Сергей Чекмаев - Бремя стагнатора Страница 12

– Паровая машина?

– Очень вероятно. По уровню технологии кузнецам и литейщикам Чжандоу вполне по силам воплотить подобный проект в металле.

Чжао Ли уселся на песок, скрестил ноги. Игорю эта поза была знакома, и он чуть слышно вздохнул: китаец приготовился спорить. Впрочем – сам виноват, столько времени приучал подчиненных иметь собственное мнение и развивать логику. Теперь расхлебывай.

– Ну и что, командир? Думаешь, как только они построят это чудо света, так сразу же попрут к нам в гости? Да им лет десять потребуется, чтобы довести свою железяку до ума, а потом – еще пятьдесят на проектирование и постройку подходящего корабля. Будут и взрывы, и аварии, да и удачную конструкцию придется нащупывать методом проб и ошибок.

Игорь кивнул:

– Верно говоришь. На Земле паровой двигатель строили несколько раз, впервые, если верить легендам, чуть ли не во времена Римской империи. Но даже постройка машины Уатта и первых пароходов Фултона не отменило разом господства паруса. На первых порах, да и потом – в течение последующих лет пятидесяти, ветер не собирался сдавать свои позиции. Почти все географические открытия на Земле совершены парусными судами. Даже Антарктида. Только ты упускаешь из виду некоторые местные особенности. Вполне характерные, кстати.

– Это какие же?

– Во-первых, – Игорь принялся загибать пальцы, – к моменту появления парового двигателя соперничество ведущих морских держав на Земле шло полным ходом уже много веков. Парусное вооружение кораблей совершенствовалось год от года, равно как и управление ими. Первые пароходы серьезно проигрывали фрегатам, клиперам и галеонам в скорости, в надежности движителя, в грузоподъемности, в запасе хода, и – как это не удивительно – в постоянстве хода. Казалось бы, пароход не зависит от ветра, а значит, может двигаться все время. На деле же сложное многомачтовое парусное вооружение позволяло кораблю иметь ход даже при самом крутом ветре, а несовершенную паровую машину приходилось то и дело останавливать из-за перегрева или превышения давления. А в шторм пароход вообще оказывался беспомощным – волны оставляли колеса без работы. Ну, а если вода заливала котлы…

– А я про что говорю! Головной боли сколько! Да им работы лет на пятьдесят… – Ли пожал плечами. – Разве нет?

– Подожди, ты не дослушал. Во-вторых, и – кстати – во многом из-за того, что я уже сказал, – все первопроходцы паровой эпохи на Земле вынуждены были работать на свой страх и риск, без всякой государственной поддержки. То есть они фактически создавали целую отрасль на свои собственные или заемные деньги и только потом старались заинтересовать идеей государство или крупные концерны. Понятно, что изобретатели были вынуждены экономить на всем, вместо десяти экспериментов обходились одним, что, естественно, вело к большой аварийности. И даже, если правительство страны изначально проявляло заинтересованность, то, глядя на постоянные взрывы и катастрофы, могло и отступиться. Мысль ясна?

Свен и Чжао Ли переглянулись. Китаец сообразил первым.

– Ты хочешь сказать, что здесь, на Надежде, изобретатель может получить имперское финансирование с самого начала? Чжандоу или Солмаон увидят в новом движителе шанс достичь Западных земель быстрее соперников?

– Именно! Молодец, Ли. Причем свежепостроенный корабль с более-менее отлаженной машиной сразу же будет иметь перед местным парусным флотом значительные преимущества. Латинский парус здесь так и не изобрели, предпочитая ходить галсами, а при слишком крутом ветре – на веслах. Так что пароход уже в выигрыше. Плюс – грузоподъемность. Легкие торговые галеры тех же гильдейцев ходят вдоль побережья и по крупным рекам. Большая осадка им ни к чему, а значит и размеры невелики. Транспортные речные корабли – хороши, спору нет, но из-за низких бортов и малого водоизмещения в океане они не продержаться и суток. Пароход же можно строить любых размеров…

– Так уж прямо и любых? Машина-то потянет?

– Ну, любых в разумных пределах, конечно. Опять же с колесами придется помучиться, если они сразу винт не изобретут. Или вообще что-нибудь свое, экзотическое – вроде гигантских рычагов с веслами. Но в любом случае на паровое судно можно взять больше людей, больше запасов, то есть отправиться в длительное путешествие через океан.

– А топить чем? Дровами? – спросил Чжао Ли. – Насколько я помню, аборигены не используют каменный уголь.

– Уголь – нет, но землетрясения частенько выдавливают нефтяные пласты ближе к поверхности. Песчаник, глинозем, известняк напитываются нефтью, и получается что-то вроде горючих сланцев. Местные зовут такую породу огневиком. Для машины вполне подойдет, разве что топку часто вычищать придется.

Игорь достал из кармана трансивер, пинком отвалил камень, под которым группа закопала акваланги. Посмотрел на своих «агентов»:

– Так что задали они нам задачку. Ничего, прорвемся. Выше нос, парни – мы едем домой.

Архивные документы.

«Сборник материалов III международной конференции по внесистемной планетографии. Коллекционное издание».

Планета Надежда.

Четвертая в системе Альфа Центавра А, длина экватора больше земного – около 44500 км (экваториальный радиус – 6937 км ), но по причине низкой плотности магматических пород, сила тяжести – 0,93 земной. Из-за отсутствия сколько-нибудь серьезных спутников Надежда отличается низкой сейсмоактивностью, хотя наличие в системе второй звезды – Альфа Центавра Б – в момент противостояния, когда минимальное расстояние между светилами А и Б составляет 11,4 астрономические единицы, порождает циклические периоды мощных землетрясений.

Суша занимает примерно 42% поверхности, разделена на материки: Восточный (населенный) и Западный (практически необитаемый – десяток малочисленных диких племен, находящихся на уровне неолита), и небольшое количество незначительных островков и архипелагов. Береговая линия относительно плавная, что так же, как и малое количество шельфовых островов, объясняется отсутствием спутника и – соответственно – приливной эрозии. Наклон оси небольшой – 14,7 градусов, из-за чего климат Надежды значительно спокойнее земного, в средней полосе зима –5, лето +14-19 градусов по Цельсию. Полярные шапки и зоны, а также районы вечной мерзлоты по размеру ненамного превышают земные. Сказывается большее удаление от звезды – 186 млн. км, частично компенсируемое повышенной светимостью Альфа Центавра А (1,56 солнечных).

ГЕОГРАФ

Сам Иррабан кин Лахья себя везунчиком не считал. Но жизнь редко поворачивалась к нему спиной, хотя такое и случалось.