Сергей Лукьяненко - Геном (Сборник) Страница 13

Точь-в-точь как в передаче.

– Нет! – закричал я. Мне даже захотелось ущипнуть себя – вдруг мне это снится?

Но я был уверен, что не сплю.

Язвенная чума.

Не лечится!

Двое суток у меня будут эти пятна, нестерпимый зуд, насморк и резь в глазах. Кстати – глаза уже жгло, будто в них сыпанули песка… Потом сыпь превратится в волдыри и я стану заразным. А еще через три дня умру.

Но я же не мог заразиться чумой! Не мог!

Та планета, где эпидемия, она очень далеко от Карьера!

Или…

Я вдруг подумал, что «Клязьма» вполне могла отвозить нашу руду именно туда. И пусть я лежал в «бутылке», но разве это помеха для заразы? А еще тот парень-расчетчик, Кеол, он чесал живот! Вдруг я заразился от него? Или от старпома? У всех ведь болезнь протекает по-разному, у меня могла быстрее начаться.

Значит, мои друзья с «Клязьмы» уже мертвы. Хорошо, если они успели улететь с Нового Кувейта, тогда их не задержат, не узнают про меня, не станут искать…

Или лучше, чтобы меня нашли?

Меня ведь наверняка немедленно доставят в больницу. Поместят в герметичную камеру, будут лечить… хотя вылечить – невозможно. Там, в камере, я и умру. Это точно, и ничего тут не поделаешь.

Теперь я знал, что чувствовали мои родители, воспользовавшись своим правом на смерть. Вроде бы ты еще живой, но уже точно знаешь, когда и как умрешь. И это было ужасно. Я весь вспотел, то ли от болезни, то ли от страха. Даже босые ноги стали скользить по гладким плиткам пола. Я забрался в душевую кабинку, пустил воду и сел на корточки. Холодные струи барабанили по спине, и от этого она вроде бы переставала чесаться…

Не хочу я умирать!

Тем более сейчас, когда все так здорово сложилось! Когда я попал на такую планету, лучше которой нет во всей Вселенной! Когда у меня даже появилась хорошая знакомая! Когда мою заявку на гражданство приняли к рассмотрению!

Ну почему все так? Почему?

Разве я в чем-то виноват? Если бы родителям повезло с работой, они бы не умерли. Если бы они не умерли, я бы не нанялся расчетным модулем! Я ведь никогда никому не делал ничего плохого. Ну, чтобы по-настоящему плохого, разбитый нос или запущенный в чужую планшетку вирус вряд ли считаются…

Я долго так просидел, пока совсем не замерз. Потом вылез и снова посмотрел на себя в зеркало, будто вода могла смыть сыпь.

Никуда она не делась, конечно. Даже ярче стала, потому что кожа у меня побледнела от холода.

Я умру. И еще заражу всех вокруг себя. Потому что не хочу я вызывать врачей, не хочу, чтобы меня упрятали в герметичную камеру, я ведь всю жизнь прожил под куполом, я две недели лежал в «бутылке»! Не хочу!

…А если на Новом Кувейте кто-то выживет, то меня будут проклинать тысячи лет. Как трусливого и глупого ребенка, который заразился сам, а потом еще заразил других.

Умрут и самодовольный халфлинг, и не взявший с меня чаевых водитель такси, и упустившие меня охранники в космопорту, и девушка, у которой отец был с Земли, и парень, который вечером так здорово играл на гитаре…

Все из-за меня.

Мои родители ведь тоже хотели жить. И они могли уйти из купола вместе со мной, и мы бы прожили еще года два или три. Вот только для них было главным, чтобы я жил долго и счастливо. Поэтому они и пожертвовали собой.

А теперь окажется, что из-за их жертвы умрет целая планета.

Потому что я – трус и эгоист. Я даже не хочу вызвать врача, не хочу умирать в клетке…

Я кое-как вытерся, очень осторожно, потому что кожа зудела невыносимо. Натянул джинсы и сел к терминалу. Включил связь и стал искать в списке услуг мотеля вызов врача.

Врача тут не было. Надо было связываться с городской службой, но это почему-то было уж совсем страшно.

Тогда я посмотрел список обитателей мотеля, тех, кто предоставил свои открытые данные. Тут был и халфлинг – у него оказалось жутко сложное и длинное имя, и какая-то семья «князей Петровых», и туристы, и коммивояжеры, и спортсмены, приехавшие на какие-то студенческие соревнования по квадроболу. Врачей не было.

Но зато был какой-то человек по имени Стась, у которого в графе «профессия» значилось «капитан».

Пожалуй, капитан должен понять всю опасность ситуации.

Я набрал его номер. Времени было пять утра, за окном еще совсем темно, но какая теперь разница…

Ответил капитан быстро. На экране появилась полутемная комната, похожая на мою, и светловолосый человек лет сорока. Он чем-то походил на отца Глеба. Увидев меня, капитан нахмурился и произнес:

– Это что за шалости?

– Вы капитан Стась? – спросил я.

– Да.

Лицо его сразу посерьезнело, видимо, он понял, что я позвонил не случайно и не для дурацкой шутки.

– Меня зовут Тиккирей. Я живу в том же мотеле, что и вы. В сто четырнадцатом домике.

– Вижу, – сказал капитан. – Что дальше?

– Вы… вы могли бы мне помочь?

– Мог бы. Что случилось?

Казалось, он все-таки не уверен, что у меня есть серьезная причина будить его в такую рань, и сдерживается только из вежливости. Может быть, поэтому я выпалил сразу:

– Капитан Стась, у меня язвенная чума. Вы ведь знаете, что надо делать.

– Что за бред ты несешь, Тиккирей? – резко спросил капитан.

– Это не бред! – крикнул я, вскочил и отошел, чтобы он увидел красные пятна на моем теле. – У меня язвенная чума! Это очень опасно!

– Откуда ты? – после секундной паузы спросил капитан.

– С Карьера. Это планета, где добывают руду, я улетел с нее расчетным модулем на грузовом корабле «Клязьма», потом мы делали где-то остановку, но я там не выходил, а здесь сошел, мне разрешили прервать контракт, но мы, наверное, залетали на ту планету, где эпидемия…

– Прервись на секунду, – очень спокойно произнес Стась. – Подойди к экрану и посмотри в камеру. Приблизь к ней лицо.

Я так и сделал.

– Сиди в своем домике и никуда не выходи, – сказал Стась после паузы. – Я сейчас подойду к тебе. Понял?

– Это очень заразно, – сказал я.

– Да уж догадываюсь. Сиди на месте.

Глава 4

Капитан пришел минут через пять. Дверь я открыл заранее, и когда пискнул зуммер, громко крикнул:

– Войдите!

Я думал, что он наденет скафандр, но капитан Стась был в обычной, даже не форменной одежде – в джинсах и рубашке. Только на поясе у него висела кобура с пистолетом.

– Встань, Тиккирей, – стоя у двери, сказал Стась.

Я поднялся.

– Повернись спиной. Хорошо. Садись…

Совершенно спокойно он подошел ко мне, взял за подбородок, запрокинул голову, внимательно посмотрел в глаза. Спросил: