Анна Бойко - Ne наша планета Страница 13

Беседа затянулась, сосед оказался приятным, тактичным и умным собеседником, умел рассмешить и понравиться, был явным ходоком по дамской части, но рук при этом не распускал. Рассказывал о себе, ни словом не упоминая работу. Только намекнул, что эта тема под запретом. Не затрагивая личные моменты, деликатно выспрашивал подробности Юлькиной биографии. Между ними все чаще проскакивали легкие искорки, а ближе к полуночи атмосфера начала потрескивать от разрядов. Юлька чувствовала, что добром дело не кончится, и никак не могла решить, огорчает это ее или совсем даже наоборот…

Внезапно Данила Александрович поднялся и заторопился домой:

– Завтра на работу, а вставать черт знает в какую рань, засиделись мы с вами что-то, Юленька…

В прихожей он приобнял ее за талию и на секунду крепко прижал к себе. Юлька замерла, не зная, как реагировать, а сосед, как ни в чем не бывало, кивнул на прощание и вышел.

Минут пять она стояла, прислонившись к закрытой двери. «Что это было?..» Предыдущий жизненный опыт ничего полезного подсказать не смог.

Странное знакомство продолжилось.

Поначалу ей казалась своеобразной покровительственно-шутливая манера Данилы Александровича вести беседу. Впрочем, со временем он постепенно исправился и перешел к общению на равных.

Несмотря на то, что сосед был женат, просматривалось в его облике что-то глубоко холостяцкое. Да и в поступках тоже, как отметила про себя Юлька через несколько месяцев. Первоначальное впечатление не обмануло, ходоком Данила Александрович оказался первостатейным. Несколько раз Юлька видела, как из его отмытого до блеска рено выпархивают стильно и дорого одетые девицы. Самой разнообразной внешности, но неизменно симпатичные и знающие себе цену. Складывалось впечатление, что в ход шли как профессионалки, так и случайные знакомые, возможно, даже привезенные из Москвы. Некоторые попадались на глаза по два-три раза, но не больше. Сосед провожал девушек в подъезд, нашептывал что-то. Красавицы смеялись мелодичным деланным смехом, показывая идеально отбеленные зубки.

Несколько раз Юлька случайно сталкивалась с ними на лестнице, и сосед неизменно сердечно с ней здоровался, окидывал пронзительным взглядом, мимоходом дотрагивался до руки и никоим образом не смущался. Зато смущал Юльку. От этого она сердилась на него и на себя. Ни разу он не намекнул, что жене не следует знать обо всех этих эскападах. Впрочем, Юлька и так не стремилась вступать в беседу с молчаливой и надменной женщиной с бледным лицом, с которой раз в несколько месяцев церемонно раскланивалась во дворе. Она не исключала, что оказалась причислена к остальным пассиям, и это выводило ее из равновесия.

Несмотря на повышенную востребованность, иногда по вечерам, он оставался один и тогда заходил к Юльке в гости. Обычно он являлся часов в восемь, с бутылкой чешской настойки, коньяка или ликера, лимоном, коробкой конфет и какой-нибудь нарезкой. В прихожей дружески, мимолетно приобнимал Юльку за талию. Иногда целовал в щеку, обдавая легким запахом сложного и приятного парфюма и еле слышным – сигаретного дыма. Дежурно рассыпался в комплиментах, сдавал принесенное и проходил в кухню. Был всегда ухожен и, сколько бы ни выпил, оставался трезв.

Данила Александрович всегда знал, чем ее развлечь. Рассказывал смешные байки из своей молодости. Пару раз показывал профессиональные снимки, сделанные женой в поездках. Мелькали Кения, Исландия, Мексика, даже Австралия. Иногда приносил с собой кота, который уютно мурлыкал и с удовольствием дремал у Юльки на коленях.

Мимоходом вкручивал перегоревшие лампочки или чинил дверную ручку.

Если Сашка еще не спала, оставался на кухне и терпеливо ждал, пока Юлька ее уложит. Стеснялся и пытался не попасться девочке на глаза. Сашка, как истинное зеркало, платила Даниле Александровичу той же монетой – воспринимала его как предмет мебели. Такое поведение соседа казалось Юльке странным, но спрашивать о причине она не пыталась – чувствовала, что и эта тема окажется закрытой. Вообще, при внешней мягкости и открытости казалось, что сосед человек жесткий, суровый и временами бывает весьма язвительным. Более близкое знакомство с ним Юльке скорее всего не понравилось бы, но вечерние легкомысленные посиделки более чем устраивали.

