Юлия Каштанова - Второй шанс для героя Страница 12

Убедив себя в том, что никакого преступления не совершает и на частную территорию не вторгается, Мигель толкнул дверь. Та оказалась незапертой, но почему-то не открывалась: поддалась всего на несколько сантиметров, как будто с внутренней стороны ее что-то подпирало. Интересно, что? Ведь согласно логике и криминалистике, как подсказывало ему юридическое образование, если дверь не заперта – значит, она открыта и можно войти. Так почему его не хотят пускать? Наверняка упала какая-то часть мебели (или стены) и перегородила проем! В таком случае, если поднатужиться…

Мигель не отличался спортивным телосложением, но и хрупким отнюдь не был. Во время собственной юридической практики ему приходилось делать многое, в том числе и выносить плечом двери. Конечно, он там был не один, у него было разрешение, да и годков поменьше, но перспектива и дальше оставаться одному в темном пустом помещении, наедине с пылью, пауками, тараканами, клопами или еще какой неведомой гадостью, в то время как остальные там веселятся на всю катушку, казалась еще ужаснее, чем нарушение трех вышеперечисленных условий. Он какое-то время взирал на препятствие, возникшее на пути к заветной цели, как на упорно не желающего сдаваться подозреваемого, а потом принялся расчищать себе «полосу разгона».

С первой попытки дверь даже не шелохнулась, со второй слегка заскрипела, но вроде бы еще на полсантиметра поддалась. Мигель был человеком по природе упорным, а потому не собирался сдаваться без боя, особенно если ситуация грозила ему не чем-то серьезным, а максимум отбитым плечом, как сейчас.

Удара с десятого дверь протестующе завизжала, внутри что-то загромыхало, затрещало, рухнуло и покатилось, а в следующий момент Мигель, не ожидавший столь быстрой капитуляции, влетел сквозь проем в комнату. Хорошо еще, на полу лежало что-то мягкое, так что обошлось без сильных ушибов. Он кое-как встал на ноги, тихо ругаясь и потирая плечо, поднял голову и огляделся. Слава Богу, фонарик в противоударном корпусе… Здесь не было окон (судя по всему, подсобка), так что можно было не стесняться и включить его.

Бесцельно пошарив вокруг лучом света, Мигель окончательно убедился, что помещение нежилое (судя по всему, использовавшееся для реквизита): вокруг лежали сумки, костюмы, рулоны ткани, какие-то вещи не совсем понятного назначения. В комнату давно не заглядывали, судя по духоте и поднятой им пыли (по крайней мере, не копались в дальнем углу, откуда он и появился), а дверь была предусмотрительно задвинута старым стеллажом.

Здесь Мигель решил передохнуть и подождать немного: возможно, поднятый им шум услышали, и виновника будут искать, а если его тут обнаружат – могут подумать все, что угодно. А вдруг, не дай Бог, что-нибудь еще и потеряется… Он опустился на перевернутый ящик, покрытый куском старого ковра, и только сейчас обнаружил необычную для этого места вещь. Сперва он принял ее за коробку, но тут свет фонарика вырвал из темноты матовый кусок кожи, похожий на переплет. Книга! Причем лежит почему-то отдельно ото всех остальных… С чего бы?

Любопытство – первая и обязательная черта любого оперативного работника: если он не будет всем и вся интересоваться, то никогда не раскрутит ни одного, даже самого простого, дела. Внимание к мелочам – вот главное в его работе. Мигель было огляделся настороженно, но вдруг тихо рассмеялся. Здесь же никого нет! Кто будет за ним следить? А он только поглядит, что там, внутри переплета…

Держа в одной руке фонарик, свободной Мигель перевернул кожаную крышку. Внутри оказались отдельные листки. Значит, это еще рукопись… Что-то беспокойно дернулось внутри, но в чем именно дело, он понял, только прочитав титульную страницу. Без сомнения – удача так удача! Вот она, его цель. Именно эту рукопись он разыскивал столько времени, она не давала ему спать по ночам, беспокоила при свете дня и вообще мешала жить… У Мигеля и мысли не возникло спросить себя, что такая ценность делает в подсобке с реквизитом: он был полностью поглощен радостью. Если только он не ошибся – а он почти никогда не ошибался! – то это и впрямь она…

Пиршество было в самом разгаре. Гости весело болтали, пили, пробовали закуски – казалось, праздник удался. несколько бокалов спустя Призрак перестал ворчать по каждому поводу, Ветер – болтать без умолку, а Ибарра – обращать на них обоих внимание. Все шло своим чередом, разговоры плавно перетекали с игры на увлечения в жизни, с увлечений – на работу, с работы – на знакомых и родственников, с них – обратно на игру. Элеонора смеялась: ее уже не так волновали опоздавшие, да и радость благодарных гостей убедила наконец хозяев в том, что они все сделали правильно… ну, или хотя бы приблизительно правильно.

