Сергей Калашников - Магуари Страница 12

В том огромном мире, откуда он прибыл, люди в тринадцать лет — дети, зависимые и беспечные. Собственно, и здесь он примерно также… был. Если бы не побег! Хм! Это, верно, выходит утверждение, что все беды от женщин. Если бы не приревновал его рыцарь Мануил к сегодняшней спутнице, жил бы сейчас в доме с Па, Ма, братиком и сестичкой!

— Мне тоже подсказывали насчёт школы, — девушка снова морщится. — Похоже, туда сплавляют тех, кто в этих местах не совсем… желателен, что ли. Наверняка какой-то…

— У нас это называлось "отстойник", — Дик понимает, что по части терминологии этот мир немного отстаёт от привычного ему, но именно это словечко здесь известно. В кадях для приготовления гончарных глин, но оттенок близкий. Или это ему так кажется? — В принципе, спросить дорогу и сходить — не проблема. Не в кандалы же нас там закуют. Не понравится — уйдём. Чему-то там учат!

Клёпа — девушка образованная. Дома у неё был учитель, так что знала она, по местным меркам, много. Даже геометрические фигуры не путала. Нет, ни одной теоремы никогда не учила, даже про треугольники. И определения прямой ей никто не рассказал. Но, по сравнению с окружающими, спутница Дика справедливо могла считаться дамой разносторонне развитой. Тем не менее, тяга к познанию в ней далеко не угасла. А ему, в принципе, всё равно. Никаких особых целей у него просто нет. Обучение бесплатное, полный пансион, да ещё и узнает то, что здешний народец думает о делах своих скорбных. Понятно, что придётся отработать, так он и не возражает. Халявы не будет. Это он и сказал подруге.

Она подумала, но намерения не переменила. Утром отправились в путь, благо, дорогу им объяснили охотно.

Оказывается, вдали от дорог, судоходных рек и городов в этой местности сохранились ещё уголки не то, чтобы нетронутой природы, но неистоптанной, что ли. Школа оказалась подобием монастыря, но не мужского или женского, а смешанного. Ученики в него приходили сами. И содержалось это "учреждение" трудами школяров.

Прямо сейчас работ было немного — сев и посадка огородов ещё не начались. Так что урокам уделялось немало времени. Дик, с чувством глубокого удовлетворения узнал, что мир, в котором они живут, плоский блин, окруженный со всех сторон водой, и накрытый, как колпаком, небесной сферой, на которой закреплены звёзды. А светила, дневное и ночное, перемещаются сами по себе, каждое по своему собственному закону.

Что всё в мире состоит из четырёх стихий: воды, земли, воздуха и пламени. И что любой предмет являет собой их комбинацию. Зато в школе имелись географические карты, приблизительные конечно, но хоть что-то. Удалось пересчитать королевства, выяснить, что всюду говорят на одном языке. А еще есть два языка, на которых разговаривают только учёные люди, или благородные. Зачем они нужны и для чего используются — непонятно. Но Клёпа учила оба, может объясняться.

Быт в этом заведении сложился за многие годы, как и система постижения наук. Жили школяры в тесных кельях по одному человеку. Пищу принимали в общей трапезной за длинными столами. Утром ранний подъём, пробежка, разминка, причём серьёзная, до разогрева. Завтрак — и на работы. Мести двор, носить воду, колоть дрова — всё что угодно. Потом перед обедом два урока. Дик, которому получаемая информация представлялась, по меньшей мере спорной, молча слушал всю ахинею, что несли преподаватели, давая, тем временем, отдых телу. Его больше интересовали не сами знания, а представления местных жителей об устройстве этого мира. При этом всё, что касалось здешней истории, географии, обычаев, устройства государств — не ускользало от его внимания.

Собственно предметов в привычном понимании изучаемых дисциплин здесь в явном виде не просматривалось, не считая письма и счёта. На любом занятии речь могла начаться с годовых климатических циклов, перейти на урожаи, зацепить связь между эпидемиями и численностью населения и добраться до проблем справедливого мироустройства. И это оказалось интересно. Точка зрения педагога обнажалась, у слушателей появлялись вопросы, а случалось, и споры завязывались.

После обеда проходило ещё два урока в тишине классных комнат, а потом — боевые искусства. Тут уже тренировки были с полным напряжением. Все виды оружия, сочетаемые в любых вариантах противостояния. Успехи юноши на этом поприще выглядели скромно, однако прогресс отмечался. И ещё удалось подметить, что заметный акцент делается на то, как длинной, в рост человека дубинкой, отбиться от воина со щитом и мечом или копьём.

Собственно, Дика пока обучали азам, к схваткам такого рода не допускали. Приставили даже индивидуального "репетитора". Паренька двумя-тремя годами старше, крепыша, превосходного бойца и безжалостного педагога. Этого юношу обычно сопровождали двое других ребят, державших себя с ним явно, как подчинённые, и тоже отлично владевших оружием. Подлянок от них не было, но затренировывали они своего подшефного почти до состояния отключки.

А вот Клёпа оказалась на высоте, согласно своим физическим кондициям, конечно. Подросток, всё-таки. Хотя, именно с этим подростком "репетитор" Рогнар с удовольствием перекидывался словечком другим, когда один из его "хвостиков" выматывал жилы из Дика. Похоже, это уже начались заигрывания. Девочки взрослеют быстрее, а "воспитатель", наверное, заметил, что понравившаяся ему особа многовато общается с каким-то увальнем. Откровенной враждебности пока не было заметно, но, болтая с подругой Дик нередко подмечал, что это не ускользает от внимания парня.

Занятия боевой подготовкой отнимали немало времени и сил. Шло время, окончательно сошёл снег и начались полевые работы. Основу питания здесь составляли картошка и горох. Свёкла, морковь, капуста и прочие огородные культуры тоже не были забыты — совсем как на Земле. А вот орехи здешние оказались незнакомых видов, и за плантациями их ухаживали тщательно. Выяснилось, что есть сорта, годные для выпечки хлеба, приготовления пива или лапши, если в муку размолоть. Школа вообще оказалось крупным хорошо организованным хозяйством, живущим по здешним меркам зажиточно за счёт труда своих обитателей. Ученикам в этом производственном процессе выпадал труд самый разнообразный, тяжёлый и не требующий глубоких познаний.

По окончании занятий военным делом — снова работы. На стирку, приборку кельи и ремонт одежды оставалось немного времени перед сном. Кормёжка не обильная, пища добротная, режим плотный. Строения школы — несущие каркасы из толстых балок с укосинами, промежутки в которых заполнены глиной. Комплекс построек, где располагался этот храм просвещения, на две трети состоял из сараев, конюшен, кладовых и мастерских. Жилые и учебные сооружения представляли собой иногда пристройки, а бывало, и просто располагались во втором этаже над, скажем, чесальней или прядильней.