Любен Дилов - Упущенный шанс Страница 12

— Тогда я отведу тебя! — обрадовался Аякс.

Принципал объединенных. греческих сил Агамемнон принял их в своем царском шатре — он примерял парадные одежды, готовясь праздновать победу. Хотя его курчавая бородка была сильно тронута сединой, а доспехи с трудом скрывали солидное брюшко, он был полон сил, держался гордо, самоуверенно и истинно по-царски. С таким мужем не пропадешь.

Выслушав доклад юного Аякса, он сдержанно поблагодарил его и обещал учесть его старание и храбрость в бою. Видимо, слухи о проклятии, довлевшем над ней, дошли и до него, поскольку Агамемнон нисколько не обрадовался подарку. Заметно это было и по его обращению с ней.

— Дорогая Кассандра, — холодно произнес он.

Вспомнив о своем происхождении, Кассандра с царственной властностью прервала его:

— Нам следует поговорить наедине, государь!

Дерзкое поведение пленницы смутило Агамемнона. И хотя ему совсем не улыбалось в одиночку решать судьбу царской дочери, делать было нечего, так как Аякс поспешно и с нескрываемым облегчением выскочил из шатра, не дожидаясь приказа царя.

— Милая девушка, — все так же холодно начал было царь Микен.

— Волею богов я уже не девушка, — снова не дала договорить ему дочь Приама, которая, по-видимому, вообще не умела держать язык за зубами. Слава богу, она не пустилась в подробности.

Агамемнон окончательно стушевался:

— Раз такое дело… то есть, я хотел сказать — это твое личное дело… — Он вдруг разозлился на свою растерянность и уже совсем не царственно воскликнул: — Ладно, скажи лучше — что мне делать с тобой? Ты ведь все-таки дочь Приама, черт бы тебя побрал!

Кассандра остановила его пророческим взглядом.

— Ты оставишь меня у себя.

— А-а-а, нет уж, уволь! Этому не бывать, — заметался Агамемнон по шатру. — И так ходят разговоры, что я присваиваю большую часть добычи. Да еще эта история с Брисеидой и Ахиллом…

— Неужели я тебе не нравлюсь? — кокетливо спросила она.

— Нравишься, но… Да и слава о тебе худая идет.

Кассандра вспыхнула, гневный румянец сделал ее еще привлекательнее.

— Ты слышишь, что говоришь, Агамемнон? О какой худой славе может идти речь, если свой дар я получила от самого Аполлона? Молись, чтобы слов твоих не услышал Солнцеликий!

Агамемнон испуганно взглянул на потолок.

— Да ведь я…

— Ладно, будем считать, ты этого не говорил, — великодушно простила его Кассандра. — Я остаюсь у тебя. И не вздумай тащить за собой других рабынь, иначе Клитемнестра убьет тебя.

Уступая ее напору, Агамемнон совершенно не поцарски пробормотал:

— Что, такова воля богов?

— Да.

— Скажи еще что-нибудь. Какую судьбу уготовили мне боги?

Набравшись духу, Кассандра впервые в жизни сознательно соврала. Это оказалось совсем не так трудно, как думала Кассандра, поскольку боги ничего определенного не сообщили ей ни об Агамемноне, ни о ее собственной судьбе.

— Ты будешь очень счастлив со мною. Твое царство станет богатым, народ твой будет жить в мире. В великих почестях ты доживешь до глубокой старости.

Подобные пророчества можно было услышать от любой цыганки на городском рынке, но за время уединенной жизни Кассандра поняла, что правда ничем другим не вознаграждается, кроме неприятностей и одиночества. Она убедилась, что жители Трои не верили ей не из-за мнимого проклятия, а потому что люди вообще не любят, когда им предсказывают неприятности.

Даже сами видя перед собой безрадостное будущее, — ведь только дураки могли не понимать, что Троя не выдержит осады! — они ужасно злятся, когда кто-то говорит им об этом, и бессознательно отказываются верить, чтобы хоть как-то успокоить себя.

Эксперимент с Агамемноном подтвердил ее выводы. Теперь царь смотрел на нее совсем другими глазами и уже не сомневался, что будет счастлив с ней. Кассандра была девушкой красивой. Э, по воле богов уже не девушкой, но против воли богов не пойдешь, особенно когда они проявляют к тебе благосклонность. А они были благосклонны к нему. Во-первых, подарили такую блестящую победу, а во-вторых, одарили его такой роскошной женщиной!

По настоянию Кассандры он раздал офицерам и простым воинам остальных своих рабынь и наложниц, помогавших бороться со скукой во время долгой осады Трои, и не жалел об этом, поскольку сразу же снискал себе славу самого справедливого царя и воина. Из-за Кассандры ему никто не завидовал.

Царицу Клитемнестру, все эти годы верно ожидавшую супруга, совсем не обрадовала новость о том, что среди богатой добычи мужа находится всего одна рабыня. Она предчувствовала, что эта рабыня будет опаснее гарема, и не ошиблась. Нанеся царице визит вежливости в день приезда, Агамемнон поспешно отбыл к своей рабыне, умевшей как никто другой нашептывать ему такие приятные и ласковые слова. Эта познавшая отшельничество, истосковавшаяся по любви женщина была совершенно непохожа на покорных, но безразличных наложниц. В ее жилах текла горячая царская кровь, и вскоре Кассандра всецело подчинила себе Агамемнона.

Однако дочь Приама понимала, что здесь не Троя, где ей позволялось говорить всё что угодно. В Микенах ей нельзя было наживать стольких врагов, поэтому она первым делом страдальчески призналась царице, перехватив ее в одном из дворцовых коридоров:

— Государыня! Я нахожусь здесь не по своей воле и даже не по воле твоего Агамемнона, который окончательно растратил свои мужские силы под стенами Трои. Не гневись на богов, всё, что они делают, — к лучшему. Хочешь, я расскажу тебе, что они открыли мне про тебя?

Любая царица, как бы горда она ни была, не отказалась бы узнать, что ей уготовано в будущем.

— По тебе давно тоскует молодой, красивый и образованный муж, — шептала ей Кассандра. — Ты будешь безмерно счастлива с ним в этом процветающем царстве. А самое главное — Агамемнон ни о чем не догадается: боги сделали его слепцом.

«Сбывались же мрачные предсказания этой пророчицы, почему бы не сбыться и светлым?» — подумала Клитемнестра и поспешила открыть свое сердце молодому Эгисфу, который давно уже ухаживал за ней.

Справившись с царицей, Приамова дочь решила появиться и перед народом.

— Народ великих Микен, — обратилась она к жителям, собравшимся на площади, — по воле богов мне суждено стать твоей рабыней. Народ Микен, ты знаешь — это я предсказала гибель родной Трое, и я говорю только то, что мне доверили боги. Не повторяй же, о народ Микен, ошибок троянцев. Они не поверили мне и были побеждены. Слушай теперь, о чем мне повелели сказать боги! У народа Микен есть великий царь и великая царица. Народ Микен будет жить всё богаче и богаче, перед Микенами будут трепетать все враги! Тебя ждет счастливое будущее, мой народ!