Галина Полынская - МетрОполь Страница 12

Взяв с полки чистое полотенце, Артур резко растер тело, разгоняя кровь, почти насухо вытер жесткие, сильно отросшие за последнее время волосы и посмотрел на себя в зеркало. Основательная щетина придавала лицу неряшливый, запущенный вид. Артур зачесал назад еще влажные волосы, из зеркального шкафчика над раковиной извлек одноразовый бритвенный станок и принялся за дело. Аккуратно снимая пену вместе с волосками, он думал о Лиле, о том, как было бы хорошо и просто, если б ее не было совсем. Ведь некое подобие отчуждения, отдаления между Артуром и Олегом наступило именно с ее появлением.

Закончив бритье, он сполоснул лицо, плеснул на ладонь бальзам после бритья от Кристиана Диора. Ему не нравился запах «Duna», он казался Артуру каким-то назойливым, бесхребетным, но на этот раз бальзам удивительным образом освежил, а запах даже немного взбодрил. Перебрав батарею одеколонов и туалетных вод Олега, он выбрал «Bugatti». Смешавшись с «Duna», запашок получился не ахти… Чувствовал себя Артур уже гораздо лучше.

Собираясь выходить, он бросил взгляд на большую, под розоватый мрамор полочку, заставленную косметикой Лили, ее духами и туалетными водами. И, неизвестно зачем, он подошел к полочке и принялся рассматривать разнообразные флакончики. Как правило, Артуру достаточно было посмотреть на женский туалетный столик, или заглянуть в косметичку и он знал об этой женщине практически все.

Пара дорогих наборов теней приглушенных, в основном коричневых тонов, практически не тронуты чистенькими игрушечными кисточками, с десяток помадных тюбиков, причем, цвета от инфантильно бледно-розовеньких, до ехидно фиолетовых. Тушь, пара карандашей… и довольно странный разброс запахов – от невесомо весенних, до тяжелого, приторного «GHOST». Из этого Артур мог сделать вывод, что Лиля довольно разносторонняя и многогранная натура, и отнюдь не так проста, как кажется. Неприязнь к ней усилилась, во рту обозначился гадкий кисловатый привкус и зачем-то вернулось, казалось, по-хорошему ушедшее похмелье.

– Артур, ты там не умер? – за дверью раздался голос Олега, и Артур удивился, что тот не в офисе.

– Все, иду! – зачем-то окинув взглядом просторное помещение ванной комнаты, будто там могли остаться следы парфюмерных исканий, он, на всякий случай, поправил темно-фиолетовый, выполненный в виде полумесяца флакон «GHOST», нацепил на лицо ничего не значащую утреннюю улыбку и открыл дверь. В домашнем халате, заспанный, Олег смахивал на ананас. Почему именно такое сравнение мелькнуло в похмельной, начинающей постепенно разболеваться голове, Артур не знал. Он улыбнулся – ананасы всегда были ему симпатичны.

– Утро доброе, – Артур вышел из ванной, – а чего это ты не в офисе?

– Сегодня суббота, – сверкнув в зевке металлокерамикой, он улыбнулся и тепло кивнул Артуру как в прежние, «долилечные» времена, и Артуру сразу стало легче дышать.

– Здорово, что сегодня суббота.

– Еще бы.

– Я завтрак соображу? – в этот момент Артур готов был сообразить все что угодно, даже логотип.

– Лиля уже готовит.

– А… ага.

Дверь за Олегом закрылась, зашумела вода. То и дело сглатывая горьковатую тошноту, Артур отправился в зал, покопался в платяном шкафу в поисках каких-нибудь собственных вещей, живущих в этом доме. Нашелся пакет со старыми черными джинсами, парой футболок, скомканной рубашкой и одним носком. Натянув джинсы, он надел футболку горчичного цвета с маленькой черной надписью «Big» чуть повыше левой груди, и босиком отправился на кухню. К счастью, Лили там не было. На столе красовалось блюдо, на нем дымилась яичница с беконом, помидорами, луком и зеленью. Рядом стояла масленка, тарелка со свежеподжаренными тостами, два широких четырехгранных стакана и запотевшая бутылка «Гиннеса». Зверский голод помешал как следует все это обдумать, Артур положил себе на тарелку внушительный ломоть яичницы, намазал маслом тост и принялся за еду.

