Игорь Ревва - Конец света Страница 12

— Дура ты, Каринка! Я ничего ей не говорил! Она всё из пальца высосала!

— А точно — из пальца? — усмехнулась Карина. — Или из чего другого?

— Ты можешь мне сказать, — Костя старался говорить как можно спокойнее, — кому ты вообще говорила о том, что я, якобы, не успеваю сдать новую книгу?

— Извини, родной! Не знала, что это государственная тайна! Ты же мне позавчера сам это сказал! Разве нет?!

— И кому ты ляпнула?

— Да никому я не ляпала! Лариска просто тебя увидела — когда ты от меня шёл… ну, то есть… после того, как ты меня проводил… — поправилась Карина. — И пристала ко мне, как банный лист — что у вас с ним, да как у вас, да опять ли вы вместе! Ну, я и сказала, что тебе некогда! Торопишься закончить новую книгу — и всё!!!

— Молодец! — возмутился Костя. — Нашла, кому сказать! Лариске! У неё же язык без костей! Она же — первое трепло в городе! При её куриных мозгах это страшнее атомной войны! Ты понимаешь, что ты наделала? — Костя увидел, что Карина смутилась, и усилил напор. — А если мой издатель прочтёт эту фигню? Что будет? А?

— Да откуда он узнает-то? Что, в Москве читают эту газетку?! попыталась оправдываться Карина. Она вдруг почувствовала себя виноватой. Даже ноги со стола опустила. И вообще — гонору в ней как-то поубавилось.

— Сам издатель не прочтёт, так добрые люди подскажут, ознакомят… Мало их, что ли? «Добрых» людей… Взять, хотя бы, ту же Лариску. Тоже сучка хорошая! Дрянь!..

— Да я ей ничего такого и не сказала, Костя! — Карина уже смотрела на него с явным осознанием своей вины в глазах. — Честное слово, Костик! Правда!

— Этой швабре достаточно ХОТЬ ЧТО-ТО сказать! — возразил Костя. — Не помнишь, что ли, ту историю, про двести баксов? Забыла?!

Карина помимо своей воли улыбнулась. Увидев её улыбку, Костя моментально остыл. Удачно он вспомнил эту историю — про две сотни. Та ещё история!..

Год назад Костя несколько раз оказывался в одной компании с Ларисой разные там презентации, тусовки и прочее. И поскольку он был там один, как и она, время они коротали вдвоём. Ну, в смысле — сидели, болтали, танцевали… Потом по городу поползли слухи о том, что Костя собирается развестись с Таней и жениться на Ларисе. Инициатором слухов была Лариска. Костю это возмутило, и он высказал Лариске всё, что о ней думает. А та в отместку не нашла ничего лучше, как начать болтать на каждом углу о том, что Костя, якобы, сексуально до неё домогается, предлагает ей переспать с ним, подлец этакий! Да ещё деньги сулил — двести баксов за ночь!

Этот бред никто всерьёз не воспринял, и Лариска сделалась на некоторое время всеобщим посмешищем. Сергей Ольхов просто заявил на это, что Костю он знает давно и, если бы сказали, что Лариска САМА ему предложила двести баксов, Сергей ещё поверил бы. Толик — тоже журналист, хорошо знавший Костю и работавший сейчас вместе с Сергеем в «Виденьских новостях» — вообще сказал, что он и сам бы переспал с кем угодно за такие деньги. Карина тоже подняла Лариску на смех: «Двести баксов?! Тебе?! За ночь?! Да он бы мне только моргнул! Я бы и сама ему заплатила!»

В общем, Лариска после этого полгода ходила тише воды, ниже травы. А вот теперь опять, наверное, занялась своим любимым делом — собиранием, интерпретацией и распространением слухов. Интерпретатор хренов…

— Сколько тебе можно говорить, — увещевал Костя Карину. — Видишь Лариску — переходи на другую сторону! От неё уже весь город шарахается!

— Ну ладно! Ну, Костик! — Карина уже стояла возле него, успокаивающе поглаживая по плечу. — Ну, не сердись! Я больше не буду…

Костя давно уже не сердился, просто сохранял подобающий вид. И он вдруг остро почувствовал волны ласкового тепла, исходящие от Карины. Костя повернулся к ней и посмотрел девушке в глаза.

— Ты только за этим зашёл, Костя? — тихо спросила Карина.

Костя пожал плечами.

— У тебя есть более интересные предложения?! — в ответ спросил он, приподнимая бровь.

Карина молча улыбнулась и вплотную подошла к нему.

— Ну-у-у… Как тебе сказать…

Костя протянул руки и положил ладони ей на талию. Он посмотрел на её крепкую спортивную фигурку, внимательные настороженные глаза, и понял, что сейчас он никуда уже не уйдёт отсюда.

— Хочешь? — хитро прищурилась Карина.

— Колдунья, — усмехнулся Костя, притягивая её к себе.

— Ведьма! — возразила Карина…

8

— А я по тебе соскучилась…

— Я, оказывается, тоже. Только я этого не знал…

Карина лежала рядом с ним, подперев голову правой рукой, и с улыбкой смотрела на него.

— У тебя кто-нибудь был, Костя?

— Нет. Некогда было. Да и не с кем, честно говоря…

— А, ну да! — усмехнулась Карина. — Новый роман отнимает всё твоё свободное время! Хемингуэй, кажется, сказал, что нужно выбирать что-нибудь одно — книги или женщины. В том смысле, что нужно либо сочинять, либо вести полноценную жизнь.

— Он сказал совсем не так, — возразил Костя.

— Неважно… А если не секрет, о чём ты сейчас пишешь?

— Опять?! — Костя с неудовольствием посмотрел на Карину. — Ты и в постели остаёшься журналисткой!

— Ага! — довольно тряхнула густой копной чёрных волос Карина. Совмещаю две древнейшие профессии! Нет, серьёзно! Можешь сказать?

— Нет.

— Не можешь или?..

— Не хочу. Не люблю говорить о своих вещах, пока они ещё не закончены.

— Неужели никому не говоришь?!

— Нет.

— Даже жене?!

— Жене говорю, — согласился Костя. — Если она спрашивает. Но она, как правило, не спрашивает… К счастью…

— Жене, значит, говоришь… Хм… А ты её любишь?

— Карина, не задавай идиотских вопросов!

— А меня — любишь?

— Я же тебе говорю — не задавай идиотских вопросов!

Она легла на спину и закинула руки за голову.

— Каринка, не обижайся! — Костя перекатился на левый бок и провёл рукой по её щеке.

— Да нет, я не обижаюсь, честное слово! — улыбнулась она. — Правда, я всё понимаю… Я у тебя — баба умная! Тебе просто всё равно, Костя. Я не в укор это говорю — это даже хорошо, что тебе всё равно, что тебя ни с кем ничто не связывает. Это мне в тебе и нравится. Ты никогда не будешь надоедать, приставать ко мне с вопросами: почему я была в ресторане с кем-то другим? Почему меня видели там-то или там-то? А то ещё, не дай Бог, замуж бы начал звать! Ну какая у нас была бы семья?! — усмехнулась Карина. — Точно, совсем как в песенке: «Я множу окурки, ты пишешь повесть»… А так, мне с тобой очень хорошо, и тебе со мной, наверное, тоже. С тобой легко, Костик. Очень легко и хорошо. Мне никогда и ни с кем не было так легко и хорошо. Правда, милый! Честное слово! А всё только потому, что тебе всё равно… Правда? Тебе же просто всё равно?