Буквально после второй встречи Данила Александрович определил для себя Юлькино материальное положение как бедственное и предложил выход из сложившейся ситуации. При их НИИ существовал небольшой детский сад для детей сотрудников, куда он и устроил по большому блату Юльку и Сашку на три дня в неделю. Одну воспитательницей, а другую – в ясельную группу. Утром он забирал их с собой в Москву, а обратно они обычно добирались своим ходом, на автобусе или электричке.

…Что Юлька внезапно и сильно влюбилась, Данила Александрович понял, кажется, раньше нее. Задал несколько ненавязчиво-наводящих и вроде бы пустяковых вопросов, как-то внезапно помрачнел и перевел разговор на другую тему.

Она уволилась из детского сада, проработав полгода. Деньги, которые приносил Стас, сделали ее попытки заработать хоть что-нибудь бессмысленными, и он предложил ей не мучить себя и Сашку тяжелыми поездками. Юлька с радостью согласилась.

Она снова сидела дома, но почти перестала видеться с соседом. Только изредка он по старой памяти захаживал к ним вечером на чай. Стан старался из всех сил держаться ровно и дружелюбно, но Данила Александрович все равно чувствовал напряжение и визиты скоро прекратились.

6

Юлька отпила из бокала.

Сосед о чем-то увлеченно беседовал с военным. Яна сидела выпрямившись, будто проглотила аршин, смотрела прямо перед собой и участия в беседе не принимала. Казалось, она ничего не видит и не слышит. Военный ее старательно не замечал, его губы болезненно кривились. Данила Александрович изо всех сил пытался втянуть в беседу обоих.

Оказавшиеся за одним столом азиат, грузин и Илья, обедали молча.

Девушка с юношей изредка перебрасывались короткими фразами, от которых юноша все больше мрачнел.

Станислав спорил уже со всеми за столом. В какой-то момент, потеряв терпение, он резко поднялся и решительно направился в сторону ближайшего лифта.

– Станислав Владимирович, не смею задерживать, но хочу предупредить. Вы не найдете выхода на улицу. Я бы на вашем месте вернулась в холл и послушала вместе со всеми то, что мне необходимо до вас донести, – голос тетушки Адамины, очень убедительный и спокойный, остановил его на полдороге. Стас поколебался секунд пять и без возражений вернулся на место.

– Прошу вас, располагайтесь, кому где больше нравится, и приступим.

Девушка с юношей пересели на диван, причем подальше друг от друга. Грузин вольготно развалился в кресле. Яна выбрала самый дальний угол и расположилась на шкуре. Остальные остались за столами.

– Для всех присутствующих, за исключением Станислава Владимировича, не новость, что город Москва перестал существовать. Многие из вас потеряли близких и чудом остались живы. К сожалению, вынуждена сообщить, что пострадала не только Москва. На Земле случилась ядерная война, охватившая почти всю планету. Ударам подверглись многие города, крупнейшие промышленные и стратегические объекты. На вашей планете погибло практически все население, экосистема полностью разрушена. Я говорю «вашей», потому что мы, – она неопределенно повела рукой, – мы не отсюда. Но об этом после…

Она сделала едва уловимую паузу и продолжила:

– Полная очистка и восстановление поверхности планеты нашими силами займет, боюсь, не одно столетие, так что вы у нас в гостях надолго. Привыкайте, приспосабливайтесь, обживайтесь… ибо выйти отсюда возможно только в открытый космос.

А сейчас – ключевые моменты.

Первое. Вы живы и полностью здоровы. Никакой лучевой болезни, хронических и смертельных заболеваний, зубы целы, глаза видят идеально, даже с проблемами психологического плана вроде бы справились (она едва заметно покосилась на рыженькую Соню).

Второе. Мы находимся на… гм… ну, пусть будет станции… над поверхностью вашей планеты на геостационарной… постоянной орбите. Это – один из трех жилых секторов. Станцию опоясывает круговой туннель. Назовем его условно… да хотя бы Бродвей. Он расположен несколькими этажами выше. Лифты к вашим услугам. По Бродвею можно гулять, ездить на лошадях, велосипедах, автомобилях… да на чем угодно. Туннель соединяет между собой жилые сектора, бассейн, бар-дискотеку, медицинский бокс и небольшой зоопарк. Для мгновенного перемещения между секторами пользуйтесь пространственными порталами. Они расположены на Бродвее.

В самом низу станции – вход в обучающее пространство для детей и в три «бесильни». Сразу поясню, «бесильня» – это огромное помещение, в котором, по вашему желанию, может быть воссоздана практически любая среда. Каждый из вас имеет право воспользоваться таким помещением один раз в течение двадцати суток единолично. Или чаще, если будете с кем-нибудь объединяться. Подробности позже.