Андрей Басов - Сказки старого дома 3 Страница 12

На гребне остановились. За нами никто не гонится, кровь в голове не бухает и страха как не бывало. Может быть, даже лишнее пробежали обратно. Однако проверять, где лежит граница страха, нет никакого желания.

— Вот так, — констатирует оживший немного Арзон. — Дальше не пройти.

— Что это было? — ни у кого спрашивает Везер.

— Что, что? Заклятье или проклятье, — отвечает Арзон.

— Нужно подумать заклятье ли, — с сомнением в голосе говорит Вик. — Что-то вроде бы знакомое есть в этом, но условия совсем какие-то не те — странные и непонятные. Всё не так, как могло бы быть.

— Любопытно, что это вам пришло в голову Вик? — спрашиваю я, садясь на траву.

Остальные тоже опустились на землю.

— В южных морях часто ходят разговоры о вдруг возникающей во время шторма панике, ужасе, который лишает человека рассудка и побуждает его броситься за борт. Не раз встречали плавающие суда, брошенные командой. Учёные говорят, что такое может случаться с людьми в жестокий шторм. Когда ветер очень силён, а волны велики.

— Да, я читал об этом где-то тоже. Инфразвук.

— Вот-вот. Ветер, создающий вихри между волн порождает инфразвук. Но здесь нет ни бури, ни штормового ветра, ни морских волн. А вот ощущение кошмара, расстройство организма есть.

— Что это такое — инфразвук? — чуть ли не в один голос спросили Арзон с Везером.

— Серж, попробуй, объясни это попроще. У тебя это хорошо получается.

— Ладно, попытаюсь. Что такое звук вы знаете.

— Ещё бы, — хмыкнул Везер.

— Вот именно. И бывает он разный. Тонкий и толстый. Звонкий и глухой. Высокий и низкий. Человек слышит не все звуки, какие существуют в природе. Если звук тоньше писка комара, то человек его не слышит и, если звук ниже буханья большого барабана, то тогда тоже не слышит.

— И что из того? Не слышишь ты его и ладно.

— Очень многое из того, Везер. Ты ведь радуешься или грустишь, когда слышишь музыку. Это значит, что звук действует на организм. Неслышимый звук тоже действует на организм, но не через уши. От очень низкого, неслышного звука выходят из строя внутренние органы. В первую очередь мозг и сердце. Если такой разрушительный звук очень силён или действует долго, то человек может не только почувствовать страх, но и умереть быстро или медленно.

— Этого ещё не хватало! Неужели, правда? Но, если, правда, то откуда этот ваш инфразвук здесь. Ведь нет ни моря, ни сильного ветра.

— Верно. Нет ни моря, ни ураганного ветра, которые существуют в природе. Но также, как ты делаешь виолу со струнами, дающими слышимый звук, можно построить и машину, инструмент, дающие неслышимый звук. Капитан Вик намекает на то, что здесь дело может быть совсем не в заклятье. Кто-то постарался сделать машину, создающую инфразвук и поставил её в городе, чтобы отпугивать любопытных.

Арзон мрачно взглянул на Вика и спросил:

— А в вашей стране такие машины есть?

— Бывают. Случайно появляются и наносят много вреда. Боремся по мере сил. Низкий звук в машинах возникает против нашего желания. А специально делать машины для получения инфразвука запрещено.

— Если ты прав Вик, то вы нас с Везером сильно озадачили. Может, в городе вместо заклятья и есть машина, пугающая нас, но мы же не можем к ней подойти, чтобы сломать. Сами же говорите, что она может и убить на расстоянии. С заклятьем хоть можно разделаться другим заклятьем, а тут…

— Как такая вредная машина может хоть выглядеть? — спросил Везер, берясь за капитанов бинокль.

— Кто его знает! Высматривай что-нибудь необычное, а я, пожалуй, схожу всё-таки проверю, где начинается это безобразие.

— Ты с ума сошёл! — воскликнул Арзон.

— Вряд ли, — откликнулся Вик. — Серж очень осторожен. Пусть идёт.

Шагах в ста от края долины я ощутил смутное и беспричинное беспокойство. Ещё через десяток шагов беспокойство усилилось. Ещё через двадцать стало почти невыносимым, и я поспешил назад. Беспокойство быстро спало.

— Ну, что? — поинтересовался Вик.

— Картина всё страннее и страннее. Инфразвук, говорят, почти не встречает сопротивления в атмосфере и распространяется очень далеко. По тому, что мы все ощутили он очень сильный и не мог бы заметно ослабнуть к краю долины. А ведь здесь, на краю его совсем нет. И там, куда я сейчас дошёл он по силе изменяется очень резко. Словно что-то не природное ограничивает его распространение.

— Или, наоборот, природное, — тихонько подсказал умудрённый жизнью Арзон. — Звук может отражаться.

— Точно! — воскликнул Вик. — Чашеобразная форма долины. Собирает всё в пучок, как вогнутое зеркало.

Я подошёл к Везеру.

— Ну, что ты насмотрел интересного?

— Почти ничего. Странно, что среди маленьких входов в рудник на той стороне долины есть одна огромная дыра. Почему? А в городе ничего странного не видно. Только корова.

— Какая ещё корова?

— Обыкновенная корова — с пятнышками.

— Где? Дай взглянуть!

— Вон там, почти в середине города, на лужайке.

— Да, действительно, корова. Инфразвук не действует на многих животных. А некоторые могут даже его создавать. Ничего странного в корове нет.

— Может быть, ничего в самой корове странного и нет, но её кто-то должен доить и кормить сеном зимой, — тихо заметил Везер. — Ей неоткуда здесь взяться самой или выжить в одиночестве сотни лет.

Повисло минутное молчание.

— Ты хочешь сказать, что там есть человек, на которого инфразвук не действует?

— Или люди, но я их не видел.

— Час от часу не легче! Если это так, то нам не дадут приблизиться к машине даже, если мы всё-таки её обнаружим.

— Известно, что мужчины не любители возиться с коровами, — подметил Арзон.

— Женщина? Всё ещё больше запутывается. Что будем делать прямо сейчас? — спросил Вик. — Арзон правильно вчера заметил, что наше пребывание здесь ограничено запасами провизии. Или завтра мы уйдём отсюда ни с чем, или прорвёмся в город и начнём доить чужую корову. А может быть, послать Везера на охоту за дичью? Кто за какой вариант?

Опять наступила пауза. Только Арзон тяжело вздохнул.

— Понятно, — оценил коллективное молчание Вик. — Все хотят молока. Тогда нужно шевелиться. Серж!

— Пойдём на ту сторону. Осмотрим рудник. Может, там какой-нибудь ключик найдём, и хоть что-то станет понятнее.

— Пойдём. Только вот удастся ли подойти к руднику, — засомневался Везер.

— Может и удастся. Долина, сам видишь, не идеально круглая, а продолговатая. Город ближе к нам, чем к руднику. Так что от противоположного края до опасной границы должно быть дальше, чем здесь. Во всяком случае, на это можно хотя бы надеяться.