Алексей Кангин - Совет Европы Страница 12

Забравшись вслед за американцем во взрыволёт, Максим очутился в просторном помещении, которое больше напоминало космическую станцию, чем тесный жилой отсек обычной ракеты. К удивлению Максима, Павел залез в корабль сразу за ним. На немой вопрос Максима он ответил:

– Вы что, хотели полететь без пилота?

– Так ты пилот? А почему не сказал нам об этом? – спросил Максим.

– Я говорил, вообще-то, вашему начальнику экспедиции.

– Здесь всего один пилот? – уточнил Максим.

– Да, – Павел кивнул, и Максим подумал, что это бесполезный жест в скафандре, ведь увидеть его можно, только прямо заглядывая в стекло шлема. – Вы бы в принципе и без меня долетели, автоматика всё сделает сама, я тут, скорее, на экстренный случай.

– Всё это напоминает мне древние мореплавания, – раздался голос Константина. Он уже ушёл куда-то в другой отсек, но по радио, которым были связаны все участники экспедиции и пилот, прекрасно слышал разговор Максима и Павла. – Нас куда-то несёт, и мы плывём по течению, лишь изредка вмешиваясь в курс корабля. Раньше нас нёс ветер, а теперь вот автоматика.

– Ну, автоматика всё-таки понадёжнее ветра будет, и несёт она нас точно туда, куда нам надо, – возразил Павел.

– Посмотрим, посмотрим, – сказал Константин. – Вот только я за годы работы в экстремальных условиях успел убедиться в том, что автоматика имеет обыкновение подводить в самый ответственный момент.

– Вот на такой случай я здесь и нужен, – подытожил Павел.

Раздался сигнал занять места перед стартом. Будущие европолярники забрались в защищённый отсек, созданный специально для того, чтобы сохранить жизни экипажу в случае аварии на старте. Здесь было целых десять мест, но космонавтов сегодня было только семеро. Едва они закрепились в своих креслах, начался обратный отсчёт.

– Сильно старт на «Гагарине» отличается от старта на обычной ракете? – спросил Максим, обращаясь к Павлу, сидящему у него за спиной. Зеркало, укреплённое на рукаве скафандра Максима, вполне позволяло видеть сейчас лицо Павла.

– Взлёт с Луны в принципе более мягкий, – поведал Павел. Сейчас ещё включат левитатор. А, вот, включили!

Действительно, Максим почувствовал, что их начало поднимать вверх. «Юрий Гагарин» оторвался от стартового стола и завис в нескольких метрах над площадкой. Раздались последние щелчки обратного отсчёта, сопровождаемые голосом диспетчера. Химические двигатели ударили струями пламени в бетонную плиту, и «Юрий Гагарин» взмыл в чёрное небо Луны.

– Сейчас мы отойдём на значительное расстояние от Луны, и только тогда включится наш атомный привод, – продолжал рассказывать Павел. – Мы могли бы уже начать, ядерные взрывы не оставят заметного следа в окололунном пространстве на фоне обычной космической радиации, но могут случайно повредить спутники, вращающиеся вокруг Луны. Поэтому для начала нам надо бы отойти на почтительное расстояние.

– На что похож полёт, приводимый в движение атомной бомбой? – поинтересовался доктор Симада. – Нас будет сильно трясти?

– Трясти будет заметно, но терпимо, – ответил Павел. – Считайте, что путешествуете на космическом поезде, и тогда всё будет нормально. Когда-то это было большой проблемой, но современный демпфирующий механизм позволяет значительно смягчить толчки.

Как и обещал Павел, выйдя на достаточное расстояние от Луны, «Юрий Гагарин» сбросил первую атомную бомбу. Сверкнула вспышка, абсолютно бесшумная в космическом пространстве, и мощная плазменная струя продуктов взрыва ударила в отражающую плиту в хвосте корабля. Космонавтов заметно тряхнуло.

– И так будет каждый раз теперь? – спросил Джон.

– Да, – ответил Павел.

– Ну, вроде, можно терпеть, – заключил американец, но Максим через зеркальце на рукаве увидел, что лицо Джона всё скривилось, словно от боли.

– Если мы отстегнёмся, будет полегче? – спросил Максим.

– Да, но только в том случае, если вы будете находиться подальше от стен, а то можно удариться, – сообщил Павел.

– Уже можно отстёгиваться? – спросил Джон. В этот момент произошёл следующий толчок, и американец вновь скривился. Максим на всякий случай взглянул на японца, но он переносил толчки куда более спокойно, хоть и был гораздо старше Джона.

– Да, можно, – разрешил Павел.

