Михаил Башкиров - Осеннее усекновение Страница 11

Под толстым слоем ксерокопированных документов по вялотекущему расследованию о взрыве филиала оказались вещдоки, упакованные по всем правилам экспертного искусства: медная однопорционная турка с буковой ручкой (даже не поцарапанная), килограммовый пакет обжаренной колумбийской арабики в зернах, головка чеснока, соль, перец, сахар и новячая газовая зажигалка с прикрепленным актом об отсутствии «жучков», «маячков» и прочих любопытствующих конструкций.

Амбал притопнул тяжелым ботинком, и кобель безответно засеменил обратно.

Перебазировав кофейное хозяйство на столик между элегантной двухконфорочной, с керамическим покрытием электроплитой (кривоколенная вытяжка) и однораковинной мойкой, унес чемодан с бумагами к изящному секретеру.

На остекленной нижней террасе дог запоздало прогавкал.

Изъяв ксерокопии на треть, пустился на срочный поиск блевотоприемной емкости.

Снаружи догу ответил успокаивающим рыком набегавшийся ротвейлер.

Туалет обнаружился между тренажерной (бассейн четыре на четыре) и ванной комнатой, отражающей в ультрамариновом натяжном потолке непочатую шеренгу разноцветно-пробочных шампуней и гелей.

Семерочное каре легло карта за картой перед внушительным спичковалом в оружейной.

Рвотный позыв оказался ложным.

Вернувшись к чемодану, откопал на самом дне упаковку пронумерованных от 1 до 8 макси-кассет с видеозаписями.

За скромной дверью напротив спальни — пара ультраплазменных телевизоров, столько же профессиональных видеомагов, мощнейший компьютер с полным набором аксессуаров, стеллажи кассет «семейной летописи».

На средней полке, расчищенной от кассет, — нежданная свинская троица (боров, хрюшка, поросенок), назло врагам уцелевшая при взрыве и назло медикам готовая к приему картонных, судьборешающих, форматом с «визитку», карточек, лежащих притягательной стопкой рядом с обоймой фломастеров и набором ручек.

Похлопал по-генеральски (на удачу) свинок ладонью.

Двенадцать мониторов одного формата.

Втиснулся за неоднократно пытаемую неустановленным острым предметом ученическую парту, напротив мониторного стенда (двенадцать экранов), бесшумно функционирующего в режиме круглосуточного наблюдения.

Верхний правый — шикарная библиотека (антикварно-серийный уклон) с пейзажами в простенках.

Цилиндрический зал: телевизионно-интернетное широкоэкранное роскошество (картинка в картинке) на сотню каналов, спутниковых и кабельных.

Посередине — уютный круглый диван, шкура белого медведя.

Спортивный оазис: татами, шведская стенка, рапиры и тренажеры для нижних и верхних конечностей и брюшного пресса.

Пустой класс, тоже с партой, но побольше, на одного ученика, заставленный чучелами экзотических животных, скелетами, заспиртованными органами.

Столовая с уходящей в перспективу махиной из карельской березы, вереницей бронзовых подсвечников и одиночный стул в торце.

Балкон с забытым сервировочным столиком.

Садовый бассейн с шезлонгами и приблудившимся охранником с десантным автоматом.

Терраса — брошенный гуттаперчевый клоун и уснувший рядом далматинец.

На мониторах отсутствовала спальня. Возможно, ей предназначался угловой, крайний слева, или неисправный по техническим причинам, или включающийся в определенные моменты,

Вдруг звук — стереофонический, отрегулированный, живой.

Электро-багги под нескладный русско-испано-китайско-английско-украинский треповый хор ворвалось в зал и с разгону протаранило диван, встревожив шкуру полярного хищника (живой вес — тонна с граммами).

Быстро, но тщательно проверил: засов с фиксатором на единственной входной двери, внутренние жалюзи кабинетного (возле секретера) окна и — за парту.

Экипированный по классическим римским стандартам девятилетний легионер занял оборонительную позицию на медвежьей шкуре.

Директора ЦРУ сняли за провал околокремлевского агента, пытавшегося похитить из наградного президентского отдела проект ордена, еще не имеющего ни статута, ни названия.

Выпад мечом в сторону репортажа из Голландии.

В Ларене угнанный бензовоз с камикадзе-искусствоведом, знатоком Рубенса и Хальса, протаранил музей Ван-Гога.

Ловкий блок щитом.

В огне, бушевавшем сутки, безвозвратно погибли: «Едоки картофеля», 1885; «Автопортрет с палитрой», 1888; «Лодки с Сент-Мари», 1888; «Ирисы», 1890; «Стая ворон над хлебным полем», 1890 и другие шедевры сумасшедшего ухореза, по самым приблизительным оценкам на 100 миллионов евро.

За неудобной партой — идеальная точка обзора.

Багги переместилось к дверям.

Нудиствующих в рекламных целях негров задержали пьяные цирики при пересечении воздушным шаром общества любителей облаков российско-монгольской границы.

Багги нарушило стерильную тишину класса и, утробно рокоча и шурша широкими шинами, проделало вираж, аккуратно огибая чучело мифического бабра с натуральным баргузинским соболем в зубах.

Обломки «глиста», сгубившего незадачливого губернаторского администратора, по ошибке отправили под пресс драгостроительного завода.

Главный врач самолично кастрировал госпитального рыжего кота.

Багги, приглушено вереща, кануло в ненаблюдаемом секторе апартаментов, и в смотровой — прежняя схимническая благодать.

Осваивая расширенный дистанционный пульт, бегло (учебный многосерийный фильм по судебной медицине?) ознакомился с пронумерованным и отдатированным ассорти (бескриминальный, полукриминальный, возможнокриминальный, чистокриминальный) из опломбированного чемодана.

Наманикюренные тонкие подпиленные ноготочки смазливой нянюшки, проступающие сквозь душную гранулированную массу.

Протектор бестормозного грузовика, завязший по ступицу в комбикорме.

Крокодиловый ямайский кейс, выловленный рыбнадзором из Ангары с нерегламентированной сетью в орнаменте узколистых водорослей.