И все же она волновалась, о чем-то постоянно советовалась с Хуаном и задумчиво гнула в пальцах вилку. Генри наблюдал за ее действиями, размышляя, в какую фигуру та в конце концов превратится, если творческий процесс продлится еще немного. Но раскрыть сию тайну было не дано: неожиданно моргнул свет, распахнулись двери, и в облаках дыма, под пистолетную пальбу в зал ворвалась разношерстная ватага. Сколько именно их тут, сказать было сложно: шум и дымовая завеса, а также моргающее освещение не позволяли произвести подсчеты – но определенно больше десяти человек.

– Спокойно господа! – раздался равнодушный насмешливый голос. – Прошу оставаться на местах и не прятать ценности – тогда никто не пострадает.

Элеонора вскочила с места, лицо ее вспыхнуло от гнева.

– Да как вы смеете! – воскликнула она. – В моем доме…

В ответ прогремел выстрел. Сомнительно, что боевой, но хозяйка, тем не менее, увернулась, вытащила откуда-то пистолет и выстрелила в ответ (ее оружие точно было заряжено, поскольку она целилась в специально установленный восковой плафон и, заметим, не промазала). Генри мысленно зааплодировал, Ибарра уважительно кивнул. Ветер толкнул Призрака в бок и показал на что-то под столом. Бросив туда взгляд, лидер Альянса заметил, как маленький Дас, сохраняя невозмутимое выражение лица, передает под скатертью оружие своим соклановцам.

– Думаете, мы так просто уступим? – послышался возглас с другого конца зала. – Тогда попробуйте нас заставить!

Раздалось еще несколько выстрелов, после чего Хуан вскочил на ноги, вытаскивая из висящих на спинке стула ножен клинки, и заливисто свистнул. Элеонора без малейшего смущения перемахнула через стол, не уронив при этом ни одного бокала, выхватила у ближайшего из соседей из петли шпагу и ринулась навстречу незваным гостям. Остальные Гранды тоже повытаскивали оружие, клинки сшиблись, поднялся звон и грохот. Надо заметить, фехтовала Элеонора отменно, как, впрочем, и остальные ее соклановцы. Да и нападавшие не отличались робостью и неумелостью, поэтому те из гостей, кто хоть немного владел искусством боя, тоже решили поддержать хозяев и присоединиться к потасовке.

Генри поймал себя на том, что инстинктивно сжимает рукоять лежащего на коленях клинка, который привез с собой из далекого Санкт-Петербурга, таясь от милиции. Клинок был вполне настоящий – жутко дорогой коллекционный кукри, сувенир от старинного приятеля из далекого Непала – так что здравый смысл не позволил ему вмешаться, хотя пару раз почти пришлось. Он не считал себя хорошим фехтовальщиком, а потому не рискнул. А вот Конор, Пьер и присоединившийся к ним Ветер с удовольствием приняли участие в драке, в то время как остальные предпочли не вмешиваться. Впрочем, у Ибарры он заметил пистолет, которым тот небрежно поигрывал, будто не понимая его назначения до конца. Поскольку нападавшие были в масках, невозможно было толком определить, кто они, что только добавляло реалистичности. Генри время от времени переводил взгляд с дорогого клинка на сражающихся. Ему ужасно хотелось их поддержать, но он боялся… в первую очередь, кого-нибудь ранить. В этом случае ему грозила статья УК, согласно которой он если и отделался бы штрафом, то дорогое сердцу оружие точно конфисковали бы – например, в пользу какого-нибудь музея восточных редкостей.

Представление длилось недолго: довольно скоро пиратов одолели числом, оттеснив к дверям и вынудив сдаться. Под конец осталось только двое сражающихся – Элеонора и главарь, грузный гигант с парными саблями, которые в его руках казались обычными ножиками. Молодая женщина в сравнении с ним казалась почти ребенком, но это, судя по всему, ее нисколько не смущало. Клинки сшибались, высекая искры, и многие зрители затаили дыхание. Как эти двое все еще не поранили друг друга? В такие моменты напрочь забываешь, что поединок может быть постановочным, а каждое действие – четко выверенным и отрепетированным до мелочей. Элеонора вскочила на низкий столик (он предназначался для цветов или напитков, но теперь стало понятно, почему его держали пустым, и при попытке что-то на него поставить, для этого чего-то тут же находилось другое место), держа одной рукой шпагу, а другой подол, чтобы не мешал, и схватка продолжилась в иной плоскости.