Николай Чадович - Губитель максаров Страница 12

– Хочешь сказать, что ты сама уже прошла такое перевоплощение? – Теперь у Окша перехватило дух уже не оттого, что кто-то бесцеремонно расселся у него на груди, а от нарисованной перед ним перспективы.

– В основном да, – ответила девчонка не совсем определенно. – Хотя пределов тут нет. Можно без конца совершенствовать свое тело и укреплять волю. Да и от твоего собственного вкуса все зависит. Некоторые максары на время даже принимают облик деревьев или всяких кошмарных тварей.

– Но ведь сначала кто-то должен помочь мне. Сам же я не перевоплощусь.

– Конечно. Нужно, чтобы какой-нибудь достаточно опытный в этом деле максар заинтересовался тобой. Меня, например, кроила и перекраивала мамаша. Ей, видите ли, очень приспичило отомстить моему папочке. Уж и не знаю, чем он ей так не угодил. Ну а сама с ним расправиться она по какой-то причине не могла. Не то на свои силы не надеялась, не то боялась надолго покидать свои владения. У нас знаешь как – только успеешь отлучиться, а в твоем замке уже распоряжается какой-нибудь наглый чужак. Вот она и собиралась воспитать из меня мстителя. Но папочка перебрался в такие края, что его уже при всем желании не достанешь. Вот эта стерва и стала на мне свою злобу вымещать. Ну и я, конечно, в долгу никогда не оставалась. Видишь, какие у меня ногти? Кабанью шкуру распарывают… Теперь мы с мамочкой смертельные враги… Или я, или она… А ты своих родителей знаешь?

– Нет, – покачал головой Окш. – Я круглый сирота.

– Ну это у нас сплошь и рядом! Родят ребеночка и выбросят где-нибудь в безлюдном месте. Если ты, стало быть, достойный потомок максаров, ты и сам как-нибудь выкарабкаешься… Зато и слабаки среди нас не водятся.

– Послушай, а твоя мать не сможет мне помочь?

– Почему бы нет! Она мальчишек обожает. Поможет. Распорет и зашьет в лучшем виде. Только потом тебе придется полжизни за эту услугу отрабатывать.

– Как отрабатывать? – не понял Окш.

– А как племенной бык свой корм отрабатывает? Вот и ты тем же манером. Только у быка коров целое стадо, а тут все наоборот. У одной коровы полсотни быков. И все ей мало! Любого может до смерти заездить. Хоть человека, хоть максара, хоть чудище десятиногое.

– Вот как… – пробормотал несколько смущенный Окш. – А что бы ты сама мне посоветовала?

– Приспичило стать максаром? – Девчонка явно издевалась над ним.

– Сама ведь сказала, что я максар по крови. Зачем же идти против природы?

– Смотри! – Молниеносным движением она подхватила упавшую с дерева жирную мохнатую гусеницу. – Вот эта противная тварь, умеющая только жрать и гадить, однажды превратится в прекрасную бабочку, которой доступны радость полета и страсть совокупления. Беда только в том, что бабочке отмерен очень короткий век. Дав продолжение своему роду, она умрет… Хотя вот в таком виде могла бы жить долго. Жрать и гадить под себя. Жрать и гадить. Заметить ее на дереве очень трудно. Да и не всякая пташка польстится на такую мерзость. Бывает, правда, что осы скармливают гусеницу своим личинкам. Главное тут – не высовываться… Став максаром, ты сразу возвысишься над обыкновенными людьми. Обретешь способности, о которых сейчас можешь лишь мечтать. Узнаешь науку ненависти. Настоящей ненависти, что разит слабодушных людей не хуже клинка… Но зато и враги у тебя появятся соответствующие. Не воробьи и осы, а ястребы. Немногие из нас доживают до преклонных лет. А тот, кто доживает, с ног до головы, как броней, покрыт коростой своей и чужой крови. Он никому не верит, он никого не любит. Он уже не мыслит своего существования без насилия, без лжи, без убийств… Впрочем, после того, как наши клинки стали ни на что не годным хламом, что-то, возможно, и изменится. Хотя свинья всегда грязи найдет. Подыщется замена и клинкам. Мгновенно действующие яды, смертоносная зараза, какие-нибудь чудовища, куда более могучие, чем мрызлы…

– А что за беда случилась с вашими клинками? – осторожно поинтересовался Окш.

– Ты как-то странно спрашиваешь, – покосилась на него девчонка. – Я бы сказала – воровато… Будто хочешь скрыть свой интерес. А ведь здесь никаких секретов нет. Так мне рассказывать?

– Да.

