Наталия Ипатова - Долги Красной Ведьмы Страница 11

Поэтому прежде, чем отворить ночью двери, папаша Биддл всякий раз крепко размышлял, насколько ему было нужно связываться с этим ремеслом. Что, впрочем, ничего уже не меняло, раз он решился жениться на женщине, унаследовавшей дом у дороги.

- Иду! - крикнул он, натягивая штаны. - Фефа, поднимайся. Зажги огонь. Иду!

Поразмыслив секунду, надел еще и рубаху. Он уважаемый человек, негоже трясти перед гостями голым волосатым пузом, кто бы они сами ни были.

Моросил дождь, папаша Биддл сунул ноги в бурки и прошлепал по лужам к воротам. Снял брус, навалился всем телом, сдвигая в сторону тяжелую створку ровно настолько, чтобы бросить оценивающий взгляд на компанию, сгрудившуюся с той стороны.

С первого взгляда стало ясно, что эти безобразничать не станут. С какой стати бузить двум бабам, одна из которых, замурзанная, совсем почти ребенок, а другая - бессловесная служанка на вид, хоть и хороша собой. Да, хороша... пожалуй. Обе мокрые, обе несчастные, а "служанка" к тому же еще и озабочена. За ними в темноте... три лошади. Три?! Не попрошайки. Биддл уперся спиной в ворота, а руками - в проклятую створку, торопясь развести их пошире и поскорее. Он был кабатчиком еще слишком недолго и твердо усвоил одно: чем более доволен посетитель, тем больше он заплатит, а чем быстрее посетитель попадет с дождя под крышу, тем больше он будет доволен.

Однако первым на его двор ступил молодой человек, чем-то неуловимо напомнивший Биддлу о войне. До того он, видимо, стоял, прислонившись к забору, и поэтому не попал в поле зрения кабатчика. Даже в теплом факельном свете заметно было, что он бледен и губы у него синие.

- Милорд, - заикнулся Биддл, заступая ему путь, но невольно пятясь назад с каждым его нетвердым шагом. Вот за что он не любил офицеров! Его, может, и убить хочешь, а все равно уважаешь. - Ваша болезнь не заразна?

- Это рубленая рана, - сказал тот. - Приютишь? Заплатим.

Девчоночка проскользнула на двор следом, а служанка заводила коней. Фефа, выйдя из дому, помогла ей их привязать под навесом, и та подошла к говорившим. Взгляд ее скользнул по неопрятной дощатой надстройке, которую Биддл недавно соорудил над бревенчатой глыбой основного строения. Приметлива. Стерва.

- Нужно две комнаты, вымолвила она.

- Для моей сестры, - добавил мужчина, с видимым облегчением опираясь на подставленное ею плечо. - И для нас с женой.

Убийственный взгляд, брошенный девушкой на них обоих, отметили и Биддл, и его Фефа. Ясное дело, чернавочка-то поймала судьбу за хвост. Понятно, что девочка не одобряет братниной связи: грех и для чистой семьи позор.

- Доктор нужен, - неуверенно сообщил им Биддл. - Я, может, сбегаю, пока жена вас тут устроит? Офицер и женщина в платке переглянулись.

- Я справлюсь, - сказала она. Молодой человек кивнул.

- Дело ваше, - пожал плечами Биддл. - Идите посидите у огня, пока Фефа вам постелит наверху. Эля выпьете?

Топая и отряхивая с одежды дождевые капли, гости ввалились в дом, в большую, приспособленную под зал комнату под низко нависшими балками. Девушка, закутавшись с плечами, руками, чуть ли не с носом в бесформенную дерюжку, сразу забилась в угол подальше от входа. Выражение ее личика сменилось с измученного на недовольное. Светловолосый парень, оглядевшись, снял свою руку с шеи поддерживающей его подруги. То, что он стоит, держась зубами за воздух, было видно за версту. Однако видно было и то, что он приказывает своему телу, а не наоборот.

- Это военный шрам? - сказал гость, в свою очередь оглядев могучие волосатые руки Биддла в закатанных к локтю рукавах. - Где глаз потерял, кабатчик?

- Военный, - сознался он. - Биддл меня зовут. Вольная йоменская дружина. Лучник.

- А-а. Брат. Камбрийская конная дивизия.

И только тут Биддл разглядел, что второй руки под темным плащом у офицера нет.

Расторопная Фефа сбежала с лестницы из горбыля, которую Биддл соорудил, пока не дойдут руки смастерить что-нибудь поровнее, и сообщила, что комната для господина готова, и ежели что надо... Чернявая служанка вновь оказалась рядом, подставляя себя господину вместо опоры. Биддл, размышляя, задумчиво проводил ее взглядом, на время превратившись не более чем в канделябр. Он бы за такой ухаживать не стал: было в ней что-то отстраняющее, как... в знатной. Холодность, хотя и без надменности. Поведение, которое поставит на место само, не требуя слов. Вроде того, что она не для всех, и сама это знает. Ну что ж, повезло ей.

- Впрямь, что ли, жена? - спросил он почти про себя.

И даже вздрогнул, когда услышал:

- Вот еще! В грехе живут. Неужто, думаете, он лучшего не достоин? Околдовала она его, но жениться... Она - никто! Только через мой труп.

- Думаешь, мужчина спрашивается в таких делах?

Пигалица поджала губы и посмотрела на него сверху вниз. Стриженая, отметил Биддл. Модница, стало быть. Он слыхал, как вычистили в столице гнездо ведьм, и знал, что для таких девчоночек настали тяжелые времена. Понятно, что брат ее защищал и пострадал на этом. Виновата, дуреха. Эвон как... рубленая рана! Но, в общем, его это никак не затрагивало.

- Это ничего, - сказал он примирительно. - Вон она как о нем печется. Другая бы, может, не стала. Другая, может, об себе бы больше думала.

Он осекся, потому что "служанка" в этот момент спустилась с лестницы. Одна. Видимо, устроила.

- Поесть нам соберете? - спросила она. Под ее взглядом девочка встала и направилась по лестнице вверх, всем своим видом выражая страдания золушки от произвола новой женщины господина.

- Платить как будете? - поинтересовался Биддл. - И кто будет платить? В том смысле, что с них взять, коли офицер умрет.

Она поняла.

- Если он выживет, - сказала она тихо и огляделась, - дам золотую раду. Нужны суровые нитки, полотно, горяч вода. И еще... маковая соломка есть у вас?

Улегшись снова спать, Биддл не обнаружил у себя сна ни в одном глазу. Фефа долго делала вид, но потом беспокойно заворочалась.

- Донести надо, - сказала она. - Странные они. Доктора не хотят, хотя деньги вроде есть. Может, скрываются? Беды б не накликать.

Биддл беззвучно пожевал губами. Он был солдат, а перед ним был офицер. Тоже лучник. Брат. И это было то, что отчасти заменяет даже бога.

- Нехорошо, - отозвался он наконец. - Если придут и спросят, ответим правду. А самим в приказ бежать... Приказу больше надо.

- Нехорошо-нехорошо, - передразнила его жена. - Ты думай, чтоб нам было хорошо.

- А я и думаю. Баба золотую раду грозилась дать, если он выкарабкается. А ежели приказ их заберет, думаешь, нам больше отстегнут? Именем короля, и всех дел... Да и нет там никаких особенных дел. Поверь на слово, малая во всем виновата. Поди, привязались к девчонке, что стриженная, да одета не так, а он на то и брат, чтобы отбивать. Вот, доотбивался.