Джон Кристофер - Когда пришли триподы Страница 12

– Ты ошибаешься, – она говорила самым решительным голосом. – Если не отпустишь, кое-кто пострадает. И сильно – может, будет убит.

Дядя Ян смотрел на нее. Мы уже знали, что триппи почти равнодушны к боли и опасности. Поверит ли он ей?

– Как ты ошибаешься, Марта, – он медленно покачал головой. – Если бы только позволила мне…

Выстрел, оглушительно громкий, прервал его.

Он вздохнул, пожал плечами и направился к двери. Натанаэль – за ним. Мы с Мартой смотрели друг на друга, слушая, как заработал мотор «Роллса». Она нащупала ближайший стул и тяжело села.

– Налей мне коньяку, Лаури. И покрепче.

Анжела пряталась в кустах. Она была больше заинтересована, чем испугана, и хотела посмотреть пистолет, но Марта сунула его обратно в сумку.

– Я не знал, что он у тебя есть, – сказал я.

– Купила в прошлом году, когда одного торговца ограбили на пути с антикварной ярмарки. Глупо, но я ни разу не стреляла. – Она взяла стакан и отпила коньяку. – Ужасно боялась попасть во что-нибудь.

Она имела в виду свой фарфор; в поисках поддержки она обвела взглядом свое собрание. Единственным ущербом была круглая дыра в штукатурке стены. Но тут она заметила статуэтку на полу и принялась ее рассматривать. Чемоданчик стоял там, где его оставил дядя Ян. Я заглянул внутрь и увидел несколько шлемов.

– Интересно, почему он это оставил, – сказал я.

Марта провела пальцами по статуэтке и равнодушно ответила:

– Не знаю.

– Может, подумал, что мы из любопытства наденем шлем, и готово.

– Как же! – вздрогнула с отвращением она.

– Кто знает, как работает мозг триппи? Он на самом деле считает, что это пропуск в рай, и поэтому мы можем поддаться искушению. Тот, что он хотел надеть на меня, он унес с собой. Куда они направились, как ты думаешь? Домой?

Она со стуком поставила статуэтку.

– Каролина…

– Что?

Она пошла к телефону и набрала номер. Я слышал, как она рассказывает тете Каролине, что произошло. Потом сказала:

– Каролина, слушай… ты должна выслушать… Уходи из дома, пока они не вернулись. Приезжай сюда. Это уже не те люди, говорю тебе, они опасны…

Она опустила трубку и смотрела на нее некоторое время, прежде чем положить на место.

– Что она сказала? – спросил я.

Никогда раньше я не видел Марту такой беспомощной.

– Она мне не поверила. Обрадовалась, что они живы и здоровы. Повесила трубку, не дослушав.

5

В школе отсутствовало все больше ребят. Неизвестно, то ли они стали триппи, то ли отсиживались дома, ожидая, пока все успокоится. И уроков почти не задавали.

На собрании директор предупредил, чтобы мы опасались людей, которые захотят одеть на нас шапку; дядя Ян не единственный расхаживал в окрестностях с резиновыми шлемами. Обо всем подозрительном мы должны были немедленно сообщать.

Я стоял рядом с Хильдой Гузенс, она фыркнула и сказала:

– Старый придурок!

– Почему?

– Как будто нас надо предупреждать.

– Говорят, сегодня в школе видели Дикого Билла. Если он поймает тебя, может, захочет одеть шапку на свою любимую ученицу.

– Не думаю.

– Мой дядюшка чуть не проделал это со мной.

Она только с жалостью поглядела на меня. Интересно, каково быть Хильдой Гузенс и быть такой уверенной в себе ив окружающем. Директор продолжал мямлить. Это был худой беспокойный человек, бледнолицый и седовласый; в конце учебного года он должен был уйти на пенсию. Я думал также, каково ему приходится – ведь он едва справлялся в нормальных условиях, когда не было ничего похожего на триподов.

Я вдруг осознал, как важно быть самим собой – вспыльчивым и презрительным или обеспокоенным и жалким – но самим собой и продолжать действовать по-своему; в сущности это означало быть человеком. Мир и гармония, которые предлагали дядя Ян и остальные, на самом деле были смертью, потому что не будучи самим собой, потеряв индивидуальность, ты не живешь.

Первым уроком должна была быть химия, но учительница не появилась. Хильда Гузенс и еще несколько занялись заданиями; остальные болтали. Вдруг распахнулась дверь. Но вошла не миссис Грин, а волосатый маленький уэллсец, по имени Уилли, который преподавал физкультуру.

– Уроки кончены! Расходитесь! – закричал он.

– Почему? – спросил Энди.

– Распоряжение полиции, – с важным видом ответил Уилли. – Эксетерские триппи выступили. Они пройдут несколькими милями севернее, но нужно принять меры предосторожности. Расходитесь.

– Я живу в Тодпоуле, – сказал мальчик по имени Марриот.

Тодпоул находится в шести милях к северу от школы. Уилли ответил:

– Ну, туда идти нельзя. Вдоль их пути всех эвакуируют. Вероятно, через час-два все успокоится, а пока свяжись с полицией.

В сарае для велосипедов я подождал, пока Энди кончит возиться со своим. Сарай опустел раньше, чем он распрямился.

– Пошли – мы последние, – сказал я.

– Я вот думаю…

Я нетерпеливо заявил:

– Можно ехать и думать в одно и то же время.

– Я бы хотел взглянуть на это.

Прошло несколько мгновений, прежде чем я догадался, что он говорит о триподе.

– Дорога перекрыта.

– Сможем обойти.

«Сможем», а не «могли бы». И «мы», значит отступления нет, иначе он решит, что я струсил.

– Вряд ли он отличается от того, что мы видели, – сказал я.

– Наверно, нет. – Он вывел велосипед из сарая. – Все равно хочу взглянуть.

День был ясный, но в ветре, поднявшем тучу листьев, чувствовалась зима. Людей было мало, и все шли в противоположном направлении.

Дорогу перекрыли в полумиле от городка. Поперек дороги стояла полицейская машина, рядом с ней курил сигарету полицейский, другой сидел за рулем. Нам нужно было миновать их. Слева простирались открытые поля, но справа – поросший лесом холм.

– А как же велосипеды? – сказал я.

– Не волнуйся. Спрячем в кювете.

Велосипед мне подарили месяц назад на день рождения, гоночный велосипед, о котором я давно мечтал. Я осторожно положил его в траву. Мы пролезли в дыру в изгороди и направились к деревьям. Укрывшись, мы держались поближе к дороге. Прошли в ста метрах от полицейской машины; курящий полисмен посмотрел в нашу сторону, но, по-видимому, нас не заметил.

Если нас не увидел полицейский, очевидно, не увидит и трипод. Я почувствовал себя уверенней. Даже ощутил какую-то беззаботность. Пели птицы – дрозды, слышалось характерное щелканье фазанов. Обычные звуки природы. Какая сумасбродная затея – погоня за триподом. Если даже он двинулся, то может снова остановиться, как тот, на болотах, или сменить курс. Деревья кончились, и мы укрылись под изгородью, окружавшей поле, на котором паслись коровы фризской породы. Слева от нас местность понижалась, открывая вид на окрестности. На многие мили виднелись поля, рощи, фермы. На удалении солнце отражалось в реке.