Брайан Олдисс - Доклад о вероятности Эй Страница 12

Он снова погрузился в доклад.

Жена мистера Мери резко отвернулась от окна. Она пошла по кухне, двигаясь параллельно раковине. Ее голова была теперь немного приподнята, а черты лица снова стали неразличимы в слабом свете кухни, но рот продолжал открываться и закрываться — об этом свидетельствовали движения мышц шеи и пританцовывание подбородка, хотя эти детали не бросались в глаза, поскольку женщина двигалась не совсем ровно: иногда она притоптывала ногой так, что ее плечи то подымались, то опускались. В то же время она разводила руки в стороны, поднимая их почти на высоту плеч, поигрывая ими, — казалось, волна пробегала от одной кисти до другой, однако полотенца из правой руки женщина не выпускала. Один раз она даже повернулась на триста шестьдесят градусов по часовой стрелке, продолжая играть руками. Когда она снова пошла по кухне все в том же направлении, параллельно раковине, ее фигура проплыла мимо открытой створки кухонного окна и затем скрылась из виду.

Эс опустил телескоп. Теперь он смотрел через грязное окно, разделенное на девять частей. Некоторые из них уже обработали пауки, затянувшие их своими паутинками, однако он все-таки пытался разглядеть дом, стоявший в тридцати пяти метрах от каретного сарая. Эс, напрягаясь, видел нижнее окно слева — окно кухни — и его правую открытую створку. Он поморгал, давая глазу отдохнуть, потер переносицу большим и указательным пальцем. И снова увидел, как в кухне кто-то двигается.

Подняв телескоп к правому глазу, Эс закрыл левый. Он держал свой инструмент около зрачка правой рукой, а левая обхватывала его в другом месте, там, где большая из трех трубок была обернута в кожу; в результате обе руки оказались согнуты в локтях и левый локоть стоял на небольшом выступе кирпичной кладки, окружавшем круглое окно. Однако, несмотря на такую опору, телескоп немного подрагивал в руках, проплывая над клумбами аспарагусов, землей и путаной картинкой ростков лаванды, кустов бирючины, каменных и гравийных дорожек и травы. Узор из вертикальных и горизонтальных линий кирпичной стены ушел вниз, и наконец показалась открытая створка кухонного окна.

Женщину было видно очень плохо, потому что она стояла довольно далеко от окна и к тому же спиной к нему. Белого полотенца в руках не было. Об этом можно было судить по тому, как она держала кисти рук — за спиной, и, собственно, они были видны наблюдателю. Края ладоней и пальцев казались более розовыми, чем кожа рук. Женщина, судя по движениям, развязывала завязки фартука, наконец она покончила с ними, и кисти вместе с развязанными завязками скользнули к плечам, затем они подхватили лямку передника, охватывавшую шею, подняли ее и пронесли над головой, после этого фартук исчез из поля зрения наблюдателя.

Телескоп и, собственно, взгляд Эс заскользили по пространству кухни, открытому благодаря распахнутой створке окна для обозрения. Но рассмотреть можно было только лишь один из углов стола и тень, отбрасываемую этим углом. Телескоп подрагивал. Спустя мгновение он заскользил в сторону от окна, вправо, остановился на задней двери с квадратом зеленого бутылочного стекла, снова заскользил вправо, заглянул в окно на первом этаже, расположенное симметрично кухонному и выходившее из столовой, затем поплыл по узору кирпичной кладки из горизонтальных и вертикальных линий вверх к окнам второго этажа: первое из трех окон выходило из ванной комнаты, центральное — из спальной для гостей и следующее — также из спальной для гостей; ни в одном из окон Эс никого не увидел. Телескоп скользнул по стене наискосок, и наблюдатель уже в который раз отодвинул его от глаза.

Эс моргнул, потер переносицу указательным и большим пальцами левой руки. Потом обеими руками он надавил на концы телескопа, и три бронзовые трубки вошли одна в другую и исчезли в самой большой, длина которой не превышала пятнадцати сантиметров; эту самую большую трубку охватывала потертая кожа.

VI

Эс выпрямился и встал, сунул руки в карманы и почти тут же вынул, почистил брюки на коленках и снова сунул руки в карманы. Он зевнул и зажмурил глаза.

Пол комнаты был выстлан из досок, пересекавших ее от одной стены до другой, два цвета преобладали в его окраске: темный, почти коричневый там, где дерево оставалось грубым и неровным, и желтый там, где дерево сгладили и почти отполировали ботинки Эс; в общем, цветом он напоминал волосы жены мистера Мери — золотисто-каштановые. Молодой мужчина пересек комнату десятью шагами и остановился перед грубо сколоченной конструкцией, состоявшей из деревянных ступенек, которые вели вниз в главное помещение каретного сарая.

Квадратная дверца, закрывавшая обычно эту лестницу и также сделанная из дерева, стояла у задней стены комнаты второго этажа. Эс ухватил эту дверцу правой рукой, набросил на лаз, немного сдвинул и надавил так, чтобы она вошла в пазы; лестницы с деревянными ступеньками стало не видно.

Недалеко от места, где стояла дверца, закрывавшая лаз, в стене было маленькое квадратное окошко размером с ладонь, находившееся не выше, чем на полметра над полом. Это маленькое окошко располагалось точно в центре задней стены. И хотя стекло в нем растрескалось и запылилось, через него все-таки можно было смотреть на улицу, если, конечно, нагнуться. Окошко выходило на небольшой участок сада, беспорядочно заросший кустами жасмина и крапивой, тянувшимися до живой изгороди из кустов бирючины, которая отделяла сад мистера Мери от чужого сада. Это оказывалась единственная сторона поместья, где не было старой кирпичной стены, остальные три стороны квадратного по форме владения такую стену имели. Кусты бирючины высотой метр с четвертью ограждали усадьбу с этой стороны. За ними начиналась собственность неженатого мужчины, чья бабушка по линии матери построила маяк в южном полушарии; говорили, что этот подвиг увенчало рыцарское достоинство, в которое возведены были родственники одинокого мужчины. Эс нагнулся, посмотрел в маленькое окошко и снова выпрямился. А затем принялся расхаживать по комнате из угла в угол.

Ходить по комнате было не так легко, надо было держаться середины. Ведь над головой под тупым углом к стенам шли некрашеные стропила, поддерживавшие крышу старого кирпичного здания; между стропилами виднелись рыжеватые волны черепицы и щели там, где куски ее разошлись в стороны. Две стены комнаты, к которым опускалась крыша, оказывались не выше полутора метров. И эти боковые стены, и передняя и задняя, в оны дни, конечно, белили, но позже их оклеили обоями светло-оранжевого цвета с узором из букетов цветов, причем каждый букет размером с большую обеденную тарелку обрамляла коричневая решетка типа тех, что делают для вьющихся растений. Большая часть этих обоев отклеилась и была оборвана. В тех местах на стене, где это произошло, через старую побелку видны были кирпичи. Стоило дотронуться до мела, покрывавшего кирпичную кладку, как он осыпался, превращаясь в легкое облачко пыли.