Скрытые границы (СИ) - Волков Игорь Владимирович Страница 13

Снова уставился в меню.

Да, халвы у меня не было. Но в холодильнике лежала плитка горького шоколада. Я купил ее в Лондоне после больницы. Лео ужасалась, как такое можно есть, но в тот момент мне очень хотелось именно эту шоколадку. Затем события завертелись так, что стало не до сладкого, но вот сейчас пришла в голову прекрасная мысль.

Я быстро поднялся к себе, отломил от плитки кусок и спустился в столовую. Там перевел кофе-машину в ручной режим. В своей большой непроливайке растопил часть шоколада. В мерном стаканчике сделал обычный эспрессо, налил его сверху. В капучинаторе взбил молоко, аккуратно добавил его вместе с пенкой в непроливайку, следя за тем, чтобы молоко не перемешалось с кофе. Сунул туда же еще один кусок шоколадки — пусть тает в молоке. Затем, с помощью небольшого хака, вытянул из автомата две порции взбитых сливок, предназначавшихся для утренних панкейков. Не жалея сливок, выложил над непроливайкой из них целую башню, сверху присыпал корицей. Воткнул две трубочки и некоторое время любовался своим шедевром.

Бережно неся кружку перед собой, вышел в парк, выбрал место в тени одного из дубов, уселся на траву. Убедившись, что меня никто не видит, прямо пальцем подхватил большой завиток взбитых сливок.

Вот чего мне не хватало! Нормальной жизни. Сидеть в парке. Есть руками взбитые сливки. Смотреть на небо над головой. Я слизал еще немного сливок, поднес к губам трубочку и стал неспешно потягивать напиток. Меняя глубину, чередовал горечь горячего эспрессо с мягким вкусом чуть подслащенного шоколадом молока и резкой сладостью нежной сливочной пены.

Звякнул коммуникатор. Но я не обратил на него внимания. Прислонился спиной к дубу, вытянул ноги и сделал еще глоток. Смотрел, как редкие облака плывут по небу. Думал, как прекрасно было бы сидеть сейчас вместе с Лео. Болтать о какой-нибудь ерунде… Правда, Лео вряд ли бы стала пить мокко. К кофе она всегда была равнодушна. Скорее у нее был бы ройбуш с запахом земляники. Я бы дразнил ее сливками. А она — шутливо отмахивалась и, в паузах между смехом, потягивала свой земляничный чай.

Коммуникатор звякнул еще раз. И еще.

Тяжело вздохнув, я скосил глаза. Меня разыскивали. Насыпались сообщения от Ву, от Боровского и даже от Ольги. Я понимал, что после инцидента с выстрелом мы и так уже потеряли два дня, нужно работать. Но, бросив взгляд на остатки мокко, подумал, что могу позволить себе еще минут десять отдыха, смахнул сообщения и вернулся к облакам и кофе.

Ву подошел сзади. Не то, чтобы напугал, но вздрогнуть я вздрогнул.

— Фу, — протянул китаец, сунув нос в мою чашку. — Как можно пить такую сладкую гадость?

— Сам ты гадость, — фыркнул я. — Мозги подпитываю, а то вы их в конец измотали.

— Мы закончили с экспериментами, — Ву вздохнул и сел рядом со мной.

— Почему? — я напрягся.

— Все данные есть. Очень повезло, что ты разбил голову, наверное, без этого пазл не сложился бы. И распад помог. Сегодняшний эксперимент с импульсами подтвердил, что гипотеза верна и матмодель работает. Так что пока от тебя ничего не нужно.

Я почувствовал комок в горле. Глотнул кофе. Уточнил:

— Есть решение? Мы поднимем людей, они сохранят способности и останутся живы?

Ву молчал. В смятении, я резко взболтал остатки мокко, так что сливки с шоколадом и кофе разлетелись по траве, забрызгав мне футболку.

— Сделаем электронный корректор и будет видно, — Ву выразительно посмотрел на брызги.

— А испытывать его как будем? — Я попробовал отряхнуться, но еще сильнее размазал шоколад по одежде.

— В распад сходишь?

Я серьезно кивнул.

— А по заказу сможешь?

— Не знаю, проверим, когда все будет готово. Но без тестирования в реальных условиях использовать на других людях его все равно нельзя.

Мы почти синхронно встали. Дошли до крыльца.

