Андрей Ливадный - Форма жизни Страница 13

— Ты послал людей на поиски каравана? — спросила госпожа, нарушив свое молчание.

— Нет, — ответил мужчина, слегка склонив голову. — Я отрядил всех свободных воинов для охраны уходящих обозов. Мы давно не занимались добычей минералов, и у меня нет сведений о том, какие проблемы могут возникнуть на пути десяти отправленных к старым выработкам отрядов.

Заметив, что она продолжает вопросительно смотреть на него, воин продолжил:

— Сервы больше не спят по ночам. Дозорные говорят, что это не обычные машины. Ими руководят Измененные.

Взгляд женщины непроизвольно скользнул к окну, за которым череда влекомых людьми телег уже подходила к главным шлюзовым воротам города.

— Мы ничего не можем изменить, моя госпожа, — перехватив ее взгляд, произнес воин. — Этот риск оправдан. Вы не можете себя винить в сложившихся обстоятельствах, и уверяю, это не нанесет ущерба вашей…

Он не закончил свою речь, потому что в ее глазах промелькнула досада.

— Я не претендую на непогрешимость, — заметила она. — Жизнь жестока, а эти люди исполняют свой долг, как я исполняю свой. Времена счастья канули в Лету еще до нашего рождения, и незачем сожалеть о том, чего мы не в силах изменить. Реголит необходим нам, как получаемый из него воздух, а исчезновение каравана из Аулии лишь подтверждает, что днем действовать небезопасно.

— Ночь теперь не менее опасна, моя госпожа, — спокойно заметил воин. — С тех пор как среди Сервов появились Измененные, наша жизнь становится лишь хуже. Я не знаю, чем наш город заслужил это проклятие, но думаю, что со времен Ярости Неба мир не видел более отвратительных тварей. — В его глазах внезапно сверкнул гневный блеск. — Их нужно истреблять, — твердо заявил он, — и для этого следует объединить усилия с теми городами, которые вкусили мерзости Измененных… — Пальцы воина сжались в кулак. — Их надо настигать и истреблять, пока новый вид тварей не превратился в непреодолимую угрозу, моя госпожа…

Она кивнула, вновь отойдя к окну. Внутренние шлюзовые ворота врезанного в скальный монолит города уже были открыты, и очередной обоз полностью втянулся внутрь огромной переходной камеры.

Прощальные лучи солнца освещали близкий горизонт, окрашивая остроконечные пики кратера в ослепительную, золотистую желтизну.

— Да, — согласилась она, глядя, как дно кратера быстро погружается в чернильный мрак. — Нужно объединяться с другими городами. После возвращения обозов подготовь гонцов, я напишу письма всем правителям, включая тех, с кем мы находимся в состоянии войны. У нас появился общий враг, более опасный и жестокий, чем обычные Сервы. — Она немного помолчала, а потом вдруг добавила: — Даже более опасный и жестокий, чем мы сами, верно?..

Мобильный коммуникатор звонил, не умолкая. Его тонкая прерывистая трель звучала в замкнутом пространстве автомобильного салона тревожно и вызывающе.

Мари открыла глаза, едва ли осознавая, что слышит звонок, и в этот миг сигнал смолк, сдавленно пискнув напоследок, будто нехитрое устройство, закрепленное в специальном держателе на приборной панели, ожидало, пока она откроет глаза.

Это был сон?!

Ее тело затекло от неудобной позы, глаза болели, словно в них насыпали песку, было жарко до ощущения удушья.

Со стоном заставив работать одеревеневшие мышцы, она выпрямилась, машинально коснувшись сенсора стеклоподъемника.

За приоткрывшимся стеклом царила ночь, там по-прежнему бесновался холодный ветер, но его влажное дыхание показалось Мари таким желанным и приятным…

Нашарив рукой сигареты, она прикурила.

Раньше Мари редко запоминала свои сны, но этот стоял перед глазами, словно только что просмотренный фильм.

Коммон ло? — вспомнилась ей резанувшая слух и так сильно испугавшая ее фраза. Что бы это могло значить?!

Она ничего не смогла придумать. Испуганная, напряженная, измотанная еще больше, чем до своего внезапного провала в мир грез, она сидела, с жадностью вдыхая влажную морось напополам со сладковатым дымом сигареты, а ее взгляд рассеянно блуждал по тьме, затаившейся за лобовым стеклом машины.

Ее жизнь была разбита вдребезги, ей снились странные сны… Взгляд Мари остановился на мобильном коммуникаторе.

Красный сигнал на нем горел крохотной рубиновой точкой.

Кто-то звонил ей, пока она спала.

Мари поняла, что ее пальцы дрожат. Пепел от сигареты столбиком упал на колени, рассыпался кучкой праха, в глазах вдруг начало двоиться от навернувшихся слез.

На ум не шло, кто мог так жестоко подшутить над ней. Рядом с рубиновым сигналом крохотной циферкой затаился номер виртуальной линии, по которой пришел вызов.

По договоренности с отцом она не давала этот номер никому, чтобы он мог вызвать ее в любое время.

Сигарета уже дотлела до самых пальцев, но она не ощутила боли. Ее глаза смотрели на коммуникатор, а в душе рос панический страх.

Ну же, — мысленно подстегнула себя Мари. — Посмотри определитель номера… Давай…

Ее рука протянулась за приспущенное боковое стекло машины, пальцы, не ощущающие боли от ожога, выронили сигарету, а глаза все так же неотрывно смотрели на цифру.

Третья линия.

Этого не может быть…

А мир, который она видела во сне, — он мог быть или нет?

Иногда легкое касание миниатюрной кнопки способно перевернуть судьбу.

Мари коснулась ее.

Номер, высветившийся на крохотном дисплее, был марсианским номером отца.

Ниже, в строке сообщений, поступающих на автоответчик, изумрудной цепочкой букв застыло единственное слово:

Прилетай.

Мари коснулась пальцами своих дрожащих губ.

Она засмеялась, хотя из глаз в этот миг брызнули слезы.

Она засмеялась, потому что отчетливо поняла: так наступает безумие.

Глава 3

— «Янус-209», говорит центр связи «Хьюстон», доброе утро…

— Доброе утро, Хьюстон. — Андрей Дибров отстегнул ремни и всплыл над креслом, одновременно дотянувшись правой рукой до скошенной приборной панели, закрепленной у «потолка» отсека. Он действовал машинально, руки сами знали, где и что нужно нажать, — сказывался многолетний опыт космоплавания.

В тишине замкнутого помещения отчетливо пискнул сигнал.

Он обежал глазами контрольные датчики и начал привычную процедуру формального доклада:

— У нас все в порядке, бортовые системы в норме. — Андрей переместил взгляд к следующей группе датчиков. — Режим телеметрии данных не нарушен. — Он ухватился за скобу, подплывая к отдельно размещенному терминалу, и взглянул на огромное голубовато-серое полушарие Земли, застывшее в перекрестье координатной сетки систем наведения следящих антенн. — Ориентация в пределе допустимых погрешностей, — завершил он свой короткий рапорт, считав цифровые значения, которые постоянно менялись в узлах пересечения изумрудно-зеленых линий.