– Отлично, – Джон отстегнулся. – Где у вас тут можно раздобыть нормальный советский скафандр?

– Что, «Космикс» не по фигуре оказался? – злорадно спросил Виктор. Джон ничего не ответил.

– Прямо здесь есть запасные скафандры, – ответил Павел. – Я помогу надеть его. Ты не первый американец, кто просит нормальный скафандр после старта.

– Почему? – не смог сдержать удивления Максим.

– Американский обжимной скафандр не зря так называется, – объяснил Виктор. – Он и вправду очень сильно жмёт. Уверен, у нашего заокеанского друга всё тело в синяках сейчас.

– И ты всё это время знал об этом? – спросил Максим, вспоминая все подначки Виктора в адрес Джона.

– Конечно, знал. Я рад, что наш американский друг не хочет больше упорствовать и готов признать все преимущества советских скафандров – единственных скафандров нашей планеты, в которых люди реально летают в космос.

– Но неужели настолько сильно жмёт? – продолжил удивляться Максим.

– Вот ты знаешь, как жмут носки? Больно бывает?

– Да.

– Ну вот, а скафандр жмёт в десятки раз сильнее. И по всему телу. Но и это ещё не всё. Американцы продолжают шлемы на своих скафандрах покрывать светоотражающим покрытием. Это было бы уместно для выхода в космос, но на Европе совсем лишнее, ведь солнечный свет туда долетает уже сильно ослабленным. А ещё на наших скафандрах есть система усиления движений – а без неё сжать пальцы, знаешь ли, было бы уже весьма сложной задачей. Изнутри скафандр надут, а снаружи давление-то почти нулевое. Без этой системы мы не могли бы нормально работать за пределами Земли.

Максим слушал Виктора в пол-уха. Его гораздо больше интересовало, что там происходит с американцем. Он отстегнулся от своего кресла и развернулся. К этому моменту Павел и Михаил Петрович уже успели помочь Джону снять его прежний скафандр и обрядиться в другой.

– Я сохраню его здесь до твоего возвращения, – сообщил Павел. – Тут у меня уже хранились скафандры твоих предшественников.

«Юрий Гагарин», постоянно подгоняемый всё новыми и новыми атомными взрывами, на немыслимой скорости устремился к Юпитеру. Оставляя за кормой бессчётные километры, корабль разрезал пустоту, унося семерых представителей рода человеческого всё ближе и ближе к будущему, в котором и межзвёздные полёты перестанут быть чем-то удивительным.

Максим всё ждал, когда же Константин объявит экспедиции, что же случилось с их предшественниками на Европе. И вот такой момент настал. На второй день полёта Константин собрал всех, кроме Павла, в одном помещении, и сразу же перешёл к делу:

– Товарищи, сейчас я должен вам сказать о том, что нас ждёт на Европе.

– Ничего хорошего это уже не предвещает, – проговорил Виктор, но, несмотря на его слова, Константин продолжал:

– Члены предыдущей экспедиции все мертвы. Все до одного.

– Что?! – воскликнул Михаил Петрович.

– Куда вы тащите нас, безумцы? – зло спросил Джон. – На убой?

– Спокойно, спокойно, – произнёс Константин, поднимая ладони к собравшимся. – С нами ничего подобного не случится.

– А что случилось с предыдущей экспедицией? – спросил Максим. Он-то, разумеется, всё прекрасно знал, но ему нельзя было показывать свою осведомлённость.

– Неизвестно, – ответил Константин. – Они просто умерли, все. За пределами станции.

– Ну хоть какие-нибудь версии есть? – спросил Виктор.

– Версий очень много. Внезапная эпидемия неизвестной болезни, вспышка космического излучения, коллективное помешательство, действия иного разума, диверсия.

– То есть мы ещё и не знаем, с чем нам там предстоит столкнуться? – сделал заключения Джон.

– Нет, не знаем, – подтвердил Константин.

– Тогда откуда такая уверенность, что мы не повторим их участь?! – Джон перешёл на крик.

Потому что мы – лучшие, и мы знаем, что нам грозит опасность! – в ответ Константин тоже повысил голос.

– Очень слабое утешение для тех, кто отправляется умирать! – продолжал Джон. – Я гражданин США, вы не имеете права втягивать меня в свои проблемы!

– Любой из вас может вернуться, – уже спокойнее ответил Константин. – На этот случай у нас заготовлена соответствующая легенда.

– Какая именно? – спросил доктор Симада.

– Вспышка какой-нибудь заразной экзотической болезни, которую нельзя вылечить на Европе, – пояснил Константин. – Так что если кто-то хочет вернуться, он может это сделать. Но надо помнить, что после этого дорога в космос будет ему закрыта.