— Отдыхай пока. Я сообщу, когда прибор будет готов, — попрощался со мной Ву уже в холле.

Бросив взгляд на заляпанную шоколадом футболку, я пошел к себе — переодеваться.

* * *

Несколько дней отдыха, без беготни с электродами на голове — казалось бы именно то, чего мне последнее время не хватало. Но вместо того, чтобы радоваться внезапным выходным, я наоборот начал нервничать. Что будем делать, если эксперименты с прибором закончатся неудачно? Сорок человек ждали момента, когда смогут встать и вернуться в привычную жизнь, удастся ли нам дать им это?

Я работал на симуляторе, гулял по парку, смотрел старые фильмы. И изнывал от чувства неопределенности.

В один из вечеров, когда уже поднимался к себе, на лестнице встретил Ольгу. Похоже, она меня ждала.

С момента ее выстрела мы так и не поговорили. Я продолжал держать дистанцию, игнорируя ее сообщения. И сейчас мне было крайне неприятно оказаться с ней один на один. Хотя, вынужден признать, злость почти улеглась. Но не из-за прошедших нескольких дней, просто ее место заняла тревога.

Ольга была настроена решительно. Никакого вступления она не сделала: не попыталась ни объясниться, ни установить контакт. Перегородила мне дорогу и решительно поинтересовалась:

— Алексей, тебе обязательно испытывать ВСЕ на себе?

Я удивился, но продолжал молчать.

— Корректор готов. Сегодня ночью принтер допечатает тестовые экземпляры. Ты уже проделал большую работу, может, уступишь право испытания кому-то еще? Давай поднимем несколько человек? Ты же составлял список…

— Никто, — я прокашлялся, чтобы убрать внезапно появившуюся хрипоту, — не может противостоять распадам. Если вы где-то ошиблись, чего-то не учли — люди погибнут.

— А ты…

— А я нет. Если только ты снова не начнешь размахивать пистолетом.

— Откуда ты знаешь? — запальчиво воскликнула Ольга. — Я читала старые отчеты. Та же ситуация со шваброй…

Я угрожающе навис над Ольгой, хотя и стоял на ступеньку ниже. Разница в росте иногда бывает полезна.

— Во всех ситуациях я выжил, Оля.

— Удивительно! И ты уверен, что тебе и дальше будет так везти? — довольно ехидно откликнулась она, не пытаясь от меня отодвинуться. — Ты ценен для науки, Алексей. Если сдохнешь на испытаниях, это будет большая потеря.

— Для науки, — повторил я, пряча усмешку.

— Для науки, — твердо подтвердила Ольга. — Поэтому подумай, не разделить ли риски испытаний с кем-то еще.

Не дожидаясь ответной реакции, она обогнула меня и пошла вниз, временами пропуская ступеньки.

«Риски испытаний». Я помотал головой, разгоняя впечатление от этой фразы.

* * *

Утром Ву показал мне сделанный ими корректор. Он оказался совсем небольшим — в форме заушника. Ольга со своей командой еще не подошли, Боровского тоже не было, так что в лаборатории мы были вдвоем. Ву проверил, что заушник не сваливается, не давит. И передал его мне.

— Ну давай, жги теперь распадом. Другого способа все равно нет, но сильно на прибор не полагайся, если что-то пойдет не так — собирайся сам, не дури.

Испытания я предложил провести на улице, а не в помещении. Мы дождались прихода всей команды, собрали оборудование и вышли на полянку за зданием института. Датчики разбросали вдоль кромки леса. Я удобно уселся на траву посереди поляны. Достал мячики и начал жонглировать ими, пряча и доставая из пространственных пустот, перекидывая, строя из мячей пирамиды и тут же разбивая их.

Упражнялся часа четыре, но распада все не было.

— Я вот думаю, — Ольга встретила мой колючий взгляд, но не отступила. — Может прибор слишком рано блокирует распад и мы не успеваем заметить его начало? Что если попробовать эти манипуляции без прибора, а его надеть, как только появятся признаки распада?

Ву смотрел на меня. Я пожал плечами, логика в ее словах была. Наконец я кивнул и дал выключить корректор.

— Ты устал, — Ольга не отставала. — Может завтра?

Но я отрицательно покачал головой и взялся за мячики.

Добиться распада нам так и не удалось. Ни в этот день, ни на следующий, ни с прибором, ни без него. Я был стабилен как никогда.