Филип Дик - Скользя во тьме Страница 12

У массы народу проблем куда больше, — мрачным голосом заметил Баррис. — И с каждым днем прибавляет-Ся- Мы живем в мире болезни, и болезнь все прогрессирует. — В мыслешаре у него над головой тоже наблюдался прогресс.

— Не желаете ли заказать десерт? — мило улыбаясь спросила Бетти.

— Типа чего? — с подозрением осведомился Чарльз Фрек.

— У нас есть свежайший клубничный пирог и свежайший персиковый пирог, — с улыбкой сказала Бетти. — Мы их здесь сами печем.

— Нет, не хотим мы никакого десерта, — пробурчал Чарльз Фрек. Официанточка ушла. — Эти фруктовые пироги, — объяснил он Баррису, — только для одиноких старушек годятся.

— Мысль о том, чтобы сдаться на реабилитацию, — заявил Баррис, — определенно внушает тебе опасения. Твой страх представляет собой манифестацию целенаправленных негативных симптомов. В тебе говорит наркотик, стараясь удержать тебя от «Нового Пути» и от того, чтобы ты с него слез. Видишь ли, все симптомы являются целенаправленными — будь то позитивные или негативные.

— Только без бэ, — пробормотал Чарльз Фрек.

— Негативные симптомы проявляются как страстные желания, умышленно генерируемые всем телом, чтобы вынудить его владельца — в данном случае тебя — лихорадочно искать…

— Когда попадаешь в «Новый Путь», — перебил Чарльз Фрек, — тебе там первым делом бен отрезают. Типа как наглядный урок. А потом разбегаются кто куда.

— Дальше идет селезенка, — сказал Баррис.

— Ее что, вырезают… А что она вообще делает, селезенка?

— Помогает тебе пищу переваривать.

— Каким макаром?

— Удаляя из нее целлюлозу.

— Тогда после этого как пить дать…

— Ага, только нецеллюлозную пищу. Никаких там листьев или люцерны.

— И сколько так можно прожить?

— Смотря как будешь себя вести, — сказал Баррис.

— А сколько у нормального человека селезенок? — Чарльз Фрек знал, что почек, как правило, две.

— Зависит от веса и возраста.

— Это еще почему? — Чарльз Фрек почуял подвох.

— С годами человек отращивает все больше селезенок. Когда тебе уже восемьдесят…

— Ты мне мозги ебешь.

Баррис рассмеялся. Вечно у него такой странный смех, подумал Чарльз Фрек. Какой-то нереальный — будто что-то по швам трещит.

— А откуда взялось твое решение? — вскоре поинтересовался Баррис. — С чего ты вдруг решил сдаться на резидентную терапию в центр реабилитации от наркотиков?

— Из-за Джерри Фабина, — ответил Чарльз Фрек.

Пренебрежительно махнув рукой, Баррис сказал:

— У Джерри был особый случай. Я раз наблюдал, как Джерри шатается по округе и падает, срет под себя, не соображая, где находится. Еще он хотел, чтобы я исследовал яд, который он невесть где достал, — скорее всего, сульфат таллия. Его в инсектицидах используют и чтобы крыс травить. Джерри явно задницу подпалили — кто-то с ним расквитался. Я насчитываю десяток разных ядов и токсинов, которые могли…

— Есть еще причина, — перебил Чарльз Фрек. — Мой запас опять сходит на нет, и мне этого не выдержать. Он вечно на нет сходит, а я всякий раз без понятия, увижу ли еще хоть одно колесо.

— Ну, каждый из нас без понятия, увидит ли он еще хоть один рассвет.

— Блин, я сейчас в такой жопе, что это уже типа вопрос дней. И еще… по-моему, у меня колеса тырят. Не могу же я их так быстро переводить. Как пить дать, кто-то их из моего злоебучего тайника тырит.

— А сколько ты в день колес глотаешь?

— Очень трудно прикинуть. Но не так много.

— Толерантность растет, ты же знаешь.

— Конечно, но ведь не настолько. Просто не могу выдержать, когда кончается, и все такое. Хотя с другой стороны… — Чарльз Фрек поразмыслил. — Кажется, я новый источник нашел. Эта телка. Донна. Донна как ее…

— А девушка Боба.

— Ага. Его старуха. — Чарльз Фрек кивнул.

— Нет, в штаны он к ней еще не залезал. Хотя пытается.

— Она годится?

— Для чего? Под себя положить или… — Баррис прижал ладонь ко рту и глотнул.

— А это какой вид секса? — Тут до него дошло. — Да, да — последнее.

— Очень даже годится. Только бестолковая. Хотя чего ожидать от телки, особенно от брюнетки. Как и у большинства из них, мозги у нее между ног. Тайник, скорее всего, там же. — Баррис хихикнул. — Весь ее торговый тайник.

Чарльз Фрек наклонился к нему.

— Значит, Арктур никогда Донну не трахал. А говорит про нее так, будто трахал.

— Так это же Боб Арктур, — отозвался Баррис. — Он много про что говорит. Но говорить и делать — совсем разные вещи.

— Ну, а почему он ей так ни разу и не вдул? Что, возбудить не может?

Баррис с умным видом поразмыслил, по-прежнему играясь со своим патти-мелтом — теперь он разделал его на мелкие кусочки.

— У Донны проблемы. Может статься, она типа на героине. У нее полное отвращение к телесному контакту. Видишь ли, торчки теряют интерес к сексу из-за того, что их органы опухают от сужения сосудов. А у Донны, как я подметил, наблюдается необычное отсутствие полового возбуждения — до патологической степени. Не только в отношении Арктура, но и… — Он с мрачным видом помолчал. — В отношении друг их тоже.

— Блин, так ты просто хочешь сказать, что она нипочем не даст?

— Даст, — заверил Баррис, — если с ней правильно обращаться. В частности… — В его взгляде вдруг засквозила загадочность. — Могу тебе показать, как вдуть Донне за девяносто восемь центов.

— Я не хочу ей вдуть. Я просто хочу у нее купить. — Чарльз Фрек почувствовал себя неуютно. В Баррисе вечно было что-то такое, от чего у него в животе сжимался комок. — Какие еще девяносто восемь центов? — спросил он. — Донна денег не возьмет — она не проститутка. К тому же она девушка Боба.

— Деньги не будут заплачены напрямую, — уточнил Баррис в своей четкой, интеллигентской манере. Затем он наклонился к Чарльзу Фреку — волосатые ноздри так и трепетали от наслаждения и коварства. Кроме того, зеленый оттенок темных баррисовских очков дымком поднимался кверху. — Донна от кокаина тащится. За грамм кокаина она, будь уверен, для любого ноги расставит. Особенно если туда будут добавлены определенные редкие химикаты, причем строго по науке. На сей счет я провел тщательное и весьма оригинальное исследование.

— Лучше бы ты так не болтал, — поморщился Чарльз Фрек. — Про Донну. Да и в любом случае грамм кокаина сейчас за сто с лишним долларов продают. У кого они есть?

С трудом сдержав чих, Баррис заявил:

— Я могу выделить грамм чистого кокаина из ингредиентов, которые в делом обойдутся мне менее чем в доллар. Сюда, правда, не входит оплата моего труда.