Далия Трускиновская - Перо Мнемозины Страница 12

– Мы слишком все упрощали, – покаянно произнес Руслан. – И нужно было по меньшей мере две трети блока строить на ассоциативных цепочках.

– Тогда бы мы всей «Мнемозиной» выдавали один блок в неделю. А ты вспомни, как мы пахали перед отпуском! Ладно, иди готовить аппараты, а я свяжусь с Шефом.

Руслан чувствовал себя неловко – квазик с высокими конями, который он считал одним из лучших, был достаточно велик и ярок, а главное – получился цельным. Не было в нем даже намека на то, что увидевший всадников мальчишка должен ждать их всю оставшуюся жизнь.

Он засел в своем кабинете и включил всю технику. Пока приборы разогревались и тестировались, решил проверить почту.

Если в Урук-Басае и действовал Интернет, то разве что через мобильную связь в коттеджах. У директора базы стоял допотопный модем, который оживал, когда хотел, и помирал в разгар связи.

Писем накопилось немного, но шесть из них сильно удивили – они были от Раисы. Подозревая, что мать его ребенка влезла в долги и просит материальной помощи, Руслан открыл одно из шести последним.

И ошибся.

«Я нигде не могу тебя найти, не могу до тебя дозвониться, – писала Раиса. – У меня забрали Гарибчика, сделай что-нибудь! Я повезла его на тестирование, и потом мне его не вернули. Русланчик, я дура, я шлюха, я плохая мать, но сделай что-нибудь!…»

Руслан набрал номер бывшей подруги. Дело было такое, что не до соблюдения приличий.

– Что еще за тестирование?! – спросил он, даже не поздоровавшись.

– Ох, это ты? Все маленькие дети в полгода проходят тестирование, я не знаю, это что-то новое, психологическое, Русланчик, я плохая, я исправлюсь, у тебя ведь столько знакомых, позвони кому надо, это же твой сын…

– Я тебя спрашиваю – что за тестирование? Где проводится, кем?

– В детской поликлинике, приезжает бригада…

– Откуда бригада?

– Я не знаю!

Тут вошел Тимур.

– Отбой, – сказал он. – Вырубай технику. Сейчас за детьми приедут и увезут их. Шеф сказал – нам премия, обоим. Сказал – свою сестру за тебя, брат, отдаст. Сказал – если хочешь, сам пойдет в общину, посватает за тебя Лали, раз уж ты без нее не можешь. Он уговорит!

– Погоди! – сказал ему Руслан. – Раиса, я не понял. Когда они обещали вернуть ребенка?

– Ты действительно не понял?! Русланчик, они его вообще не вернут! Вообще! Вообще! Я сто раз спрашивала, когда мне за ним приходить! Я там на лестнице всю ночь просидела! Ты все еще не понял?!

– Не кричи, хватит, – Руслан положил трубку. – Послушай, брат, ты что-нибудь слыхал про тестирование для маленьких детей? Для совсем маленьких? Которым полгода?

– Была такая идея, – туманно ответил Тимур.

– А зачем, для чего? Ты знаешь, чего от них хотят?

– Хотят, чтобы не было детей-убийц, детей, которые станут ходячими мешками взрывчатки, – тут же выпалил сослуживец. – Не спрашивай, брат, там такие медицинские заморочки – сам шайтан не поймет.

– Забрали моего Гурамчика, – потерянно сообщил Руслан.

– Ну так это же замечательно! С маленькими еще можно продуктивно работать! – радостно завопил Тимур. – Это давно пора было начать! Маленький ребенок пластичен! Пока он начнет соображать – у него в голове сформируются правильные блоки!

– Они не сказала, когда его вернут…

– Ты не волнуйся, брат, твой Гурамчик никому не нужен, кроме тебя и Раисы! Ему подсадят другие ассоциативные цепочки, которые активизируются, когда он начнет немного соображать!

– Другие цепочки? Это что же – у него уже были какие-то?

– Ну да! Может быть, даже твои лучшие цепочки подсадят! И через недельку-другую вернут! Представляешь – ты их делал и не знал, что спасаешь собственного сына!

Всякий раз, как Тимур начинал выкликать оптимистические прогнозы или клясть незримых врагов, Руслан настораживался – он чуял в голосе и мимике фальшь. Ему не хотелось думать, что Тимур сознательно морочит ему голову, скорее уж это смахивало на подсаженные поведенческие блоки.

Выходит, Тимур что-то знал этакое, важное, но всякий раз, как при нем затрагивали опасную тему, следовало переключение на эмоционально яркий, но информационно безопасный блок?

В принципе Руслан представлял, как это можно осуществить. Простейшее – кодовые слова. Есть еще одорокод – реакция, скажем, на какое-то из составляющих запаха пота, прошибающего Тимурова собеседника, есть еще мимокод – реакция на те самые мимические штучки, движения глаз и бровей, которые проходят в курсе нейролингвистического программирования…

– Ты хочешь сказать, что она бывает врожденной? – спросил Руслан.

– Что бывает? – уже более спокойно поинтересовался Тимур.

– Повышенная агрессивность. Та самая, которую гасили у мальчишек, – Руслан мотнул головой, чтобы стало ясно – он имеет в виду дверь конференц-зала, за которой ждут его эти самые мальчишки.

– Ну да, конечно!

Одно повышение голоса уже о многом говорило Руслану.

– Ладно, брат, ты меня успокоил. Позвоню-ка Раисе и все ей объясню.

Руслан взялся за трубку и посмотрел на Тимура, словно говоря: нехорошо тебе, брат, слушать, как я буду вправлять мозги своей женщине.

Понятное дело, Тимур вышел.

Но позвонил Руслан вовсе не подруге, а в общину. Время, конечно, было несообразное, но и вопрос стоял перед ним серьезный.

Руслан знал, что телефон приемной на ночь переключают – или секретарше Наине, или еще одной секретарше, новенькой, с которой он еще не поладил.

Наину он знал давно – еще до своего вступления в общину. Тогда она ходила в девицах, потом к ней посватался хороший человеке, который не возражал против ее работы на бойком месте. Да и худо пришлось бы тому сумасшедшему, который вздумал бы преследовать вниманием общинную секретаршу. Совет общины живо научил бы его порядку.

Наина была готова к ночным звонкам, ей только понадобилось немного времени, чтобы проснуться окончательно.

– Здравствуй, моя роза, прости, что беспокою, – сказал Руслан. – Ты же знаешь, работа у меня такая, что самые неожиданные вещи приходится у людей спрашивать…

– Да еще в самое неожиданное время, – добавила она.

– У нас в общине у кого-то забирали маленьких детей на тестирование?

– А ты можешь помочь?! – воскликнула она. – У моей сестренки девочку забрали, вторую неделю не отдают!

– Сколько девочке?

– Второй год. Русланчик, если ты что-то знаешь – скажи, не мучай!

– Еще у кого?

– У Руфатовых, у Герцбергов, у Амины Федоровой…

Руслан тихо выругался.

Живя одной «Мнемозиной», став элементом ее загадочной плоти, он перестал понимать, что творится вокруг.