Андрей Акаемов - Сказание о Великом Рыцаре Легком и Его Крутобедрой Подруге и Соратнике Сереге Страница 11

Рассказывая все это, Влада намолотила и вскипятила кофе. Кофе был хороший, хотя имел какой-то странный привкус.

— Желудин? — спросил Легкий натуральный?

— Обижаешь, начальник, — сказала Влада, — Самый что ни на есть класик. Тут его пользуют в качестве лекарства. Породы просто не отработаны… Но я уже потихонечку приучаю этих напыщеных идиотов его пить. А у тебя настоящий драконобой?

— Настоящий, Но скажем так, не все время. ты, я гляжу, много читаешь? — спросил Легкий, осматривая полку с книгами.

— Nobile oblige, — ответила Влада.

— "Чародействие гаданием", — прочитал Легкий название книги, которую Влада конспектировала. — Надеешься, пригодится?

— Зря смеешься, — ответила Влада, — Там у нас таких знаний нет. Представляешь, тут написано как предсказаниями можно добиться чтобы произошли те или иные события. Причем, не обязательно те, которые предсказываешь. Константин над этим работал но не очень удачно…

— А ты когда назад собираешься? — спросил Легкий.

— Пока мне спешить некуда, — ответила Влада, — Ты, кстати, как?

— Да хоть сейчас, — сказал Легкий.

— Хоть сейчас не желательно, — сказала Влада, — Нас тут трое. Мы втроем сюда прибыли и втроем должны уйти. Так что, если желаешь смыться, ты должен найти третьего.

— А кто он или она? — спросил Легкий. И где?

— Он. А чтоб я знала. Но он тебя знает, и ты его тоже знаешь.

— А может это ты с ним трахалась, а не я? — спросил Легкий, — Я как-то не замечал у себя подобных ориентиров.

— Секс здесь совершенно ни при чем, хотя при чем, конечно, но связь здесь косвенная, а не прямая. И как-то он в эту косвенную связь встроился.

— Слушай, давай все-таки подробнее. Обо всех этих милых связях и путешествиях, в которых я оказался, кстати, ни в малейшей степени того не желая…

— Если думаешь, что я много знаю…В общем-то мы часто совершаем подобные journeys. Я как раз хотела отправиться с тобой в одно место познакомить с ситуацией, но влез какой-то козодой и все испортил. Оказались мы совсем в другом, далеко друг от друга и совершенно не вовремя.

— А как вообще эти путешествия происходят? — спросил Легкий.

— Путешествуем не мы, путешествует наше сознание. Там, откуда мы прибыли, мы просто спим. И это, кстати, самое неприятное.

— А что тут неприятного? — спросил Легкий, — Хоть выспимся. А что касается сновидений, то они меня вроде как даже немного устраивают. Чувствую, что скоро начнутся эротические.

— Я вижу, что ты это чувствуешь, — сказала Влада, — Но тут есть один момент. Точнее, не один и вовсе не момент. Ты здесь уже около года. Там- тоже.

— Это как так? — спросил Легкий, — Что же я там ем и куда, извините…

— Извините, под себя, — ответила Влада, — А ешь, судя по всему, глюкозу из капельницы и манную кашу через шлангу. И проснешься худой, без мышц, состарившись на 12 лет.

— Так надо найти того парнокопыного и просыпаться немедленно. Почему ты говоришь…

— Найти того козлопаса надо, а вот проснуться получится, но нельзя.

— Почему?

— Объясняю. Я вообще-то тут не развлекаюсь, а работаю. Через этот мир можно пройти в другой, и там нам будет открыта кое-какая информация. Но тот мир еще не готов. И готов будет лет через 10 с хвостиком.

— То есть там этой информации нет?

— Информация там есть, но ее еще не сказали. А, к сожалению, заставить ее сказать невозможно, можно только подслушать.

— А как-нибудь в другой раз туда попасть можно?

— Вряд ли, — ответила Влада, — Я еще раз напоминаю: мы здесь случайно.

— И эта информация прямо такая ценная?

— В общем-то Константин считает ее самым важным знанием всех времен и всех миров. Но он, естественно, ошибается. Она гораздо важнее.

— Но ты знаешь, мне как-то не улыбается просыпаться старым сорокалетним дистрофиком.

— А мне, знаешь, как-то тоже, — сказала Влада, — Поэтому то я тебя и вызвонила.

— А что мы можем делать? — спросил Легкий.

— А что мы можем еще делать? — спросила Влада, — Трахаться, конечно.

— И что, поможет?

— Если как в тот раз, то вряд ли. Надо гораздо дольше. Собственно говоря, надо постоянно.

— Для физкультуры или для долголетия? — спросил Легкий.

— И для того и для другого. Клетки деградируют постоянно. А во время секса умирают те, которые старые.

— А там мы тоже будем трахаться?

— В начале, вероятно, нет. А потом, надеюсь, получится.

— А ты уверена, что мы лежим на соседних кроватях?

— Уверена. Константин свою работу знает.

— А этот третий лишний рядом не лежит? Вдруг я его трахну, а не тебя?

— Надеюсь, что нет. Вряд ли кто-нибудь заинтересован в его долголетии.

— Что, можно начинать? — спросил Легкий.

— Подожди немного. Попробуй сначала пошевелить пальцами. Да не так, а вот так. Легкий шевелил пальцами по-разному, но Владе так и не понравилось.

— Ладно, — сказала она, — Еще кофе будешь?

— Буду. Но ты все-таки объясни мне, это все сон или это на самом деле?

— Там- это сон, а здесь это на самом деле. Ты бы все-таки разделся. Слуги сюда не заходят.

— А ты почему не разденешься?

— А мне в кайф когда меня раздевают.

— Вношу предложение, — сказал Легкий, — Я тебя быстренько раздеваю, потом ты одеваешься и я тебя раздеваю снова, и так несколько раз до полного кайфа. А секс с кайфом делать не будем. Если его делать с кайфом, он долго не получится.

— А мне долго и не надо, — сказала Влада, — Сутки-двое вполне устроят.

— Сутки-двое? — возмутился Легкий, — Ты же сказала, десять лет с хвостиком!

— Сначала научись шевелить пальцами. Ой, я сказала пальцами…

Как-то внезапно у них все это получилось, и как-то совсем по-другому, чем планировали. Легкий упыхался совершенно. Он впадал в какое-то забытье, потом выходил из него, и так и не мог понять, где он и что с ним. Ночь в Ингебане всегда была темная. На этот раз она была даже темнее обычного. Легкий уже несколько раз просыпался за ночь, и каждый раз это пробуждение он использовал для того, чтобы замедлить деградацию своих клеток. Но это пробуждение отличалось от других. Кто-то был рядом. Он не видел ничего, ничего не слышал, но он чувствовал, что кто-то стоит рядом и смотрит на него, и что этот кто-то его видит.

— Кто бы ты ни был, уйди! — сказал Легкий. Точнее, он хотел это сказать, но сказать он не смог. Язык одеревенел и еле ворочался во рту:

— Хто то нэбэ, — еле произнес он, — Уды.

— Что? — вдруг закричала Влада,

— Что ты сказал?

— Тут кто-то есть, — сказал Легкий нормальным голосом, — И этого кого-то я сейчас прирежу.