– Максар может посвятить себя только занятиям, достойным богов. Войне и перевоплощению живых существ. Торговля, земледелие, ремесла – не для нас. Всем этим занимаются люди. Жестянщики, например, больше всего преуспели в оружейном деле. Уже много поколений подряд они создают для нас клинки, от которых в бою нет никакой защиты. Народ этот всегда испытывал к максарам чувство ненависти. Но ненависти бессильной, ведь мы могли в любой момент растоптать их. Дабы иметь хоть какую-нибудь гарантию собственной безопасности, жестянщики предусмотрели одну хитрость. Наши клинки действуют лишь до тех пор, пока живы их создатели. До поры до времени максарам это было безразлично. Жестянщики никогда бы не посмели по своей воле причинить вред нашему оружию. В отместку их заставили бы есть собственных детей, вырывать друг другу глаза, поджигать родные жилища. Жестянщики боятся не клинков. Они боятся максаров. А нам клинки нужны только для сведения счетов между собой. И вот один максар по имени Карглак…

– Кто? – Окш невольно вздрогнул, вспомнив пятно мрака, силою своей злой воли погубившее оружейников.

– Карглак. Ты знаешь его?

– Нет…

– Почему же ты так разволновался?

– Сам не знаю… Рассказывай дальше.

– Странно. Ты что-то не договариваешь. – Девчонка нахмурилась. – Ну да ладно. Потом разберемся… И вот этот Карглак втайне от других максаров уничтожил всех жестянщиков, имевших хоть какое-то отношение к клинкам. Результат не заставил себя долго ждать. Клинки утратили свои замечательные свойства… Мне это, правда, пошло только на пользу. А не то мамочка уже собралась было окончательно расквитаться со мной…

– А это и в самом деле был Карглак? – перебил ее Окш, узнавший наконец имя того, кто был главным виновником его злоключений.

– Прямых доказательств нет, – немного замялась девчонка. – Свидетелей ведь не осталось, а самого Карглака не очень-то спросишь… Но больше некому. Он и раньше носился с идеей сплочения максаров. Доказывал всем подряд, что наши вечные распри идут на пользу только врагам. Хотя, спрашивается, где они, те враги? Уж не жестянщики ли? Ну не можем мы жить между собой в мире и согласии – что тут поделаешь. А Карглак знай свое твердит. Дескать, объединившись, мы станем владыками мира. Как будто кто-то другой претендует на это право. Сколько помнят себя максары, они всегда властвовали над соседними народами. Каждый из нас – бог сам по себе. Он строит такой мир, какой его устраивает. По своей прихоти создает слуг и рабов. Постоянно меняет свою собственную сущность. Никто не вправе поучать максара. Даже другой максар. Да он и не потерпит ущемления своих исконных прав. Такой заварухи, какую поднял Карглак, у нас давно не было. Сейчас ему приходится туго. На него ополчилось немало соседей, в том числе и моя мамаша. Это единственное, в чем я ее поддерживаю. Отщепенцев и выродков следует беспощадно карать. И лучше всего – сообща. Такая мразь недостойна носить имя максара.

– Да ведь ты сама вроде еще не полноправный максар. – Окш решил слегка уязвить девчонку. – У тебя даже крыши над головой нет, не говоря уже о рабах и слугах.

– Все это у меня будет, – заверила его девчонка. – Вот только дай с мамашей рассчитаться.

– А что, если я предложу тебе сотрудничество? – Окш постарался придать своим словам максимум убедительности. – Или, проще говоря, сделку…

– Ты? – фыркнула девчонка. – Мне? Ну-ну, давай, интересно послушать…

– Я постараюсь добыть для тебя клинок. Действующий, естественно. Как ты будешь его использовать, для защиты от матери или для расправы с ней, меня не касается. Ты же, в свою очередь, поможешь мне превратиться в настоящего максара.

– Ты, похоже, бредишь. Подыши, не то посинел весь. – Девчонка проворно вскочила на ноги. – А теперь слушай меня. Вполне возможно, из тебя и получится настоящий максар. Во всяком случае, ко лжи ты пристрастия не питаешь. Но, спрашивается, где такой желторотый птенец раздобудет клинок? Ведь это символ достоинства максара, знак его принадлежности к высшей расе… Даже сейчас, когда клинки утратили свою силу, никто из максаров по доброй воле не согласится расстаться с ним. Допустим даже, что случилось невозможное и ты завладел таким клинком. Отнял его, к примеру, у того же Карглака. Но как ты вернешь клинку его прежние качества? Тут не такие мудрецы, как ты, головы ломали. Жестянщиков и на испуг брали, и золотом прельщали – все без толку. Нет среди них никого, кто хотя бы видел клинок вблизи. Карглак на славу постарался, все учел. Не рубить нам больше друг друга этими клинками.

– А коли я скажу тебе, что знаю устройство клинка если и не досконально, то не хуже, чем многие из погибших оружейников?

Окш был уверен, что сразит девчонку таким заявлением.