Михаил Михеев - Изгнанники Страница 13

Соломину в этом бою не пришлось даже ни разу выстрелить, чем он совершенно не был расстроен. Как и большинство космолетчиков, он привык смотреть на схватку, как на движение пиктограмм на экранах, в лучшем случае как на маневры смоделированных изображений или, совсем уж редко, просто через блистер, но это только в орбитальных сражениях, на малых скоростях. Такие сражения бывали редко – русский флот был знаменит не привычками к красивым схваткам, а всесокрушающей мощью тяжелых кораблей. Тактика же последних сводится, в первую очередь, к тому, чтобы в клочья разнести противника с дальней дистанции из своих колоссальных орудий, ближний бой для такого корабля – чаще всего признак вопиющего непрофессионализма их командиров. В последний раз Соломин видел противника вот так, в упор… Ну да, как раз на Борисоглебске. Тогда же он в первый и последний раз участвовал в настоящем, а не виртуально смоделированном штурме, а потом ему заново отращивали ампутированную ногу и перевели на крейсер, потом на линкор… Но он хотя бы видел и участвовал, большинство же всю жизнь занимались стрельбой по тарелочкам. Кстати, отнюдь не оборот речи – многие корабли имели форму диска.

Однако Соломин совершенно не испытывал положительных эмоций от вида распластанных по стене хорошо прожаренных мозгов, брызг крови на скафандре и тому подобной экзотики. Конечно, никакой тошноты и прочей пошлости – скорее, брезгливость, но, в любом случае, это было хорошо, что ему не пришлось стрелять.

Капитан пиратского корабля шел по палубе только что захваченного судна. Наверное, настоящие пиратские капитаны что в древности, грохоча ботфортами по деревянным палубам трофейных галеонов, что ныне, попирая ботинками податливый пластик космических кораблей, испытывали эйфорию от чувства превосходства над серой массой, испуганно жмущейся по углам и с ужасом глядящих на них. Бесконечная власть над людьми, их жизнью и смертью – что может быть слаще? Слаще даже добычи, слаще девок, которые ждут в порту, слаще такой эфемерной субстанции, как слава. Власть! Пусть и такая кратковременная, но власть – вот, что двигало если не большинством, то очень многими из них. Наверное, двигала, во всяком случае, так утверждали психологи. Соломин же не ощущал упоения властью никогда, для него она была, скорее, работой, но никак не целью. Глядеть на испуганных людей ему было неприятно. Многие другие пираты за глаза называли его чистоплюем, но в лицо сказать это уже давно не осмеливался никто – слишком хорошо все знали, что капитан Соломин не против поединка. Только вот он будет на борту своего суперкрейсера, а где и в каком виде будет его противника – то его не касается никаким боком. Расстреляет из своих орудий и двинет дальше, по своим делам, безо всяких эмоций. Бывали прецеденты.

Командир десантников доложил о захваченных пленных и о грузе трофейного судна. Груз невеликий – в основном, какие-то бумаги, документы… Ну, это не страшно – пускай аналитики из разведотдела посидят, подумают, глядишь, и найдут, кому это все можно выгодно продать. Информация, подчас, большая ценность, чем драгоценные камни или антиквариат. Правда, и более опасная ценность – за нее прибить могут куда быстрее, чем за какие-то там несчастные деньги. Ну да профессиональный риск еще никто не отменял, так что не стоит пугаться раньше времени. Да и несколько десятков килограммов необработанных драгоценных камней в отдельном, защищенном не хуже сейфа, трюме – тоже неплохая добыча.

