полный ужаса взгляд.

- За ним, Сэмми, и приведи его сюда, - приказал спокойный голос откуда-то из-за спины Дойля. Дойль повернулся и встретил подозрительный взгляд дородного мужчины в фартуке, который поигрывал мясницким ножом с небрежностью, выдающей профессионала. - Я не слышал никакого взрыва, - сказал он Дойлю. Тем временем молодой толстяк устремился вдогонку Ромени. - А вы погодите здесь, покуда мы не разберемся хотя бы с тем, кому платить за испорченный обед.

- Нет, - ответил Дойль, стараясь, чтобы его новый голос звучал убедительно. Это было не так просто, ибо он заметил, что некоторые из окружавших его людей щеголяют ботфортами, сюртуками до колена и короткими париками, говорят на практически непонятном диалекте, - в общем, он начинал понимать, что с ним случилось. - Мне надо выйти отсюда, поймите. Вы, конечно, можете попробовать помешать мне, но я так напуган, что действительно постараюсь выйти отсюда, что, в свою очередь, может весьма неблагоприятно сказаться на всех присутствующих, а сейчас, как мне лично кажется, не самое подходящее время, чтобы я мог позволить себя изувечить.

Для вящего эффекта он взял со стола пустую оловянную пивную кружку. Ну, Беннер, подумал он, сдавливая ее в кулаке, будем надеяться, ты способен на такие штуки. Он сжал кружку изо всех сил, аж пальцы побелели - разговоры в комнате стихли, и все, даже хозяин заведения, с интересом наблюдали за его действиями, - потом удвоил усилия. Все шероховатости кружки впились в его ладонь и пальцы, руку до плеча свело... но кружка не поддавалась.

В конце концов он ослабил хватку и осторожно поставил кружку на стол.

- Крепко сработано, - пробормотал он. Те, кто стоял ближе, ухмылялись, а за дальними столами уже хохотали в открытую. Даже хмурый трактирщик невольно улыбался. Дойль сделал несколько шагов к двери, чем вызвал новый приступ всеобщего веселья. Вот так, сопровождаемый насмешками и улюлюканьем, он вышел, сгорая от стыда, но зато никто не пытался задержать его.

Едва он перешагнул порог, как лицо и руки обжег лютый мороз. Он сделал вдох и чуть не задохнулся; показалось даже, что от холода пошла носом кровь. Дверь за спиной захлопнулась. О Господи, да что же это такое? Это не может быть Англия - этот сукин сын закинул нас на Огненную Землю или еще куда-нибудь в этом роде.

Если бы все в трактире не смеялись над ним, он бы туда вернулся, но теперь он сунул покрасневшие от холода руки в карманы тонкого - слишком тонкого! плаща и устремился по узкой, темной улице в надежде отловить Ромени и силой заставить его найти хоть какое-то теплое место, где они могли бы отогреться.

Он не нашел Ромени, зато это сделал Сэмми. Дойль наткнулся на паренька, съежившегося у стены в квартале от трактира; в слабом лунном свете Дойль не заметил его и прошел бы мимо, но услышал беспомощное всхлипывание. Замерзшие слезы приклеили щеку Сэмми к кирпичной стене, и когда Дойль нагнулся и осторожно поднял голову юноши, послышался слабый хруст.