Алексей Гравицкий - Наместник дьявола Страница 12

Сергей не совсем понял что имел ввиду парень под жучками-внучками, да и половины копий приказов-записок разглядеть не успел, но вот копию своего договора, свою фамилию на нем и подпись, которая в оригинале ставилась кровью, он увидел очень четко. Увидел и в груди что-то екнуло.

— Ты кто такой? — хрипло спросил Алтаев.

— Кто я? — парень расхохотался, откинулся на спинку стула и забросил ноги на стол. — Меня зовут Вифанаил. Общество с ограниченной ответственностью «Дети Иеговы», ведущий специалист. Проще говоря ангел. Вам документик показать, или на слово поверите?

Сергей приложился к стакану. Мысли скакали хаотично, зацепиться хотя бы за одну из них и разложить ситуацию по полочкам, Алтаев не мог. Не получалось.

— Что-то вы нагловаты, для ангела, — сказал он, чтобы хоть что-то сказать.

— В самый раз, — осклабился Вифанаил. — Это черти подколодные могут перед вами лебезить, а мы не перед кем не стелимся. Мы правы. Ваши души идут к нам и это почетно. А чертякам приходится покупать вас.

— Почему?

— Потому что реклама — великая вещь. Кинуть вам библию было гениальнейшим PR ходом. А запустить в массы рекламный ролик в виде евангелия — еще более крутой заворот. Что не говори, а в нашем PR отделе работают талантливые кадры. Ну и гений всех времен начальник отдела Михаил просто непревзойденный мастер своего дела.

Сергей слушал всю эту тарабарщину с раскрытым ртом, а ангел вдруг посмотрел на часы и оборвал тираду:

— В общем и целом, Серега, ты нам сейчас нужен, — выдал он без всякого перехода. — придется тебе со мной прогуляться наверх. Вознестись, так сказать, до выяснения обстоятельств.

— То есть? — не понял Алтаев. — Вы хотите, чтобы я с вами поперся на небеса?

— Да, — просто ответил ангел, допивая свой коктейль одним глотком.

— Кажется мне еще рано, — отмахнулся Сергей. — Я еще не умер и пока не собираюсь. Пожалуй, я откажусь от вашего предложения.

Вифанаил пожал плечами. Рука ангела метнулась под стол и тут же показалась снова. В ангельской ладошке был зажат огромный черный пистолет.

— Такой поворот событий я тоже учел, — нагло улыбнулся Вифанаил. — Так что, вознесешься по доброй воле Серега? Или тебя вознести?

Ну вот и все, метнулось в голове паническое.

— Иди ты к черту, — устало буркнул Сергей.

— Невозможно, — хихикнул ангел. — разве что он сам ко мне припрется.

И грохнул выстрел.

Получившая ускорение пуля вылетела из ствола, преодолела расстояние между ангелом и наместником дьявола на земле. Ударила последнему в грудь, проламывая ребра и разрывая сердце вышла чуть левее позвоночника и шлепнулась в стену…

В тот момент Алтаев забыл о собственном бессмертии. Он просто представил себе все это очень живо. Настолько живо, что не сразу осознал насколько он сам жив. Пистолет и впрямь выстрелил и пуля летела туда, куда долетела в воображении Сергея. Но долетела только в воображении. Рядом с Сергеем стоял Трензив. Проводник был в костюме-тройке и при галстуке. Через правую руку в которой он держал шляпу, перекинулся плащ. Левая рука была вытянута в сторону. Между указательным и большим пальцем левой руки проводника покоилась остановленная в трех сантиметрах от груди Алтаева пуля. Вопрос как такое может быть Сергей решил не задавать.

— Прекрасссно, — прошипел Трензив, отведя руку и разглядывая пулю. — Очень хорошо.

— Вот ведь, зараза, — сплюнул ангел. — говорили не поминай всуе, а то припрется.

— Вы ищите черта? — улыбнулся Трензив. — Их есть у меня.

— Трензив? — тупо пробормотал под нос Алтаев.

— Мое почтение, Сергей Борисович. Разрешите присесть? — голос у проводника был полон яду. Ситуация ему не нравилась. Но приходилось мириться. О причинах такого самоистязания Алтаев мог лишь догадываться, однако по его догадкам выходило, что причины сидели напротив и нагло улыбались.

Проводник занял место между ангелом и человеком и щелкнул пальцами подзывая официанта.

— Два раза тоже самое, а мне пиво с креветками. Креветки сварить в панцире с минимумом специй.

Официант умчался, а Трензив повернулся к ангелу:

— Не люблю знаете ли, когда креветок чищенными подают. Весь смак теряется. Хуже могут быть только чищенные семечки.

— Ага, — Вифанаил откинулся на спинку стула, стул опасно качнулся. — А хуже чищеных семечек могут быть только семечки нечищенные.

— Чем Вам семечки не угодили? — Трензив отклонился, давая официанту место для маневра.

— Наркотик, — коротко охарактеризовал ангел. — Уж лучше косяки смолить, право слово.

На стол с подносика официанта перекачивали два коктейля, запотевшая пивная кружка. Перед проводником выстроились тарелка с горкой креветок, чистая тарелочка под шелуху и глубокая, больше похожая на мисочку, тарелочка с водой. В воде победоносно плавали два ломтика лимона и листочек мяты.

Чертов проводник отхлебнул пива. Кружка опустела на треть. Рука Трензива потянулась за креветкой.

— Я бы на месте шефа ввел одиннадцатую заповедь, — продолжал ангел. — НЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЯЙ.

— Глупец, — Трензив нещадно отвернул креветке голову и ловко выдернул из панциря хвостик. — Вы еще глупее, чем ваш шеф. Он потому и не вводит таких заповедей, что вся ваша лавочка строится на злоупотреблении.

— О чем вы? — попытался встрять Алтаев, но ни Трензив, ни Вифанаил никак на него не отреагировали.

— Чем это мы злоупотребляем? — ангел снова закачался на стуле и тот на глазах деформировался в кресло-качалку.

— Для начала силой, — Трензив жестом подозвал официанта. — Еще два пива.

Официант кивнул, сделал пометку в блокноте и убежал.

— Сейчас вы меняете и искривляете пространство, как вам в голову взбредет, — продолжил Трензив, разделываясь с очередной креветкой. — Вы видоизменяете мебель, ляпаете бездонные стаканы, не задумываясь о последствиях. Вы не думаете о том, что этим людям придется чистить память и убирать из ее ваши фокусы. А все от того, что вы не думаете ни о ком кроме себя. Вам лень лишний раз позвать официанта.

— Я думаю об официанте, — ангел зевнул, из неоткуда материализовался клетчатый плюшевый плед, укрывший Вифанаила, по домашнему свесившийся с поручней кресла-качалки. — Зачем гонять парня, если можно самому справится с этой нехитрой работой. Это добродетель, черт.

Трензив усмехнулся и отхлебнул пива:

— Добродетелью вы тоже злоупотребляете. Это пожалуй самый расхожий материал для злоупотребления. Вы эгоисты и негодяи, покрывающие свои пороки красивой оберткой добродетели.

Ангел зло сверкнул глазами, но тон его, когда заговорил, был все тем же насмешливым: