Григорий Гребнев - Тайна подводной скалы (Сборник) Страница 13

— Остров Седова! С вами будет говорить начальник Арктании! — громко сказала Ирина.

Ветлугин подошел к телефону. На секунду закрыл глаза, но тотчас же вскинул голову, будто сбросил с плеч огромную тяжесть.

— Остров Седова?… Говорит Арктания… Это ты, Дима? — спросил Ветлугин.

— Да! Здравствуй, Владимир!

— Дима! — в тоне Ветлугина зазвучали торопливость и нетерпение. — Мне требуется твоя немедленная помощь.

— Я слушаю! — раздался далекий, но ясно слышимый в комнате голос.

— Мой Юрка попал в шторм со своим «Жуком». Нужны противоштормовые самолеты.

— Координаты? — быстро спросил Дима.

Ветлугин оглянулся.

— Я говорила с ним вчера, когда он нашел ракетницу, — подсказала Ирина. — Он тогда находился на 98ш северной широты и на 20ш восточной долготы. Мне кажется, что искать его нужно там.

— Отлично! Дивизион поднимется через минуту, — деловито сказал Дима и спросил: — Все?…

— Все, — ответил Ветлугин.

Недовольный, но уже спокойный, дед Андрейчик пошел к выходу, но по дороге остановился перед Столяровым:

— А вам, молодой человек, я хочу вот что сказать. Может быть вы и правы, но наши летчики когда-то под Сталинградом все-таки рассуждали иначе.

— Наши летчики, когда нужно было, жертвовали своей жизнью, но не швыряли жизнь за окно, — спокойно ответил Столяров.

Старик только махнул рукой и, устало волоча ноги, поплелся из комнаты.

Через минуту в Москве, в редакции радиогазеты радиотелефонистка-стенографистка в наушниках уже слушала срочное сообщение. Стенографируя, она время от времени говорила:

— Да… да… да…

Сняла наушники и понесла запись редактору.

Редактор молча взял нерасшифрованную запись и стал ее читать. Лицо у него стало таким же озабоченным, как у стенографистки.

— В эфир! — коротко сказал редактор. — Экстренное сообщение!..

А еще через три минуты дикторша перед микрофоном уже читала сообщение:

— На усмирение бури и на поиски мальчика с острова Седова вылетел противоштормовой дивизион…

В двухстах километрах от Арктании в это время происходило следующее.

Дивизион противоштормовых самолетов, перейдя из стратосферы в тропосферу, строем по три, журавлиным углом несся к полюсу навстречу урагану. Головастые, почти бескрылые, противоштормовые машины походили на вороненые браунинги, обращенные дулом назад. Впереди пилотских рубок, подобные огромным глазам глубоководных рыб, были укреплены куцые жерла излучателей, которые усмиряли взбунтовавшиеся массы воздуха.

Когда свирепый ветер рванул кверху головную машину, в пилотских рубках всего дивизиона зазвучал голос командира:

— В позицию! На дистанции в пять километров! Стройся!

В несколько минут самолеты сломали свой огромный журавлиный угол и растянулись ровным фронтом на сто пятьдесят километров. Затем раздалась другая команда:

— Излучатели включить!..

Уменьшив скорость, самолеты пошли навстречу шторму… Яростный ветер падал плашмя на лед и, разгребая могучими лапами снежные сугробы, судорожно вздрагивал и замирал…

Позади машин уже мягко и отвесно ложился снег… Сквозь весь охваченный пургой район в двадцать три тысячи квадратных километров дивизион прошел в семь минут, то есть с быстротой, приблизительно, шестидесяти пяти километров в минуту. Начальник штормовых отрядов в разговоре с Ветлугиным не ошибся ни на одну секунду: шторм был укрощен спустя ровно двадцать пять минут после их разговора. Дивизион пронесся над Арктанией и вернулся обратно. Машины шли строем по четыре, сохраняя дистанцию между шеренгами приблизительно в один километр. Словно обессиленные, усталые после боя с пургой, машины медленно и низко скользили надо льдом: в обратном рейсе они уже искали на льду мальчика. Казалось, эту вторую часть задачи воздушному дивизиону не удастся осилить: глубокий снежный покров лежал на огромном пространстве вокруг Арктании. Однако как раз в этот миг корреспонденты из Арктики сообщили всему миру:

«Шторм ликвидирован в семь минут. Сейчас противоштормовой дивизион идет низко надо льдом в обратном направлении. Передовые машины обводняют снег, следующие за ними внимательно наблюдают поверхность льда».

Действительно, усмирив только что естественную пургу, дивизион медленно и низко скользил над снежным покровом и превращал его в воду уже при помощи искусственной горячей пурги. Мощные струи нагретого до пятидесяти градусов воздуха из нижних раструбов передовых машин стремительно низвергались, и наблюдатели в рубках машин последних шеренг уже разглядывали на экранах перед собой чистую ледяную кору, омываемую потоками прозрачной воды.

VII. «ТРУП МАЛЬЧИКА ДОСТАВЛЕН НА ОСТРОВ СЕДОВА»

Пока летчики противоштормового дивизиона ищут на льду пропавшего мальчика, мы вернемся к тому времени, когда Юра на своем «Полярном жуке» кружился над ледяным полем в поисках тушки моржонка. Странные события происходили неподалеку от места посадки Юриной авиетки незадолго до появления здесь «Полярного жука». Неожиданно тишину ледяной пустыни нарушил сильный взрыв. Огромные глыбы льда разметались во все стороны, и через несколько минут в образовавшейся после взрыва большой полынье показался перископ, а затем медленно стала подниматься из воды башенка подводной лодки. Потом откинулся люк, был выброшен трап, и из башенки один за другим вышло пять человек в белых балахонах. Впереди всех вышел на лед длинноногий, пучеглазый старик. За ним сошли на лед остальные. Неизвестные, как по команде, приставили к глазам бинокли и стали разглядывать все, что находилось вблизи и вдалеке от полыньи.

Внезапно послышался шум мотора. Это Юра летел на своем «Жуке» к тому месту, где он вчера нашел ракетницу.

— Парус! — хрипло скомандовал похожий на бульдога старик. Вышедшие из подводной лодки люди в миг прикрыли белым полотнищем полынью и выглядывавшую из нее башенку.

— Ложись! — тихо приказал старик.

Все легли. Белые балахоны сделали таинственных подводников совершенно неотличимыми от покрытого снегом льда.

Вертолет с Юрой пронесся дальше. Старик, не вставая, а лишь чуть приподняв голову и приставив к глазам бинокль, проводил «Полярного жука» долгим взглядом. Когда авиетка удалилась на значительное расстояние, белые подводники встали. Старик вызвал к себе одного из своих спутников и спросил по-английски:

— Вы видели на его хвостовых плоскостях литер «А», Мерс?

— Видел, сэр Джайн, — ответил Мерс, высокий человек с чрезвычайно бледным, словно фарфоровым лицом.