Виталий «Африка» - Terra Nova: «Строго на юг» Страница 12

– Кто бы тебя спрашивал. И вообще, хватит тут рассиживаться. Мне через час нужно выходить, а я ещё душ не принимала.

– Ну-у… принимай…

Ичасо снисходительно вздохнула.

– Витали, до чего ты глупый иногда. А сексом я в душе с кем буду заниматься? Сама с собой, что ли?

Вот, как-то так. Сам офигеваю. Этак скоро надо будет устриц на завтрак и ужин есть. Ну, или что у них тут за природный афродизиак?

…

Свободная территория Невада и Аризона,

Нью-Рино, Фримонт, Лазарев-стрит

Мм… нет, всё-таки, этот район для игрового зала не подходит. Проходимость есть, но «не та». Ну, я уже на примере «Краснопресненской» и «Орехово» объяснял, помнится. Людей с деньгами тут хватает, но они не отдыхают, а работают. После восьми вечера даунтаун вымирает. Надо где-то в районе бульвара Александра Второго искать, народ отдыхает и развлекается там. Вот только нормальное помещение в тех краях найти – проблема, мягко говоря. Ладно, будем искать…

Что? Да нет, никаких окончательных решений пока не принимал. Может, здесь останусь, может, «на юга» подамся, да и другие варианты есть – хоть в Виго съездить, например, посмотреть, что там и как. Не решил ещё, плыву по течению. Ну, а в процессе раздумий, почему бы не поискать место под зал? Вдруг надумаю осесть в Нью-Рино.

– Виталий Сергеевич?

Кому это я пона… ага. Какие люди и на свободе. Полковник …э-э… Баскаков? Нет… Хреновая у меня на имена память. Булатов, точно. В легком светлом костюме и соломенной шляпе с широкими полями. Здесь многие так ходят, особенно из старшего поколения. И необходимая солидность соблюдена, и не слишком жарко.

– Здравствуйте, Марат Феликсович.

Товарищ полковник широко улыбнулся, демонстрируя радость от встречи. А вот у меня, честно говоря, как-то особой радости и нет. Да и вообще никакой нет, если уж совсем откровенно. Я из-за шпионских игр этих уродов лишился бизнеса и места в обществе. Вполне меня устраивающем обществе, между прочим.

– Вы не сильно спешите? Как насчёт чашечки кофе?

Ну, не убегать же от него, оглашая криками окрестности. Раз уж целого полковника прислали, значит, сильно хотят побеседовать.

– Да особо не спешу. Пойдёмте на бульвар, я там хорошее место знаю.

– С удовольствием!

Эхе-хе-х… Сказал бы я тебе… Ладно, посмотрим, что им надо.

В молчании доходим до французской кофейни-пекарни на Александра Второго. Интересно, а как вообще они на меня вышли? Либо кто-то из местной агентуры сообщил (но для этого надо было ориентировку разослать, или как уж там это правильно называется), либо через банк. Кредиткой я здесь пользовался, а предполагать, что у одного из самых мощных местных государств нет своих людей в Банке Ордена было бы несколько наивно, пожалуй.

Располагаемся на улице, за маленьким круглым столиком под зонтиком весёленькой жёлтой расцветки. Я заказываю большую кружку капучино и пару булочек, Булатов ограничивается двойным эспрессо.

– Зря выпечку не взяли, она тут очень вкусная.

Чекист с лёгким огорчением разводит руками.

– Да я бы с радостью, но сладкое мне совсем неполезно. Врачи уже лет пять как запрещают категорически.

– Бывает…

– Увы. Как вы тут устроились, пока что?

– Нормально, спасибо.

Хотел поговорить – говори, а я тебе помогать не собираюсь. И вообще, так и подмывает послать на три буквы. Почему удерживаюсь? Ну, а смысл? Это всё равно, что бить кулаком по каменному углу, о который головой ударился. Голове легче не станет, а вот кулак заболит. Здесь результат получится примерно тот же.

– Виталий Сергеевич, прежде всего, от лица командования хочу выразить вам благодарность за проведённую операцию. Поверьте, вы сделали важное и правильное дело.

Официантка принесла поднос с кофе и выпечкой, избавив меня от необходимости отвечать. Ум… божественно пахнет! Жадно вгрызаюсь в ещё тёплую «улитку» с корицей. Надо ещё заказать, что-то я проголодался. Или что-нибудь посущественнее взять?

– Девушка, принесите меню, пожалуйста.

Чекист, проводив взглядом официантку, возвращается к теме.

– За большой вклад в дело защиты Отечества, обеспечение государственной безопасности, закрытым постановлением Центрального исполнительного комитета вы награждаетесь медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» с мечами второй степени.

Ну надо же. Будет вторая медаль, вдобавок к «За оборону Славянска». До чего же я героический, аж самому страшно. Главное, в родезийской полиции её не засветить, а то не поймут, хе-хе. Хотя, пошли они, жлобы… «За оборону Дурбана» так и не дали.

