Владимир Обручев - За тайнами Плутона Страница 12

благотворительные цели. ("В отношении благотворительных средств

Иркутск стоит среди русских городов чуть ли не на первом месте".)

Стоит сказать, что иркутские меценаты, кроме того, вкладывали

весьма значительные суммы в освоение Северного морского пути и щедро

субсидировали многочисленные географические экспедиции.

Иркутск был и торговым и культурным центром Восточной Сибири.

Здесь было 32 начальных училища, 7 низших учебных заведений и 6

средних, в которых в общей сложности обучалось около 4 тысяч человек.

Для города с населением менее 50 тысяч - совсем не мало.

Еще в 1851 году в Иркутске был открыт Сибирский (впоследствии

Восточно-Сибирский) отдел Географического общества. В число его

членов входили прославленные географы и путешественники: Р. К. Маак,

И. А. Лопатин, И. С. Поляков, Г. Н. Потанин, А. В. Потанина, И. Д.

Черский, А. Л. Чекановский, Б. И. Дыбовский, В. А. Годлевский, Н. М.

Ядринцев, Д. А. Клеменц и многие другие. Сибирский отдел издавал

собственные "Записки", "Известия", здесь была отличная библиотека,

музей. Правда, в июне 1879 года опустошительные пожары, уничтожившие

чуть ли не половину Иркутска, не пощадили и Географическое общество

сгорели коллекции, книги, многочисленные рукописи, хранившиеся в

архиве. Но в 1888 году и библиотека, и музей возродились. Здание

музея - оригинальный каменный дом в восточном стиле, выстроенный на

Большой улице близ Ангары, - было, можно сказать, культурным центром

Иркутска. Здесь регулярно читались доклады, устраивались публичные

лекции. Здесь, добавим, установлена ныне мемориальная доска с именем

В. А. Обручева...

Обручевы поселились неподалеку, на Троицкой улице.

26 октября Владимир Афанасьевич писал первое письмо матери:

"Наконец-то мы в обетованной земле - в главном городе Восточной Сибири, в Иркутске! (...)

Ты, конечно, освободишь меня от подробного описания сорокатрехдневного путешествия. Дорога в Сибирь описывалась так часто и более опытным пером, чем мое, что о ней едва ли можно сказать что-либо новое. Железная дорога, пароход и гужевой транспорт следовали друг за другом, причем последний частично по совсем невозможным дорогам, коварство которых маленький Волик переносил с устыжающим нас стоицизмом. Следуя мудрому совету, мы сшили ему для этой последней части нашего путешествия мешок из овечьей шкуры, куда маленький турист засовывался до самой шеи, после чего продернутый в верхний край мешка шнурок затягивался под подбородком, как в старомодных табачных кисетах, оставляя рукам и ногам крохотного пассажира место для движения. Голова маленького человечка была покрыта капором из белой заячьей шкурки мехом наружу. Забавно было видеть его лежащим между нами в купленном в Томске тарантасе, и мы почти испытывали зависть, что благодаря этому снаряжению он так спокойно переносил толчки и тряску экипажа, которые, казалось, вытряхивали душу из тела, или даже спал так сладко, будто это было плавное колыхание его люльки.

По прибытии в Иркутск я представился своему начальнику. Он сообщил мне, что предстоящей зимой моя работа будет заключаться преимущественно в приведении в порядок имеющихся минералогических коллекций, на лето же намечается экспедиция (...).

Итак, в настоящее время я довольно свободный человек и могу использовать свой досуг на то, чтобы познакомиться с краем и людьми, выяснить светлые и теневые стороны новой родины и выбрать без спешки местечко для создания своего мирного домашнего очага (...).

Нам посчастливилось найти сносную квартиру за 30 рублей в месяц. Дом находится на тихой улице и состоит из двух комнат, побольше и двух поменьше и кухни в подвале (...). Вооруженные жизнерадостностью и нетребовательностью, снабженные теплыми шубами и большим запасом дров..., мы бодро встречаем приближающуюся сибирскую зиму в нашем вновь основанном жилище. У моей (жены) есть сынишка и хозяйство, требующее изобретательности и возбуждающее ее интерес своими весьма большими отклонениями от европейских форм. У маленького Воли есть папа и мама, соска и погремушка, так же как и дома в Петербурге, и, как подлинный философ, он ни одной минуты не заботится об остальных пяти частях света с их наслаждениями и лишениями. У меня - мои служебные обязанности и научная работа, прежде всего чрезвычайно интересное изучение геологического строения Сибири.

Библиотека Иркутского горного управления довольно жалка, зато библиотека здешнего отдела Русского географического общества богата и обещает мне приятное времяпровождение (...). Таким образом, я использую длительный зимний плен для усиленной подготовки к летним работам, знакомлюсь с требованиями этих последних и изучаю теоретически свое будущее поле деятельности с тем, чтобы при наступлении весны с ее солнцем и длинными днями знать хорошо, где я нахожусь, а не брести ощупью в своем деле...

В то время как я взялся за перо, чтоб продолжать это письмо, из соседней комнаты послышался милый голос моей жены. Она зовет меня к столу. Через щели плохо сбитой двери столовой проникает сильный запах стерляжьей ухи - признак, что она подана на стол. Я слышу твое неодобрительное восклицание: "Стерляжья уха! Какая роскошь для бедного геолога!" Это не такая уж роскошь, как ты думаешь, дорогая мама. Стерлядь стоит здесь у нас (как скоро я акклиматизировался!) лишь четырнадцать копеек фунт. Значит, я могу ее себе иногда позволять. Второй зов более настойчивый и уже менее мелодичный! Маленькая женщина становится нетерпеливой, еда остывает. Разве уже так поздно? Я вытаскиваю часы. Уже десять минут второго. У вас, на далеком западе - в России, как здесь обычно говорят, - сейчас всего лишь восемь часов утра. Солнце показывается на горизонте, а блестящий кофейник - на вашем столе с завтраком. Нас разделяют шесть тысяч верст! Бесконечное пространство для рукопожатия, кошачий прыжок для мысли..."

Работая в библиотеке отдела, Обручев вскоре убедился, что

статьи, в которых в той или иной степени затрагиваются геологические

вопросы, разбросаны по многочисленным журналам и другим изданиям. Он

решил составить подробную критическую библиографию, чтобы облегчить

будущим исследователям знакомство с геологией Сибири.

"Прочитывая книги и статьи, взятые в библиотеке отдела, я начал

составлять аннотации к ним на отдельных четвертушках бумаги для

позднейшей сортировки по содержанию и районам".

Эта работа была закончена... только через семь десятков лет. Вот

вам еще один пример поразительной настойчивости и трудолюбия

Обручева. Количество статей по геологии Сибири, естественно,