Джо Холдеман - Миры (сборник) Страница 13

Глава 13

Три письма

Джон!

Не знаю, с чего и начать. Ты был в Кейпе, поэтому не стану описывать его тебе. Здесь я здорово продрогла – спасалась от холода в здании Космического вокзала. Я насчитала десяток мощнейших лазерных станций слежения, выдвинутых на платформах далеко-далеко в океан – так далеко, что кажется, иные из них уходят прямо за горизонт. О, горизонт! На этой чертовой планете он изгибается вопреки всем законам физики. Не удивлюсь, если все эти станции слежения – сплошная бутафория. Как только они работают?

До Нью-Йорка мы добрались на подземке, что заняло у нас около часа. Поезд останавливался в Атланте, Вашингтоне и Филадельфии.

Из-за нехватки времени я не могла подняться на поверхность и хоть краем глаза взглянуть на эти города. Надеюсь, у меня ещё будет возможность там побывать.

Мы прибыли на станцию – её почему-то называют Пенсильванская, хотя Пенсильвания находится в ста километрах отсюда, – и я сразу же позвонила в университет. За мной приехала пожилая женщина, которая некогда эмигрировала на Землю с Фон Брауна, – она эмигрировала в тот год, когда там, ты помнишь, Джон, разразилась эта ужасная катастрофа.

После Второй Революции Нью-Йорк пришел в упадок, но сейчас американцы принялись отстраивать его заново и делают это очень лихо. Фотографиям и телерепортажам верить нельзя: они не передают ни масштаб строительства, ни его красоту – оказавшись на улице, я едва не упала в обморок.

Понимаю, ты на Земле все видел и все знаешь, и поразить тебя ничем нельзя. Разве что скажу: нынешний Лондон и побольше, и постарше Нью-Йорка. Юмор оценил? Прежде тебе это иногда удавалось.

Представь, я запрокинула голову вверх, и голова у меня закружилась. Наверное, те же ощущения, что были у тебя, когда ты впервые ступил на Пафос, только с обратным знаком. Я ведь привыкла воспринимать мир, глядя прямо перед собой в окна обзора, в экран телекуба… А здесь – можно смотреть ввысь! Самой высокой штуковиной, которую мне прежде удавалось видеть, была шахта лифта на Девоне. В Нью-Йорке лифты такой высоты и выше – на каждом шагу, на любой улице. Никто не обращает на них внимания.

Из подземки мы поднялись на поверхность. Эскалатор – страшно длинный. Вывез нас на 34-ю улицу. Я остолбенела. Миссис Норрис, казалось, ожидала от меня подобной реакции: смешно, она поддержала меня за локоть. Что же касается облаков, они, как объяснял мне Дэниел, есть результат – «продукт» – работы промышленных предприятий, расположенных к югу от нас, то есть результат выброса в атмосферу всякой химической дряни. Люди пытаются удержать эту дрянь в облаках на высоте тысячи метров над поверхностью земли при помощи разного рода электронных ухищрений, но электроника у них барахлит.

Воздух здесь очень плотный и с легким запашком – странно, он совсем не противный, этот запашок. Думаю, через пару дней я перестану его замечать.

Миссис Норрис подошла к радиобую – столбу, торчащему у края тротуара, и дважды нажала на кнопку. Она вызывала такси. В Лондоне тоже вызывают такси? Какие они? Здесь это управляемая компьютером двухместная тачка. Понятно, что можно заказать и более вместительную. Принцип такой: ты залезаешь в тачку и задаешь роботу программу – адрес, – и компьютер выбирает оптимальный маршрут с учетом интенсивности дорожного движения на улицах Нью-Йорка. Так, по крайней мере, должно быть. Некоторые студенты, однако, утверждают, что аппараты запрограммированы так, чтобы взимать с клиента максимальную плату.

Я проехала на такси один раз и больше им не пользуюсь. И не собираюсь пользоваться. Разве что заблужусь… Но для чего тогда улицы с их названиями?

Мы доехали до небольшого скверика в главной части города; рядом стоит мемориал, сооруженный в память о жертвах войны, а в центре его – руины Эмпайр-Стейт-Билдинг, ржавый остов. Впечатление жуткое. Но, похоже, это самое высокое – километр – сооружение в мире.

И вот что, кстати, заинтересует тебя как специалиста в области сопротивления материалов. Строительство по новым технологиям, с использованием композитных материалов, привело к тому, что теперь люди любуются городом, глядя на кварталы небоскребов с крыш старых домов. Прежде вы смотрели на Нью-Йорк сверху вниз, с видовой площадки Эмпайр-Стейт. Здесь каждый метр земли страшно дорог. И все больше дорожает – чем прикупать, дешевле тянуть небоскребы ввысь.

Мы прибыли в университет. Моего багажа там не оказалось. По ошибке его отправили в Италию, в Рим. Миссис Норрис успокоила меня – могло быть хуже. Хорошо еще, что не загнали багаж на околоземную орбиту и не отправили его назад, в Ново-Йорк. Такое у них случается. По крайней мере что-то напутать и вывезти мои вещи на орбиту – им запросто.

Медицинская карта, слава Богу, никуда не запропастилась, и меня ещё до обеда определили в общежитие. Но пришлось подождать и поволноваться. Врачи изучали медицинскую карту целый час, и за этот час я извелась. Представь, менструация началась на неделю раньше срока!

Вещи вернули ночью, причем безо всяких сколько-нибудь внятных извинений. Черви проклятые. Все вы такие.

Вчера для нас, новеньких, была организована экскурсия по городу. Нам надавали массу «ценных» советов: как следует вести себя в городе туристам. Объяснили, в какие районы нельзя ездить ночью, в какие вообще не стоит соваться. Уровень преступности на душу населения у них вряд ли выше, чем в Ново-Йорке. Но ты прикинь – сколько тут этих душ!

Все говорят о том, что ситуация выйдет из-под контроля властей. В Лондоне тоже водятся бродяги и банды юных подростков? Здесь, прямо в многолюдной толпе, тебя могут растерзать; и сумасшедший начинает неистовствовать и убивать всех подряд, без разбора. Иногда орудуют ножами или просто чем попало, иногда палят из огнестрельного оружия. В прошлом году один маньяк отправил на тот свет на остановке подземки две сотни человек.

Когда мне рассказали историю про маньяка, я вспомнила, что уже слышала о ней (передавали в новостях), но не придала ей большого значения в то время. Тогда мы все думали: чего ещё ждать от этих кротов? На то они и кроты, чтоб в слепой ярости совершать безумные поступки. Мне кажется, я постепенно начинаю избавляться от подобных предубеждений.

Главная улица Нью-Йорка – Бродвей. Это огромный мясной рынок, и ничего больше. Всевозможный секс. Но не просто секс, а обязательно с какой-то сумасшедшинкой, будто Мир Девона кто-то взял и вывернул наизнанку. Официально проституция в Нью-Йорке запрещена. Однако полицейские считают: пусть Бродвей существует в нынешнем виде и собирает шлюх и «голубых» со всего города – на ограниченной территории их легче контролировать. Один из студентов поведал мне, что такая же картина наблюдалась здесь и в девятнадцатом веке. Правда, тогда власти и полиция закрывали глаза на бродвейских проституток, потому что так им, властям и полиции, легче было собирать незаконную дань. То был большой бизнес.