Булатов, тем временем, уже протягивает мне извлечённую из внутреннего кармана пиджака коробочку с прозрачным верхом. Что хоть за медаль-то… ага, серебряная, похоже, с красным крестом и гербом Новороссии, сверху мечи и красная лента… ну-ну.

– Спасибо.

Убираю в сумку. А? Да, так вот с сумкой для айпада и хожу до сих пор. Удобнейшая штука – хоть пистолет в неё прячь, хоть книгу, хоть медаль.

– Девушка! Мне два куска пирога с ветчиной, грибами и сыром, пожалуйста.

На лице товарища чекиста проскальзывает некая смесь разочарования с неодобрением. Ну, а ты что ожидал, дядя? Что я встану и «Служу Отечеству!» закричу?

– Мы видели сигнал опасности для вашего связного. Вы не могли бы уточнить, что произошло?

Это такой вежливый вопрос не сдрейфил ли я и не поставил ли сигнал в качестве «отстаньте от меня все», видимо.

– Мне его фото показывали в Си-Ай-Ди19 Кейптауна и спрашивали, какие у меня дела с новороссийским шпионом Юрием Самариным.

– И что вы ответили?

– Что заходил ко мне в зал пару раз моряк с новороссийского корабля, с которым мы выпили пива и немного поболтали, а больше мне о нём ничего неизвестно.

Булатов одобрительно кивнул.

– Правильно.

Спасибо, млять, за одобрение. Как бы я без него жил, даже и не знаю.

– …не могли бы подробно рассказать, что именно произошло после операции?

– Зачем? Что было, то прошло.

– Поверьте, самые малозначительные, на первый взгляд, подробности могут оказаться весьма важными. Я, всё-таки, больше тридцати лет в этом деле.

Послать его всё-таки, может? Ладно, это всегда успеется. Рассказываю. Чекист внимательно слушает, иногда задавая уточняющие вопросы. Наконец, заканчиваю. Булатов молча сидит пару минут с задумчивым выражением лица. Я, пользуясь моментом, приканчиваю остатки пирога. Очень вкусно, кстати. Зря я тут сладкой выпечкой ограничивался.

– А за сколько зал продали, если не секрет?

Не спеша прожёвываю, допиваю кофе и только после этого отвечаю.

– Секрет.

Собеседник чуть разочаровано морщится.

– Виталий Сергеевич, я понимаю, что вы огорчены тем, как всё прошло…

Молча смотрю на него.

– …но это неизбежные в нашем деле случайности. Да и финансово вы никак не пострадали, даже наоборот, скорее – продали бизнес на пике, за максимальную цену…

Моё раздражение прорвалось наружу.

– Зачем задавать вопросы, на которые у вас есть ответы? Может, мне вас ещё поблагодарить за эту подставу?

Булатов вновь напустил на себя тот самый вид «доброго дедушки, взирающего на непутёвого внука», что бесил меня ещё в нашу первую встречу.

– О какой «подставе» идёт речь?

– А вы не знаете?

– Нет.

– Тогда не вижу смысла в дальнейшем разговоре.

«Добрый дедушка» укоризненно нахмурился.

– Нет уж, сказали «а» – говорите и «б». Вы обвинили нас в некой «подставе». Объяснитесь, пожалуйста.

Пару секунд раздумываю, не стоит ли просто подняться и уйти, но, в итоге, решаю ответить. Наелся, лень вставать.

– Когда я соглашался вам помочь, то ставил условие – моя деятельность не должна быть направлена против интересов страны проживания. Вы с ним согласились. Когда Юра сказал, что нужно сделать, я уточнил – сотрудничает ли Умар с Родезией. Мне было сказано, что нет, а в итоге оказалось, что да. Значит, либо вы меня обманули, либо вы некомпетентны.

– Не совсем так. Я читал рапорт Самарина. Он ответил, что у него нет такой информации. И у него её действительно не было, откуда? Человек работает на строго определённом участке.

– Но у вас была.

– У меня лично – нет, разумеется. Я вообще в Порто-Франко работаю, совсем по другим задачам, и ничего о вашей операции не слышал до недавнего времени.

– У вашей конторы.

– Конечно, Разведуправление было в курсе контактов Набтаба. Он давно находился в нашем поле зрения. Но такого рода информацию до исполнителей доводят только в том случае, если это нужно для успеха операции. В данном случае необходимости не было.

– Вы нарушили наш договор.

Булатов поморщился.

– Виталий Сергеевич, разведка – это не бизнес, и уж тем более, не детский сад. Единственное, что имеет значение – выполнение задачи. Ничьи чувства и «обидки» в расчёт не принимаются. Задача выполнена, уничтожен опасный враг нашей страны и нашего народа. Вашего народа. И теперь делать губы бантиком как-то по-детски, вам так не кажется?