Когда в стакане осела пивная пена, явился Олег. Посвежевший, тщательно выбритый, он, казалось, пребывал в отличном настроении и самочувствии. Присоединившись к Артуру, он с аппетитом набросился на еду.

Когда все было съедено, а пиво выпито, на кухню заглянула Лиля. Ее фигурку облеплял тонкий длинный сарафан с рисунком в виде экзотических цветов. Блестящие черные волосы со стрижкой «каре», тщательная челочка, крупные солнцезащитные очки, болтающиеся на серебряной цепочке и помада цвета слабого кофе с молоком – все это Артур рассмотрел за мгновение, опустил взгляд и щелкнул зажигалкой.

– Ты куда, Лилуш? – повеселевший от холодного утреннего пива, Олег развернулся к ней всем корпусом.

– Пройдусь по магазинам, – светло, безмятежно улыбнулась она. – Доброе утро, Артур.

Тот кивнул, выдыхая дым.

– А разве мы не завтра собирались за продуктами?

– Я не за едой, просто хочу пройтись, посмотреть всякие мелочи.

– Ладненько, ты мобильник взяла?

– Всегда со мной, – обняв Олега, она чмокнула его в щеку, помахала Артуру и вышла, оставив после себя запах свежескошенной травы.

– Хорошо пивко пошло, – довольно вздохнул Артур, – есть еще?

– Не знаю, глянь в холодильнике, – Олег поднялся, потянулся, открыл балконную дверь и вышел на солнышко. Артур извлек одинокую бутылку «Гиннеса», открыл и присоединился к Олегу. Тот стоял, облокотившись на перила, подставив лицо едва заметному ветерку.

– Слушай, – Артур поднял бутылку и посмотрел на сверкающий от солнца напиток, – тебе никогда не хотелось послать все к чертям, сделать шаг и оказаться в каком-нибудь другом мире?

– И что дальше? – Олег открыл глаза и жестом попросил бутылку.

– В смысле?

– Ну, дальше-то что? Ну, послал, ну, шагнул, а дальше? Вот я в другом мире, – он глотнул пива и вернул бутылку Артуру, – стою, смотрю, раззявив рот на невиданные просторы, и что я собираюсь делать? Разумеется, познавать этот мир, его законы, его строение, его общество. Нормально развивающийся человек, в среднем, затрачивает на довольно таки приблизительное мироизучение четырнадцать-пятнадцать лет от своего рождения. Мне тридцать семь, значит к моменту подросткового понимания нового мира, мне будет около пятидесяти двух. Для того, что бы сделать элементарную жизненную карьеру: работа-семья, потребуется приблизительно от пяти до десяти лет, смотря чем еще заниматься. Следовательно, к моменту маломальского становления, мне будет шестьдесят или гораздо больше. И к этому времени мне, скорее всего, так все осточертеет, что опять захочется куда-нибудь скакануть, вот только «скакалки» будут уже болеть и плохо двигаться.

Артур, все это ерунда, и слова про «там хорошо, где нас нет», тоже чушь, хорошо там, где ты это хорошо сам себе сделаешь, и не важно, что это за место. А если тебе скверно, плохо, то куда-то бежать бесполезно, тебе везде будет плохо, ты себе это плохо кругом устроишь. Жизнь так коротка, что едва успеваешь привыкнуть к самому себе, договориться с самим собой, а посмотреть по сторонам, приблизиться к окружающим, порою просто не поспеваешь. Какие миры, Артур, о чем ты? Здесь бы не потеряться.