Фред Хойл - Андромеда Страница 13

– информация, которую нужно ввести в машину, чтобы она над ней работала.

– Не будете ли вы так любезны… - Ванденберг протянул руку, и бумаги перешли к нему. - Я, конечно, не говорю, что вы неправы. Но все же я хотел бы, чтобы наши специалисты проверили вашу методику.

– Ну что ж, давайте, - ответил Флеминг. Пока бумаги переходили из рук в руки, за столом стояла почтительная тишина, и миссис Таит-Аллеи, очевидно, почувствовала, что необходимо высказать какое-то мнение.

– Должна признаться, что это очень интересно!

– Интересно?! - Флеминг готов был вспыхнуть. Рейнхарт взял его за локоть. - Да это самое важное событие, с тех пор как сформировался человеческий мозг!

– Ну-ну, Джон, - тихо сказал Рейнхарт. Министр не обратил на этот эпизод никакого внимания.

– Что, по-вашему, теперь нужно делать?

– Построить машину, которая могла бы справиться с этим.

– Значит, вы действительно полагаете, - министр говорил медленно, тщательно выбирая слова, как шоколадки из отменного шоколадного набора, - что какие-то существа из какой-то удаленной части галактики, существа, которые никогда до этого не имели с нами контакта, сейчас любезно прислали нам схему и, программу электронной машины того типа…

– Да, - сказал Флеминг, но министр неторопливо закончил свою мысль:

– …который уже имеется у нас на Земле?

– У нас нет таких машин.

– Я говорю не о конкретной модели, а о типе. Неужели это, по-вашему возможно?

– Да, именно так и есть.

Глава 3. Часть 2.

Флеминг производил на собравшихся не слишком приятное впечатление. Им часто приходилось иметь с ними дело - с этими увлеченными молодыми учеными, упрямыми, раздражительными и пренебрегающими формальной стороной дела, но с которыми все же следует обращаться бережно, ибо они и впрямь могут дать нечто ценное. Все эти чиновники, несмотря на некоторую свою карикатурность, отнюдь не были дураками. Они привыкли разбираться в людях и ситуациях. Сейчас многое зависело от того, что решат Ванденберг, Осборн и Рейнхарт. Рэтклифф поинтересовался мнением профессора.

– Арифметика едина для всей Вселенной, - ответил тот. - Вполне может быть, что то же относится и к принципу электронно-счетных машин.

– В конечном счете другого принципа, возможно, и вообще не существует, - вставил Флеминг. Ванденберг поднял глаза от бумаг.

– Я не уверен, что…

– Послушайте, - тут же перебил его Флеминг, - передача все время повторяется. Если вы принимаете ее за что-то другое, попробуйте расшифровать ее сами. Рейнхарт тревожно взглянул на Осборна, который следил за развитием событий, как судья в крикетном матче.

– Значит, вы не можете использовать существующие машины? - спросил Осборн.

– Я уже ответил!

– Вопрос представляется весьма резонным, - мягко заметил министр. Флеминг резко повернулся в его сторону.

– Эта программа просто необъятна! Вы даже представить себе не можете, как она велика.

– Объясните подробнее, Джон, - сказал Рейнхарт. Флеминг глубоко вздохнул и продолжал уже спокойнее:

– Если вы хотите, чтобы машина прилично играла хотя бы в шашки, она должна воспринимать программу примерно из пяти тысяч команд. Если вы хотите, чтобы она играла в шахматы, - а это возможно, я сам играл в шахматы со счетными машинами - вы должны ввести в нее около пятнадцати тысяч команд. А чтобы справиться вот с этим, - он показал на бумаги, лежащие перед Ванденбергом, - нужна счетная машина, способная воспринять тысячу миллионов, точнее, десятки тысяч миллионов чисел, и тогда она сможет только приступить к обработке этой информации. Наконец Флемингу удалось привлечь собрание на свою сторону: подобные мыслительные способности внушали им уважение.

– Значит, все дело в том, чтобы объединить необходимое число одинаковых элементов, - сказал Осборн. Флеминг покачал головой.

– Дело не только в размерах: здесь нужен новый принцип. На Земле еще не существует таких… - он остановился, подыскивая более понятный пример, остальные внимательно ждали. - Время, за которое выполняется отдельная операция в наших наиболее современных машинах, пока еще не менее микросекунды. А для этой машины оно должно быть в тысячу раз меньшим, иначе мы все успеем состариться, прежде чем она обработает это огромное количество данных. Кроме того, у машины должна быть память, - может быть, на низкотемпературных ячейках - с емкостью по крайней мере такой же, как у человеческого мозга, и притом память, контролируемая несравненно более эффективно.

– Все, что вы говорите, можно считать доказанным? - спросил Рэтклифф.

– Какие вам нужны доказательства? Прежде надо иметь возможность доказывать. Цивилизация, отправившая это послание, несомненно, на голову выше нашей. Мы не знаем, почему она это посылает и кому, и не можем узнать. Мы ведь только жалкие homo sapiens, нащупывающие свой путь. Если мы хотим понять ее… - он на мгновение остановился, - если…

– Это же только гипотеза?

– Это результаты анализа! Министр снова воззвал к Рейнхарту:

– Как вы думаете, это можно доказать?

– Я могу доказать! - снова вмешался Флеминг.

– Я спрашиваю профессора!

– Я могу доказать это - построю машину, которая расшифрует послание! - упрямо повторил Флеминг. - Вот в чем ее назначение.

– А это реально?

– Во всяком случае, для этого и было отправлено послание. Министр начал терять терпение. Его короткие пальцы забарабанили по столу.

– Ваше мнение, профессор? Рейнхарт помолчал, обдумывая не столько свое личное мнение, сколько ответ, необходимый в данной ситуации.

– Это потребует много временим - произнес он наконец.

– Но это действительно целесообразно?

– Возможно.

– Мне понадобится самая лучшая из наших счетных машин, - объявил Флеминг таким тоном, будто все уже было решено, - и нынешняя наша группа в полном составе. Осборн страдальчески поморщился: каждому посвященному было ясно, что вопрос далеко еще не решен, а министр как будто обиделся.

– Мы можем предоставить вам университетские счетные машины, - сказал Осборн так, словно это само собой подразумевалось. Но тут терпение Флеминга неожиданно лопнуло.

– Ни к черту они не годятся, эти университетские машины! Вы думаете, что в наше время лучшее оборудование имеют университеты? - Он указал на Ванденберга. - Спросите у вашего друга генерала, где находится единственная по-настоящему приличная счетная машина Англии? Наступила короткая ледяная пауза: собравшиеся смотрели на американского генерала.

– Мне придется навести соответствующие справки.

– Не стоит, я сам вам скажу: в ракетном исследовательском центре в Торнессе.