Павел Комарницкий - Далеко от Земли Страница 12

Да, вот так и начинается теперь каждый мой трудовой день, с подземного пути. Как и миллионов прочих трудящихся славного города Москвы. Нырок в подземелье, эскалатор, пересадка, трясущийся и грохочущий состав, ещё пересадка… Удивительно, как люди обходились без метро… ехать бы так и ехать, сплошное удовольствие…

– Станция «Речной вокзал»! – бодро провозгласил динамик. Стряхнув остатки утренней расслабухи, я двинулся на выход. Подземная часть ежедневного пути – самая длинная, но и самая лёгкая. Остался последний дюйм…

Народ на автобусной остановке уже толпился, нетерпеливо поглядывая на часы и вытягивая шеи. Ну где, ну где же он, спасительный автобус?! Опаздывать на службу никак нельзя, попасть к восьми-ноль-ноль на рабочее место – это святое, чуть позже – это всё равно что в футболе мяч руками ловить… грубейшее нарушение … А, наконец-то!

Округлый, как кусок изрядно попользованного мыла, старый автобус, дребезжа, подкатил к остановке, с шипением раскрыл перепончатые двери.

– Позвольте… простите…

Втиснувшись кое-как в уже изрядно набитое трудящимися нутро, я отвоевал себе место, ухватился за поручень. Автобус дёрнулся, скрежеща коробкой скоростей, и покатил далее, слегка подпрыгивая на колдобинах. Вообще-то я не поклонник автобусов, и если не удаётся попользоваться отцовским «жигулёнком», предпочитаю метро. Однако сейчас он мне как нельзя более удобен, потому что никакого другого транспорта, способного доставить меня почти к самому порогу родного предприятия, не существует. Теоретически ещё можно, конечно, добираться на электричке… если кто-то страдает острой тягой к мазохизму. Нет, кто спорит, с Речного вокзала добираться в Химки тоже не сахар, но всё-таки… Почему в Химки? Да потому, что работаю я теперь в Научно-Производственном Объединении имени С.А. Лавочкина. Да-да, все буквы прописные-заглавные, у нас других букв не держат. Да-да, именно в том самом. И не надо делать такие круглые глаза. Не боги горшки обжигают. Тем более что до красного диплома я не дотянул по чистой случайности. Ну а то, что пока я не главный конструктор, так это дело наживное.

Кстати, вот прямо сейчас у нас готовятся к отправке на космодром аппараты, которые перевернут всю историю мировой космонавтики. Ну хорошо, хорошо, не всю – но что-то точно перевернут. Проект «Вега», слыхали? Головокружительной сложности миссия – исследование кометы Галлея и попутно при пролёте – Венеры. Аэростатный зонд, впервые в мире и прочее… И вот это чудо я делаю собственными руками. Ну, не я один, конечно, и не руками в буквальном смысле… у нас руками вообще мало что можно трогать, там стерильность круче, чем в операционной у нейрохирурга… короче, причастен. Что именно делаю? Увы, не могу удовлетворить ваше любопытство. Подписку давал о неразглашении.

Автобус между тем неспешно приближался к цели, ещё немного – и покажется помпезное четырёхэтажное здание в стиле сталинского ампира, с монументом перед главным входом… сколько там на моих золотых, не опаздываем?

– Молодой человек, осторожней! – Стоявшая впереди девушка поправила серьгу, которую я зацепил рукавом.

– Ох, извините…

Она обернулась ко мне, и меня будто прошило током. Нет. Нет-нет. Не может быть. Ну не может такого быть!

– Простите, вы выходите? – голос чистый, певучий, и никакого акцента… чёрт, я брежу, при чём тут акцент?! С какого бодуна я решил, что она должна говорить с акцентом?! Нет… постой… неправильно сформулирован вопрос…

– Так выходите или нет? – в её голосе проклюнулось нетерпение.

– Я… это… ага…

– Ну так продвигайтесь, уже остановка!

Не дождавшись от меня осмысленной реакции, она змейкой проскользнула мимо, прижавшись на мгновение всем телом.

– Стойте, не закрывайте!

Девушка выскочила в уже готовую закрыться дверь, и только тут я обрёл способность к действию.

– Стооой!!!

– Бля, чувак, спать дома надо!.. – похоже, кому-то я оттоптал обе ноги.

Вывалившись из автобуса, я дико заозирался. Девушка между тем уже успела перейти улицу и сейчас быстро удалялась – серый жакет мелькал среди прохожих. Не тратя более зря ни секунды, я ринулся вдогонку. Только не упустить. Только не упустить!

Сейчас раскроется загадка, мучившая меня столько лет. Конечно, время меняет людей. Но не настолько, чтобы я её не узнал, ту девчонку с фотографии. Ошибка? Даже не смешно. Это у Хазанова могут быть двойники, и точных копий Мурлин Мурло можно набрать хоть полсотни. А вот вторых таких глаз на всей Земле быть не может.

