Гордон Диксон - Дикий Волк Страница 13

Когда Джим приблизился к ложе почти вплотную, он увидел, что ошибся, и что человек, сидящий в центре, только напоминал Галиана. Но сходство все же было поразительное, и внезапно Джим вспомнил, что Галиан – родной брат Императора. Значит, человек, на которого он сейчас смотрел, был самим Императором.

Он был еще выше Галиана. Он возвышался над остальными Высокородными, окружавшими его, и в его взгляде – что было необычно для Высокородных – проскальзывало нечто честное и открытое; в них был виден большой ум. Он улыбался Джиму, давая разрешение начинать бой. Глаза Афуан холодно уставились на него.

Джим обычно брал себе за правило посвящать убитого быка кому-нибудь из публики, то есть убивать его прямо перед этим человеком.

Он повернул куадрилью от Императорской ложи и повел ее в сражение. Его люди хорошо справлялись с быком, несмотря на то, что он вел себя совсем не так, как искусственный бык на тренировках. Вероятно, этого быка выбрала Афуан или кто-нибудь из ее свиты просто наугад. К счастью, каждый бык имел свои отличия, и Джим знал их все, так что он был в состоянии предвидеть все движения быка, начиная с той самой минуты, когда он вошел в круг.

И тем не менее, как раз здесь от него требовалось все его умение. Более того, его все еще тревожили последние слова Афуан о честолюбии. Очевидно, у принцессы был трезвый, здравый и убийственный ум.

Бой продолжался и близился к своему неизбежному концу. Этот бык не был похож на того, которого он убил на Альфе Центавра III, и он оставался в силе до предназначенного момента в его программе. Наконец, Джим вытащил свою шпагу и вонзил ее в быка точно напротив Императорской ложи. Затем, вытащив шпагу, он повернулся и сделал несколько шагов по направлению к Императору: частично из-за того, что ему было интересно посмотреть, как он отреагирует, частично потому, что, как сказала ему Ро еще на корабле, от него будут этого ждать. Он подошел к самому барьеру и посмотрел Императору прямо в лицо – в нескольких футах от него. Император улыбнулся ему с высоты своего места. Глаза его, казалось, сверкали необычайно ярко – хотя Джим внезапно заметил, что взгляд его ни на чем не был сконцентрирован.

Улыбка Императора стала еще шире. Из уголка рта потекла тонкая струйка слюны. Он приоткрыл губы и обратился к Джиму.

– Вау, – сказал он, улыбаясь еще шире и глядя сквозь Джима. – Вау…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Джим стоял, не шелохнувшись. По поведению окружающих он не мог понять, как ему надо реагировать. Высокородные в Императорской ложе – да и все остальные Высокородные, насколько хватало глаз, – казалось, намеренно не обращали внимания на тот припадок, или удар, который поразил их Императора. В конце концов, Джим решил, что от него ждут того же самого. Афуан и остальные Высокородные спокойно сидели в Императорской ложе, как будто Император и Джим вели какую-то приватную беседу. И настолько спокойной была эта реакция отсутствия реакции, что она производила почти то же гипнотическое воздействие, которое раньше проделала с ним Афуан, только в этом случае пытались убедить не только Джима, но и самих себя в том, что никакого происшествия с Императором нет, и все в порядке.

Затем, внезапно, все кончилось.

Слюна исчезла с челюсти Императора, как бы смытая невидимой рукой. Улыбка его стала тверже, взгляд сфокусировался.

– …Более того, нам очень интересно будет узнать о тебе побольше, – внезапно заговорил Император, как бы продолжая беседу, тянувшуюся уже некоторое время. – Ты первый Дикий Волк, которого мы видим за долгие годы здесь, при нашем дворе. Когда ты отдохнешь, приходи к нам, и мы побеседуем.

Улыбка Императора была открытой, искренней и располагающей. Голос его был дружелюбен, взгляд осмысленен.

– Благодарю тебя, Оран, – ответил Джим. Еще Ро рассказала ему, что в третьем лице при разговоре с другими следует говорить «Император», а при личном обращении его всегда называли по имени: «Оран».

– Буду очень рад тебя видеть, – сказал Оран, весело улыбаясь.

Он исчез, и через секунду с трибун исчезли все Высокородные.

Джим вызвал перед своим мысленным взором свою комнату и тут же очутился в ней. Задумчиво принялся высвобождаться из своего костюма. Он как раз пытался стащить тугой жакет, когда внезапно прочувствовал, что сзади ему кто-то помогает. Оглянувшись, он увидел Ро.

– Спасибо, – поблагодарил он и улыбнулся ей через плечо, когда жакет, наконец, был снят.

Она продолжала помогать ему, глаза были устремлены в пол, но лицо ее опять стало пунцовым.

– Я думаю, что это ужасно, – прошептала она в пол. – Но раньше я не понимала… – Внезапно она подняла к нему свое вновь побледневшее лицо. – Джим, этот зверь пытался убить тебя.

– Да, – согласился Джим, испытывая какое-то невольное чувство стыда при мысли о том, что бой был все-таки нечестным. – Так это и происходит.

– Как бы то ни было, – угрюмо, но решительно объявила Ро, – если нам повезет, тебе не придется больше этого делать. Это просто счастье, что Император сразу же заинтересовался тобой. И… ну-ка, догадайся, в чем дело?

Она перестала помогать ему, и он остановился, наполовину раздетый, непонимающе уставился на нее сверху вниз.

– В чем? – спросил он.

– Я нашла тебе поручителя! – взволнованно выпалила она. – Словиэля! Ты ему понравился еще тогда, когда… В общем, в первый раз, когда он тебя увидел. И он хочет иметь тебя в числе своих знакомых. Ты знаешь, что это значит?

Она замолчала и нетерпеливо начала ждать его ответа. Он покачал головой. То, о чем она сейчас говорила, они не проходили на «уроках» на корабле.

– Это значит, что с этих пор ты не относишься больше к классу слуг! – воскликнула она. – Я очень надеялась найти для тебя поручителя – но не так быстро. И я не хотела тебе говорить об этом, чтобы ты понапрасну не разочаровывался. Но Словиэль сам пришел ко мне!

– Да? – Джим внутренне нахмурился, хотя на его лице ничего не отразилось: он не хотел, чтобы Ро видела его беспокойство. Он думал, а не сделал ли это Словиэль из-за его визита к Афуан сегодня, и не был ли его приход связан с тем, что произошло между Галианом и Джимом на корабле. Ему очень хотелось задать этот вопрос Ро, но он не стал этого делать, чтобы, по крайней мере сейчас, не рассказывать о визите Афуан и реакции, которую она хотела в нем вызвать.

Он внезапно очнулся от своих мыслей и увидел, что Ро продолжает его раздевать, не придавая этому, по всей видимости, никакого значения. Он и сам не придавал этому большого значения. Но ему пришло в голову, что Ро относится к этому уж слишком безразлично: так богатый хозяин сам чистит свою лошадь, чтобы показать ее перед гостями во всем блеске. К тому же, Джиму нужна была помощь, а не уход и забота.