С пленными – интереснее. Пленных-то всего четверо – трое женщин и какая-то девчонка, лет шестнадцать всего. Причем она, похоже, главная – остальные бабы при ней, вроде сопровождающих. Небось, дочка какого-то богатого хмыря, который оплатил ей поездку на модный курорт. Или любовница, хотя какая ему, Соломину, разница? Представит вместе с остальными заказчику. Заберет – ладно, не заберет – сдадут всех четверых в бордель на Большом Хвате, там с женщинами всегда напряженка. А за таких дадут неплохую цену – все трое сопровождающих, что называется, в самом соку, от двадцати до тридцати на вид, и симпатичные. На их фоне та, которую они сопровождали, смотрится довольно посредственно. Впрочем, это тоже мало интересовало Соломина, равно как и их имена, меньше знаешь – крепче спишь. И живешь дольше. Хотя, конечно, вряд ли весь сыр-бор разгорелся из за этих четверых.

Куда больше его заинтересовала принадлежность корабля. Испанский кораблик-то был, точнее, не совсем испанский, а с Новой Кастилии – небольшой колонии, которая давно уже отделилась от метрополии, благо сильного флота у испанцев не было. Это, кстати, и объясняло все и сразу – испанцы были храбрыми людьми и хорошими бойцами, поэтому в том, что они упорно и грамотно защищались, не было ничего удивительного. Потомки конкистадоров, чтоб им ни дна, ни покрышки! В техническом развитии испанцы и в лучшие-то времена не блистали – как отстали в начале двадцатого века, так и не догнали лидеров. Что уж говорить об окраинной планете? Но, однако же, не испугались, поэтому какое-никакое, а уважение заслужили.

Пленных, несильно, но внушительно подталкивая стволами бластеров, погнали в трюм. Помещение гауптвахты было, правда, уже занято, но под временную тюрьму приспособили один из пустующих ангаров для перевозки бронетехники, благо там были, в том числе, и противоперегрузочные кресла для экипажей. Не то чтобы была серьезная опасность перегрузок, но береженого, как говорится, бог бережет. А небереженого, соответственно, конвой стережет. Памятуя об этом, имперские инженеры оснащали противоперегрузочными креслами все, что только можно, и где бы не застигла тревога члена экипажа, он мог рассчитывать на индивидуальную систему защиты. Нужны эти кресла бывали крайне редко – но все же не единожды спасали людям жизнь. Люди, свои, естественно, в Российской империи были высшей ценностью, и потому дополнительные расходы на подобное считались оправданными.

Проследив взглядом за мрачно шагающими пленными, Соломин кивнул удовлетворенно и вызвал механика:

– Вячеслав Павлович, трофей в вашем распоряжении. Только постарайтесь побыстрее. Сколько вам потребуется времени?

– Часов восемь…

– Значит, за шесть управитесь. Вперед!

Естественно, ни за шесть, ни за восемь часов механики не управились, хотя, надо отдать им должное, поспешали, как могли. Еще бы не спешить – второй исчезнувший курьер за сутки. Конечно, пока никто не знает, что они исчезли, но рано или поздно их хватятся, на поиски выйдут военные корабли. К этому моменту надо быть отсюда чем дальше, тем лучше. Если пассажиры одного из трофеев и впрямь такие важные персоны, как полагал Соломин, то нарваться на пару-тройку линейных кораблей становилось вполне реально. Устроить поединок с одним, даже с двумя линкорами какого-нибудь карликового государства Соломин не боялся совершенно – наверняка у них старье, выработавшее вначале ресурс во флоте какой-нибудь серьезной державы, а потом, наскоро подремонтированное и подкрашенное, проданное тем, кто и этому барахлу рад будет. Рядом с ними "Эскалибур", корабль тоже далеко не новый, будет смотреться чудом техники. Не только отобьется, но и сам кому захочет по голове даст, однако и шанс получить в борт чем-нибудь тяжелым становится более чем реальным. К чему рисковать? Тем более что ремонт – штука дорогая, и прежние боевые характеристики к кораблю после ремонта все равно не вернутся. Невыгодно, в общем. Так что механики старались и выпотрошили курьера меньше чем за десять часов, после чего он разделил судьбу своего предшественника, развеянный в прах орудиями крейсера.