Дмитрий Градинар - Серый прилив Страница 13

— Я сообщил все, что смог, в послеполетном рапорте. Даже если бы среди вас находились коменданты всех крепостей и лично министр внешнекосмической обороны, мне нечего было бы добавить. Потому что это была галлюцинация. Зрительная и слуховая. Ни один прибор не зафиксировал никаких объектов рядом с моим кораблем. Как только я отвел взгляд, перестал концентрироваться на увиденном, все исчезло. Считайте, я ущипнул себя за нос. Это все.

— Позвольте мне? — вмешался безучастный до сих пор к разговору специалист медицинского управления.

— Да-да, конечно!

«Ага! Выходит, особист тут действительно за главного, раз у него спрашивают разрешения! — Джокту было невдомек, что штабные офицеры любого ранга и любой из служб всегда чувствуют себя неуютно перед особистом. Ему, пилоту в звании первого лейтенанта, они казались все одинаково старшими, не пересекающимися по роду деятельности фигурами. — Но если главный — офицер особого отдела, а не медик, или хотя бы технарь, значит я — прав? И их интересует не столько все, что привиделось какому-то там пилоту, — порядковый номер в Крепости — далеко за сотню тысяч, личный рейтинг — ноль целых, сколько-то там десятых! — сколько сам по себе Первый Боевой, и все, что с ним связано!»

Но уже в следующую минуту Джокт понял, что ошибся.

— Во-первых, — начал перечислять офицер-медик, — я считаю, что при первом разговоре ваше присутствие, — он обращался именно к особисту, — вовсе не обязательно. Не только потому, что любой служащий КС робеет, когда с ним «проводит беседу», — медик произнес это с иронией, качнув головой в такт последнему слову, — сотрудник спецслужбы. И... Нет, не протестуйте! Даже я начинаю припоминать все грехи молодости, когда нахожусь рядом с вами! К тому же никогда не знаешь, куда вы повернете разговор...

Особист неожиданно улыбнулся и потер переносицу, а после развел руками, давая понять, что всякие подозрения беспочвенны, и он здесь вовсе не для того, чтобы копаться в чьих-то там грехах молодости.

— Во-вторых, и это главное... Поймите же! Сначала нужно выяснить — не было ли все на самом деле галлюцинацией? Нужно быть последовательными, и дайте возможность мне одному пообщаться с пилотом. Думаю, мои рекомендации и оценка того, что я услышу, только облегчат дальнейшую беседу. Если, конечно, будет смысл ее продолжать. Все же галлюцинации у пилотов-истребителей, как ни странно, вовсе не редкость. Страшно даже вспомнить, какие изменения происходят в их сознании при модификациях...

Первым с этим заявлением согласился особист, который встал и демонстративно потянулся на носках, выпячивая грудь, будто все мышцы затекли от безделья.

— Всю ночь не спал. Пойду, попью кофе. Вы как, господа?

Предложение медика выглядело логичным, и было убедительно аргументировано, поэтому зал покинули все.

— Это не займет много времени, уверяю! — сказал вслед уходящим медик, а после пригласил Джокта перебраться поближе к столу, на котором находился терминал, высвечивающий файл с послеполетным отчетом Джокта о произошедшем событии.

— Садись, пилот. Сразу скажу — похоже, ты не зря решился включить свое видение в рапорт. И это была не галлюцинация. По-крайией мере, лично я в этом убежден.

«Интересно, — подумал Джокт, принимая приглашение и усаживаясь в кресло, которое только что занимал офицер-особист, — я ни в чем не могу быть убежденным, а он вот — убежден! Или это такая методика обращения с потенциальными пациентами?»

— Как вы можете судить обо всем, опираясь только на мой рапорт? В конце концов, подобное можно просто выдумать, не говоря о более простом пояснении — и мне оно кажется единственно верным... Все привиделось... Померещилось... Я сам нагнал на себя страху, и поэтому сработал ипдап.

— В этом-то и дело, что индап сработал после того, как ты услышал звук, а не до... Ты, наверное, думаешь, что я специалист в области психиатрии? Пришел сюда, чтобы определить — имеются ли у тебя отклонения и не пора ли списать пилота Джокта на линкор или еще куда... Ошибаешься. Мой отдел как раз занимается разработкой индивидуальных медицинских средств. И кому как не мне решать — что именно делал твой индап? Спасал от сумасшествия или реагировал на объективную опасность извне? Так вот, описанная тобой волна страха, возникни она спонтанно, как ты говоришь, на основании личного вымысла, была бы пресечена индап ом в самом начале. Он не допустил бы паники. Понимаешь? А ну-ка, опиши, пожалуйста, что это был за страх?

— Ну... Галлюцинация... Огромный корабль... Он будто прошел сквозь меня. Вернее, мой истребитель и это видение, мы как бы пересеклись курсами. В этот момент возник звук, и мне показалось...

— Стоп! — Медик предупреждающе выставил ладонь. — О звуках мы поговорим потом, ладно?

Джокт пожал плечами и продолжил.

— Тогда мне вообще нечего сказать. Если бы не звук, было бы не так страшно. Я ведь не раз летал в Приливе или, вернее, перемещался в нем, потому что там невозможно пользоваться ускорением — с какой скоростью вошел, с такой и...

— Не отвлекайся. Только что ты говорил о пересечении курсов — твоего истребителя и какого-то загадочного корабля. Не это ли ощущение столкновения послужило причиной страха?

— Нет, — убеждённо ответил Джокт, — к моменту пересечения курсов видение исчезло. Вот только звук... Знаете, будто по нервам провели чем-то шершавым. Еще я успел подумать, что это низкочастотный сигнал, воздействующий на нервную систему. И только из-за этого, если честно, решил все описать в рапорте. Мало ли что услышит кто-то другой, находясь в Приливе. Еще мне показалось, что если звук продлится чуть дольше или прозвучит чуть громче, то я умру. Извините за такие подробности, — смутился от собственного признания пилот.

— Нет, Джокт! Это ты меня извини, что держу тебя в неведении. Хочешь, я приведу доказательство, что это не было галлюцинацией?

— А... Да! — опешил Джокт.

— Вот прямо сейчас я напишу на бумаге одно слово, а ты получше вспомни, что именно за звук ты слышал, идет? А после сверим. Готов?

Медик быстро чиркнул что-то на квадратном листке для записей и накрыл написанное ладонью.

— Тут и вспоминать особенно нечего. Это было...

Медик щелчком отправил листок скользить по полированному пластику стола, и Джокт с изумлением увидел...

ОМ!

Кожа на затылке съежилась, по спине пробежала знакомая дрожь. Хотя в зале, где происходила беседа, было светло и через полностью распахнутую фрамугу окна проникали звуки (все-таки это был Средиземноморский Мегаполис, куда Джокт был приглашен сразу по прибытии на Землю), — все это куда-то исчезло. И солнечный свет, и стол, и стены, даже поток звуков. А Джокт будто вновь окунулся в клубящуюся муть Прилива, где можно увидеть все, что угодно. И что угодно услышать, как понял он однажды.