Сергей Васильев - Цвет Страница 12

… Жизненный цикл шандар изучен слабо, в связи с удаленностью планеты обитания и нежеланием Сообщества вмешиваться в религиозные верования аборигенов. Создать условия, идентичные природным, не удалось, поэтому приходится основываться на данных биостанции Дельты. Шандар питается органикой животного происхождения. В случае употребления критической массы биологического материала, шандар в считанные секунды преобразуется в форму, известную, как хлан (смотри соответствующую статью), инертную к живому, но способную существовать в качестве симбионта (см. ИСХ). На этом жизненный цикл шандар обрывается. Случаи перехода хлана в первичную форму неизвестны. Также неизвестны способы размножения шандар. Выдвигались предположения о прямом делении — шандар, как организм, не имеющий внутреннего и наружного скелета и дифференцированных внутренних органов, по аналогии с земными организмами может быть способна на такое размножение. Тем не менее, наблюдениями это не подтверждается…

На биостанции тоже нужны работники — не всем же хлан собирать. Его нужно еще обрабатывать, хранить и готовить к транспортировке.

Не отпустила я Максима. Перед самым отлетом сказала. Что с ним полечу. Он посмотрел на меня, погладил по волосам своей новой рукой — так сладко стало — а потом приподнял пальцем подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Давно решила?

Я попыталась опустить взгляд, но Макс держал крепко.

— Давно… — тихо сказала я. И, не выдержав, выложила всё, что накипело, — Не отдам тебя этой гадости! Не отдам! И Концерну не отдам, слышишь! Пусть подавятся!

И зарыдала в голос, натужно всхлипывая, уткнувшись лицом в грудь Максима.

— Ты не знаешь — как там. Но лети. Ты упрямая, не убедить тебя.

И я полетела.

Я умру, да? Правда, умру? Почему нет??!

Я спокойна. Я абсолютно спокойна. Расскажу — успокоюсь еще больше. Да? Конечно, с самого начала.

Вы же знаете про его руки? Нет, важно. Это самое главное. Понимаете, они были не его. Хлан. Не вам считать наши деньги. Зато Максим был счастлив. Он работал. Да, я могла остаться на биостанции, но я хотела быть с ним всё время. Я стала его напарником. Женщина может водить геликоптер. Собирать хлан — нет, а это сколько угодно. Риск больше, но есть возможность раньше рассчитаться по кредиту.

Не первый вылет это был. Пустыня везде одинакова. Но вы же понимаете, что хлан не везде бывает. Не умею я его искать. Мое дело — геликоптер вести. Максим всегда сам место указывал и никогда не ошибался. Я ему верила, конечно, а почему не верить, если каждый раз хлан находили.

Он вышел и пошел к камням, а меня в кабине оставил. Строго-настрого запретил оттуда выходить. Шандар. Поверье у сборщиков — что только они могут ее увидеть. Нет, не могут, мы на биостанции проверяли — в прозрачной стадии ее никто не видит. А она прозрачна, когда охотится. Вот стоит ей поймать органики — сразу проявляется.

Да, у сборщиков богатый фольклор. Приметы, пословицы всякие. Говорят, два раза с шандар не встречаются. Врут. Там она и была, у камней.

Максим дотронулся до нее.

Вы видели, что бывает, когда шандар входит в контакт с органикой? Пища разжижается и всасывается всей поверхностью хищника. Тошнотворное зрелище.

В этот раз было не так.

Шандар проявилась серым пятном, потом побагровела и восстала, поднявшись перед Максимом. Словно двое знакомых стояли друг перед другом, приветственно держась за руки. Я видела, как Максим силился оторвать ладони от ужасающей плоти и не мог. Хлан. Это он держал Макса. Я боялась даже закричать. Не было сил открыть дверцу и помочь. Может, я плакала, не помню. Только всё вдруг стало размытым и странным.

Шандар отпустила Максима. Хлынула вниз, становясь прозрачной. Только руки Максима вдруг зажили своей жизнью. Хлан деформировался, вскипал бурунами, проходил волнами, захватывая человеческую плоть. Волна прошла по всему телу Максима. Он еще успел сделать несколько шагов к геликоптеру на выгибающихся под неестественными углами ногах.

И только после этого растекся новой шандар.

Я рванула рычаг подъема.

Почему я спаслась? Зачем? Что привело меня обратно на станцию? Я ничего не помню. Зачем мне жить без него…

5. Хань. Илья

Лена показала сканы, мыслезаписи, реконструкции. Всё, что хранилось у нее.

Да, это было интересно. Познавательно. Не более того.

Мы сидели рядом на старенькой лежанке в ее каморке дома-улья и разговаривали.

— Откуда у тебя эти материалы?

— Я ее дочь.

— Ты не боишься?

— Чего? — она была спокойна.

— Эти материалы сами по себе опасны.

— Ерунда! — Лена отмахнулась, чуть не задев меня по носу в тесном помещении. — Во-первых, это общеизвестные факты. А во-вторых, я храню их уже двадцать лет.

— Вот именно, хранишь. Для себя. Никому не показывая. И тут пришел я. Неизвестный с другой планеты, которому ты всё выложила. Спрогнозируешь действия правительственных агентов? Я, между прочим, ничего про шандар не смог раскопать.

Лена задумалась, вспоминая.

— Согласно седьмому пункту «Уложения о наказаниях» разглашение данных, составляющих государственную или коммерческую тайну, наказывается принудительным блокированием памяти, либо изоляцией на срок до перевода данных из разряда тайны в разряд общедоступной информации.

— То есть, смерть нам не грозит, — улыбнулся я. — Уже хорошо.

— Почему это нам? Тебе.

Мы говорили как-то отвлеченно, словно не понимая, что угроза нешуточная. Стоит агентам узнать мое местонахождение, и можно ставить крест на жизни. Не хотелось верить, что такое может случиться. Конечно, то, что они до сих пор не поймали меня — ни в космопорту Тсаворита во время покупки билетов и регистрации, ни здесь, на Хань, когда я вышел из терминала, давало надежду. И вместе с тем расслабляло. Но агенты могли следить за мной с самого начала, и я не смог бы этого заметить. Если так и есть, то они выявляют мои контакты, чтобы забрать сразу всех причастных.

Но ведь никого нет. Так что, знакомясь с кем-нибудь, я просто подставляю человека.

— Не грузись, — посоветовала Лена. — Никто тебя не ищет. Кому ты нужен?

Это показалось мне обидным, и я надулся. Лена хлопнула меня по плечу и рассмеялась.

— Ну, вот, шуток не понимает! Скажи лучше, где остановился?

— Пока нигде. Пойду, гостиницу поищу.

— Дурак. Там регистрация требуется. Повяжут моментально. Или хочешь убедиться — есть за тобой слежка или нет? Тогда совсем другое дело…

— А чего делать-то? — я действительно не знал, где остановиться на чужой планете.