Николай Томан - История одной сенсации (сборник) Страница 12

— Но ведь это всего лишь радиопередачи, — разочарованно проговорила Керри.

— Не только. В феврале 1938 года некоторые государства нашего континента принимали передачи лондонского телевизионного центра на волне около семи метров. Многие русские телепередачи смотрели в 1952 и 1953 годах в Германии, Бельгии и Голландии, а пражские принимались в 1954 в ряде областей России.

— Чем же объясняет профессор Дональд эти отдельные случаи дальних передач?

— Солнечной активностью. Влиянием солнечных пятен и вспышек. По этому вопросу, думается мне, лучше всего проконсультироваться вам у кого-нибудь из астрономов. Они ведь теперь имеют дело не только с оптическими телескопами, но и радиотелескопами, Кстати, у меня есть знакомый астроном — Джон Мунн. Он хотя и молодой, но, по отзыву директора Центральной обсерватории, очень талантливый человек. К тому же, кажется, именно он работает с радиотелескопами.

— У вас, я вижу, очень широкий круг знакомых, — не без уважения заметила Керри.

— Плохой бы я был редактор, если бы не имел знакомых в самых различных кругах общества, — самодовольно усмехнулся Каннинг, поглаживая свою гладко выбритую голову. — Ну, так как же, Керри, сдаетесь вы или мы еще поборемся?

— Что значит — сдаюсь! — удивилась Керри. — Я ни за что не сдамся!

— Ну вот и отлично! Поезжайте тогда в обсерваторию, а я подумаю, кого бы еще подключить к этому делу.

Спустя час Керри Демпси была уже за городом, в Центральной обсерватории ГрэндСити. Не без труда разыскала она в ее просторных павильонах астронома Джона Мунна.

Если бы Керри встретила Мунна где-нибудь на улице, она, пожалуй, приняла бы его за киноактера. Он был красив той стандартной кинематографической красотой, которая так примелькалась с экранов кинотеатров и телевизоров. Однако, когда Мунн улыбнулся, Керри переменила свое мнение о нем. Добрая, широкая улыбка совершенно стирала с лица Мунна весь его внешний кинематографический стандарт. Так улыбаться, как Джон Мунн, мог только очень душевный человек, а не безмозглый кинокрасавчик, за которого она приняла его с первого взгляда. Керри терпеть не могла красивых мужчин, считая их людьми недалекими, легкомысленными, неверными в дружбе и любви.

— О, я очень рад, что ваша газета заинтересовалась этими таинственными телепередачами, — оживленно заговорил Джон Мунн, как только Керри объяснила ему цель своего визита. — У нас тоже много говорят о них в последнее время. Только ведь я вряд ли смогу объяснить вам, в чем тут дело… И потом мистер Каннинг, видимо, напутал, полагая, что я работаю с радиотелескопами. Я всего лишь засекаю с помощью радиолокаторов метеоры, пролетающие через верхние слои атмосферы.

— К радиотехнике вы, значит, какое-то отношение все-таки имеете? — не то спрашивала, не то утверждала Керри, которой теперь очень хотелось именно у Джона Мунна получить все необходимые ей сведения.

— Самое, конечно, приблизительное, — смущенно улыбнулся Джон. Ему тоже очень хотелось хоть чем-нибудь помочь этой понравившейся ему девушке.

— А вот мы сейчас это проверим, — весело рассмеялась Керри, снимая жакет и вешая его на спинку стула, предложенного Мунном. — Сможете ли вы объяснить мне, почему на ультракоротких волнах нельзя осуществить дальние передачи?

— Ну, на такие-то элементарные вопросы я вам, конечно, отвечу, — засмеялся и Джон. — Радиоволны средних и коротких диапазонов позволяют осуществлять дальние передачи, потому что они, последовательно отразившись от ионосферы и от земной поверхности, распространяются на большие расстояния. Ультракороткие же волны не преломляются ионосферой, а уходят за пределы земной атмосферы в межпланетное пространство. Поэтому-то они позволяют осуществлять надежную связь лишь на расстояниях, не превышающих пределов прямой видимости. Понятно ли объясняю я, мисс Демпси?

— О, вполне, мистер Мунн! — воскликнула Керри. — Гораздо понятнее учителя физики, который обучал меня этим премудростям в средней школе. А в литературном колледже я уже считала себя выше всяких точных наук, потому и забыты так основательно все эти, кажется, довольно элементарные вещи.

Керри вздохнула с непритворным сожалением и, продолжая прерванный разговора спросила:

— Но ведь бывают же случаи, когда и ультракороткие волны отражаются ионосферой?

— Да, бывают, — подтвердил молодой астроном. — Для этого нужно только, чтобы отражающий слой ионосферы имел значительную концентрацию, то есть достаточное количество свободных электронов в одном кубическом сантиметре объема. Возникает же такая концентрация только в годы максимума солнечной деятельности.

— А в каком состоянии Солнце сейчас?

— Сейчас на нем почти нормальное количество пятен, не наблюдается и вспышек. О таком Солнце у нас принято говорить как о почти «спокойном».

— Значит, состояние ионосферы не позволяет в настоящее время осуществить какуюлибо телепередачу на весь наш континент? — спросила Керри, торопливо записывая что-то стенографическими знаками в свой блокнот.

— Да, это исключается, — убежденно заявил Джон Мунн. — Не думаю также, чтобы способствовала этому и рефракция — преломление ультракоротких волн вследствие неоднородности атмосферы.

— Ну, а как же осуществляется все-таки прием космических телепередач профессора Писфула на всем нашем континенте?

— Загадка! — развел руками Джон Мунн.

— А может быть, и в самом деле летят к нам какие-нибудь марсиане? — хитро прищурилась Керри,

— Теоретически это, конечно, вполне допустимо, — серьезно ответил астроном. — Реактивный снаряд, специально нацеленный на нашу Землю, вполне мог бы прилететь к нам, покрыв любое расстояние.

— Похоже, однако, что вас смущает что-то?

— Явно выраженный, я бы даже сказал, подчеркнуто агрессивный характер того снаряда, который показывают нам по телевидению.

— А вы разве не допускаете возможности космической агрессии? — полюбопытствовала Керри.

— Не допускаю. Когда разумные существа достигнут такого совершенства, чтобы перемещаться из одной планетной системы в другую, им незачем будет демонстрировать свою агрессивность.

Керри с нескрываемым удивлением посмотрела на астронома.

— Выходит, что и наше земное общество, достигнув такого же технического совершенства, станет лучше организованным и справедливым?

— Вне всяких сомнений, — убежденно заявил Джон Мунн.

— Без борьбы, само собой?

— Высокое техническое совершенство я не мыслю без совершенного общественного устройства.

— Да-а, — задумчиво произнесла Керри, пристально посмотрев на молодого астронома, — это у вас что-то очень уж похоже на фабианский социализм. Вы полагаете, значит, что к бесклассовому обществу можно прийти путем мелких преобразований, без всякой классовой борьбы?..