Девушка между тем передвигалась с удивительной быстротой, стремительным скользящим шагом. Вроде бы шла, а не бежала, но обходила самых торопливых пешеходов легко и непринуждённо, как «жучка» трактор. Чтобы не отстать, мне приходилось то и дело сбиваться на бег трусцой. Люди удивлённо оглядывались мне вслед… а, наплевать! Не упустить, только не упустить…

Прохожих между тем становилось всё меньше – мы удалялись от мест утренней концентрации трудящихся, рвущихся своевременно занять свои рабочие места. Я вдруг отчётливо понял, что девушка не просто спешит куда-то и даже не убегает от меня, стремясь «сорвать с хвоста» цепкого, как репей, парня. Уводит она меня, сознательно уводит прочь от оживлённых улиц. В тёмные закоулки, где нет лишних свидетелей.

Да наплевать! Всё это ерунда. И опоздание на работу ерунда. Сейчас главное – не упустить…

А она уже стояла, чуть расставив ноги, и на пальце сжатой в кулак руки блестел невзрачный камушек дешёвенького перстня. И никого, ни единой души вокруг.

– Ну что ты за мной всё идёшь… – в голосе нет ни страха, ни злобы. Только бесконечная усталость.

И вновь меня будто пронзило электроразрядом с головы до пят. И будто рухнула китайская стена, намертво отделявшая меня от загадки. И в голове само собой всплыло имя.

– Здравствуй, Вейла.

Она безвольно опустила руку, сжатую в кулак. С перстеньком на пальце.

– Ты иди, Антон. Правда, иди. Тебе надо на работу.

Я чуть улыбнулся. Виновато и растерянно.

– Прости, Вейла. Я просто так не уйду. Тебе известно, что такое амнезия?

Пауза.

– Я искал тебя все эти годы. Искал, не помня имени. Так что стреляй.

– Да иди уже, вот мучение! – сорвалась она почти на крик. – Светлое небо… ну что мне делать… Ну хорошо, сегодня в девять вечера – устроит?

– На том самом месте? – криво пошутил я.

В её глазах зажглись огоньки.

– Ты это сказал. Не я. Хорошо, пусть будет так. На том месте, где ты меня встретил впервые. В девять. Сегодня. Иди уже наконец!

– …Это всё понятно. Непонятно другое. Почему ты не стреляла?

Вейла, сидевшая в кресле с ногами, угрюмо молчала, поджав губы.

– Отличница подготовки, ни единого возражения у членов комиссии… – импозантный мужчина лет сорока с густыми волнистыми волосами выглядел не на шутку расстроенным. – Столько труда в тебя вложено… Боюсь, что ты не в состоянии оценить, чего стоило твоё внедрение именно на это предприятие.

– Примерно в состоянии.

– Ах, оставь! В состоянии она! А то, что своим деянием – точнее, бездействием – ты поставила под угрозу ни много ни мало инкогнито Иноме, это ты осознать в состоянии?!

– И нет раскаяния во мне, вот что страшно, – девушка вскинула горящие сухим огнём глаза. Резидент поперхнулся.

– Здесь, на Иннуру, у аборигенов имеется расхожая фраза: «Наглость – второе счастье». Ты уверена, что это относится и к тебе?

Пауза.

– Ведь вполне возможен и другой вариант. Скажем, завтра ты напишешь заявление об уходе и после всех положенных процедур в отделе кадров уедешь в Финляндию, чтобы там выйти замуж. После ухода из поля внимания местных спецслужб уже совершенно спокойно и тихо исчезнешь, вернувшись на благословенную Иноме. Как тебе такая программа?

– Многоуважаемый Инбер, могу ли я вставить хоть слово? Или дальнейшее общение со мной будет протекать с использованием телепатора?

– Говори, отчего же, – резидент откинулся в кресле. – Не хватает мне ещё копаться в твоей прелестной головке… тут своя трещит, сил нет…

– Тогда по пунктам. Пункт первый и главный – утрата инкогнито. Что, собственно, изменилось? Он вспомнил моё имя. Вероятно, та детская фотография не позволила размыться и улетучиться образу, теперь толчок, и подточенная временем амнезия рухнула. Ну и? Он будет молчать.

– Девчонка! – взорвался Инбер. – Глупая самонадеянная девчонка! Как ты можешь утверждать что-либо насчёт действий аборигенов, абсолютно не зная их! Они непредсказуемы! Даже я, с моим стажем работы на Иннуру, не взял бы на себя такую смелость!

– Прошу прощения, многоуважаемый, – глаза Вейлы сухо блестели. – Я всё-таки знаю одного аборигена. Вот его.

– С ума сойти. И как долго ты его знаешь?