Александр Казанцев - Пылающий остров Страница 12

— Эге! Не иначе, как вы думаете, что он полон рома!

Джимс сделал неопределенное движение, выражавшее и любопытство и безразличие.

— Так слушайте, соотечественник! Пусть обрасту я водорослями, если в этом бочонке не самый отвратительный в мире газ, за которым мне пришлось сделать не одну тысячу миль по Тихому океану… — Моряк раздул огонь. — Кстати, джентльмены, вы никогда не слышали об острове Аренида?

— Нет, сэр!

— Так запомните это слово на всю жизнь! Аренида! И пусть три года я не буду пить рома, если проболтаюсь о тех страхах, которых натерпелся.

— Но что это за остров Аренида, сэр? — спросил преисполненный любопытства Джимс.

— Его нет ни на одной карте. Говорят, в прошлом году на него наткнулся один пьяный капитан, который клялся последней каплей джина, что прежде на этом месте никакого острова не было!

— Что же это за остров? Какая на нем растительность?

— Какая там растительность! Там нет ничего! Разве это остров? Это просто кончик трубы, через которую черти проветривают свое помещение!

Серджев, нехотя прислушивавшийся к словам старого моряка, внезапно насторожился.

Движение его не ускользнуло от глаз Джимса. Вскочив на ноги, он стал смотреть в том же направлении, что и его товарищ.

— Что такое? — закричал Джимс. — Что это за странная фигура? Здесь такая жара, что не знаешь, куда деться, а к нам идет человек в непромокаемом плаще, да еще с зонтиком!

— Но самое интересное, Джимс, у него на ногах, — сказал Серджев.

— На ногах? Правда! Никогда в жизни не видел такой обуви.

— Этот род обуви, дорогой Джимс, носят только в одной стране.

— Эй, что там за человек, одетый словно в штормовую погоду?

Странный человек приближался. Его непромокаемый плащ с капюшоном развевался на неуклюжей высокой фигуре. Привлекшая внимание Серджева обувь поблескивала на солнце.

— Ведь на нем галоши! Настоящие русские галоши! — шепнул Серджев.

— Русский? — воскликнул Джимс.

Человек в галошах подошел к путникам вплотную и вежливо снял шляпу. Вместе с зонтиком под мышкой у него был зажат какой-то небольшой предмет.

— Добрый вечер, джентльмены! Если я не ошибаюсь, вы приняли решение остановиться здесь надолго.

— Сдается мне, сэр, что скорее высохнет Тихий океан, чем мне удастся сдвинуть с места вот этого парня, — сказал моряк, ткнув пальцам в изнеможенного Джимса.

Странный человек задумался.

— Это совершенно неожиданная встреча, джентльмены. Я сделал много миль по трудной дороге, чтобы достичь этого глухого места… и вдруг застаю здесь вас…

— Вы не очень довольны этим? — спросил Джимс.

— Видите ли, джентльмены… Я не знаю, как лучше вам сказать… Я прошел много миль… Я осмелюсь обратиться к вам с просьбой…

— Пожалуйста, сэр.

— Не откажите в любезности покинуть это место и удалиться отсюда миль на пять…

— Что?! — взревел Джимс.

Незнакомец очень смутился и неловко растопырил локти.

— Я очень прошу вас, джентльмены. Вам, право, лучше всего удалиться отсюда.

— Но ведь мы уже распрягли лошадей, разожгли костер и мечтали о сосисках! — поднялся удивленный моряк. — Мы свернули все паруса, сэр… Кроме того…

— Уж не откупили ли вы эти места? — недружелюбно вставил Джимс.

— Джентльмены, не просите меня объяснять свою несколько странную просьбу. Для вас это только лишний час пути, для меня это потеря целых двух дней, в течение которых люди убивают друг друга. А ведь время не терпит.

— Вы что, парень, свидание, что ли, здесь назначили красотке? — захихикал Джимс.

— Я не шучу, сэр. Мне необходимо это озеро и его окрестности. Я забочусь только о вас, о вашей безопасности, вернее, о ваших удобствах. Я готов помочь вам тащить телегу. Только, пожалуйста, уезжайте отсюда.

Джимс, Серджев и моряк удивлённо переглянулись.

— Послушайте, — сказал Серджев, — но ведь должны же быть у вас какие-то соображения! Ведь мы здорово устали. Подъем сюда чертовски крут.

— Джентльмены, это очень сложно. Это будет звучать очень странно, даже неожиданно…

— Да, да, — вмешался Джимс, — мы желаем знать причины.

— Джентльмены! Я прошу… Не вынуждайте меня. Я не уверен, что вы поймете меня.

— О-о! Он считает нас идиотами! Благодарю вас, сэр.

— Нет, нет! Я, право, далек от этой мысли. Я не хотел вас обидеть. Но это, действительно, будет звучать странно. Я даже готов… если вы согласитесь, выслушав меня, удалиться.

Джимс уселся поудобнее:

— Рассказывайте. Я обещаю вам: мы уедем, если ваш рассказ покажется нам интересным.

Моряк смерил Джимса взглядом и сплюнул.

Человек в плаще погладил небольшую бородку:

— Что ж, я готов! Заранее прошу простить меня за несколько необычные мысли. Но прошу помнить — вы вынудили меня к этому! — Незнакомец простодушно улыбнулся: — Джентльмены, с моей точки зрения люди не должны воевать. А если они начали, то в это дело надо вмешаться.

Серджев насторожился. Джимс толкнул его в бок.

— Это должна сделать наука. Мы, ученые, сильны, мир должен повиноваться нам. Вот в этих руках имеется средство, которое позволит мне пригрозить миру, продиктовать ему свою волю!

— Пока что он не мог даже нас отсюда выжить! — шепнул Джимс.

— Вижу я, слабы вы в законах человеческой борьбы. Никогда один человек не сможет повернуть мир! — сказал Серджев.

— Да, я не изучал законов общественной жизни. До сих пор я ощущал в себе только смутные идеи. Однако вот этой штукой, этим сгустком энергии я хочу остановить войну, пригрозив всем дуракам, которые дерутся! Наука дала мне право ультиматума миру. И мне надо на этом озере испробовать мой аппарат, джентльмены… Вы видите, я откровенен с вами.

— Вы, что же, желаете поставить в угол провинившихся королей и императоров? — засмеялся моряк.

— Да-да, сэр… Я хочу наказать их, как непослушных детей. И они будут вынуждены меня послушаться. Тогда наступят совсем другие времена. Мы ликвидируем войска. Превратим вооруженные силы всех государств в технические армии, солдаты которых будут работать в общественных предприятиях на благо страны…

— Послушайте, батенька мой! — резко оборвал Серджев, переходя на русский язык. — Скажите, из какого сумасшедшего дома вы сбежали? Мы отведем вас обратно.

Человек в галошах нахмурился.

— Милостивый государь, — заговорил он тоже по-русски, — я позволю себе заметить, что никто не давал вам права меня оскорблять. Вы сами вынудили меня к изложению моих мыслей. Мне необходимо место для опыта. А вы… вы… милостивый государь…