Владимир Малов - Под Солнцем Матроса Селкирка Страница 11

- Так и было. И в общем, пока ничего невозможного в этом нет. Необъяснимое началось дальше, необъяснимое случилось со мной. Итак...

Дуглас и Мартелл слушали с напряженным вниманием.

- Итак, я увидел фигурки в скафандрах, очень похожие на землян... Здесь тоже еще не было ничего необычного, потому что на корабле должен был кто-то прилететь, а представители многих известных нам цивилизаций внешне похожи на нас... И я пошел к ним, но они меня не заметили. Почему? Вот это уже понять труднее. Если я видел их отчетливо, почему они не видели меня? А когда мы вместе подошли к одному из камней, вдруг все пропало, и я почувствовал...

Нет! Даже сейчас, успокоившись, Грант не мог найти точных слов, дающих представление о том, что он почувствовал.

- В общем, - помог ему Дуглас, - если мы правильно поняли все, что ты говорил раньше, ты почувствовал наваждение.

- Нет, - сказал Грант, - но, впрочем, да... И все-таки нет. Понимаешь, наваждение - это когда... а здесь... Но, пожалуй, этим словом в самом деле можно условно пользоваться. Значит, я почувствовал наваждение... Здесь возникает очень много вопросов. Первый - что было причиной наваждения? Второй - почему оно прошло? Третий - почему потом пришло наваждение номер два?

Он покрутил головой.

- Да нет, все-таки нельзя называть это наваждением! Это что-то другое, такое, чего еще никто не испытывал. Хотел бы я, чтобы и вы это пережили, мы лучше поняли бы друг друга.

- Возможно, - пробормотал Дуглас, - нам еще и представится такой случай...

Наступила тишина. Трое людей, чудом заброшенных туда, где до них не был никто из землян, остро почувствовали свое одиночество и беспомощность перед лицом необъяснимого. Чужие и беззащитные в этом мире, ни припасов, ни оружия, - само их существование висело на волоске, - с остальными людьми связанные только хрупкой ниточкой радиосвязи да надеждой на "Торнадо", до прибытия которого оставалось больше четырехсот часов... Бог знает, сколько всего могло случиться за это время!

Грант первым стряхнул с себя гнетущее оцепенение. В конце концов, он профессионал космоса, а Дуглас и Мартелл только туристы, на долю которых выпали неожиданные события, и сейчас он должен помочь им взять себя в руки.

- И наконец еще вопрос, - бодро сказал Грант. - Совершенно неясно, зачем они прилетали сюда на такой короткий срок? Так было и в первый раз, и сейчас.

Мартелл встряхнул головой.

- Что они делали тут в первый раз - мы не знаем, - сказал он. - А сейчас, как ты говоришь, было так: они прошлись среди камней - и сразу же улетели?

- Даже не улетели. Если точнее, их корабль растворился в воздухе, и я остался один. И если теперь разбираться во всем хладнокровно, я был совершенно потрясен всем этим... всеми этими наваждениями. Надо сказать, что я... Я словно бы стал другим - лучше, сильнее... я словно очистился...

- Катарсис, - пробормотал Дуглас.

- Может быть, все это просто-напросто какой-то гипноз? - спросил Мартелл. - Очень похоже, во всяком случае.

- Зачем? С какой целью? К тому же это совсем не было похоже на гипноз.

- Словом, ничего нельзя понять, - сказал Дуглас. - Прежде, как мы знаем из новейшей истории, при встрече землян с другими цивилизациями все обстояло довольно обыкновенно - так, как все это себе и можно было представить. Не существовало ничего необъяснимого, и теперь уже накоплен немалый опыт, есть даже твердо установленные правила...

- Все встреченные прежде цивилизации уступали нам по уровню развития, сказал Грант. - А вот эти... возможно, ушли далеко вперед. И здесь уж ничего нельзя представить заранее.

- Может быть, так, - заговорил Мартелл, - но почему же они не обратили на тебя никакого внимания? Словно тебя и не было рядом с ними? А ведь земляне, даже встретив цивилизацию значительно отставшую, все-таки замечают ее представителей.

- Вот этого я не знаю! - ответил Дуглас и почувствовал, что вся логика их рассуждений сворачивает в тупик, из которого нет выхода. Да, собственно, так и должно было быть, потому что все оставалось необъясненным.

- Грант, так ты уверен, что у каждого камня было свое наваждение? спросил Дуглас.

- Уверен! На это я сразу же обратил внимание. И однако это самые обыкновенные камни. Я их все потом обошел.

- Тогда, - сказал Дуглас, - вполне возможно, что эти камни тут совсем ни при чем.

- И так же вполне возможно, - подхватил Мартелл, - что до прилета "Торнадо" мы так ничего и не узнаем.

- На "Торнадо" летят такие же люди, как мы, - сказал Грант. - Может быть, мы ничего не узнаем, даже когда они прилетят. Вдобавок, насколько я знаю, "Торнадо" может задержаться здесь только на несколько часов. Иначе, по навигационным причинам, громадный проигрыш во времени на обратном пути.

Они замолчали и одновременно взглянули в ту сторону, где ночью творилось неведомое. Пустой и безжизненной, как всегда, была долина, и камни, разбросанные по ней повсюду, большие и маленькие, не скрывали в себе на вид ничего примечательного. Снова наступила долгая тишина, которую потом нарушил Дуглас.

- Хорошо, что все это было, - сказал он. - Теперь у нас есть загадка, мы можем думать над ней, у нас появилась какая-то определенная цель. А это гораздо лучше, чем просто ждать, таять от голода и ничего не делать.

- Таинственный остров, - непривычно медленно проговорил Мартелл. Таинственный остров... Пока все очень похоже на роман: робинзоны, только космические, и тайна острова, только тоже космического - планеты...

7.

По ночам, в прохладные часы, на каменистой почве Хуан-Фернандеса действительно появлялась обильная роса. Когда вода в бочонке стала подходить к концу, Грант собрал десятки мелких камешков в одну внушительную груду у палатки. Рано утром, пока Солнце Матроса Селкирка еще не высушило влагу, ее можно было слизывать с камушков и хоть немного обманывать жажду. Иногда в атмосфере собирались тучи, и даже погромыхивал гром, но тучи еще ни разу не пролились дождем.

Запас еды тоже заканчивался, ее расходовали микроскопическими порциями, но теперь Грант, Мартелл и Дуглас уже не так страдали от голода, как в самые первые дни. Период раздражительности, головных болей, как это бывает в начале голодания, давно миновал, и они испытывали только вялость, безразличие к тому, что происходит вокруг. Грант видел, что его друзья исхудали еще больше, и знал, что выглядит точно ток же. Они лежали в палатке, почти не разговаривая, и только раз в день Грант забирался в радиоотсек "Арго", чтобы связаться с Карелом Стинглом.

То необъяснимое и загадочное, что волновало их еще совсем недавно, постепенно стало казаться всем троим незначительным и не стоящим внимания, тем более что ничего нового не происходило. Да и происходило ли что-то прежде; быть может, и в самом деле лишь призрачные видения пронеслись в голове у одного из них, а остальные приняли его сбивчивые лихорадочные рассказы за действительность?