Уитли Страйбер - Точка Омега Страница 13

— Ни на что не рассчитывайте.

— Конечно, доктор.

Обри Денман говорила, что он вспомнит Кэролайн Лайт и что благодаря ей происходящее обретет более конкретные очертания. Но пока ее имя выглядело всего лишь как обычная запись на листке бумаги. Видимо, все изменится, когда он ее увидит.

— Шизоаффективное расстройство, которое лечили при помощи лития, — доложила Кэти.

Дэвид изо всех сил старался не показать, что это имя ему знакомо и что она является дочерью их учителя.

Он начал читать карточку. У него сложилось впечатление, что Кэролайн вела легкую жизнь дочери богатых родителей, пока в прошлом году не появились первые симптомы болезни.

Эта запись вызвала у Дэвида беспокойство. Обри Денман индуцировала состояние психоза у членов класса, когда они почти вышли из подросткового возраста, а не в прошлом году, — точнее, он так решил. Возможно ли, что Кэролайн по диковинному стечению обстоятельств действительно больна? Или только делает вид? Он не нашел в ее карточке никаких указаний на то, что до 2019 года ее болезненное состояние каким-то образом проявлялось.

Сейчас резкие вспышки психических заболеваний встречались довольно часто, поскольку люди подвергались невероятным стрессам. Именно по этой причине Центральная больница Манхэттена была буквально забита пациентами. Значит, вполне возможно, что дочь их учителя самым банальным образом сошла с ума.

Но не менее вероятно и то, что все не так просто, поэтому единственное, что оставалось делать Дэвиду, — это оперировать фактами, лежащими на поверхности.

В отчете говорилось, что литий больше не действует на состояние пациентки, которое выражается в виде слуховых галлюцинаций. Она твердит, что слышит голоса, приказывающие ей, например, нарисовать картину, поехать в какое-то непримечательное место или вооружиться пистолетом.

Кэролайн Лайт заставила пилотов самолета, принадлежавшего ее семье, совершить рейс, который, судя по всему, стоил баснословных денег, в Гватемалу, где она наняла аэроплан местных линий и отправилась в самое сердце джунглей. Что она там делала, осталось неизвестным; сама же она отказалась отвечать на все вопросы, когда вернулась домой.

Герберт Эктон и Бартоломео Лайт в двадцатых годах побывали в Гватемале и привезли оттуда подробные дневники, рисунки и карты, заполнившие не одну полку в библиотеке особняка.

— Я хочу, чтобы вы поместили ее в отдельную палату, но с полной свободой передвижения внутри здания — под наблюдением, естественно. Пациентка может выходить на улицу только в сопровождении кого-то из персонала.

— Довольно строгие меры, — прокомментировала Кэти.

Кэролайн Лайт находилась в достаточно сложном положении. Она, вероятно, представляла для их врагов такой же интерес, как и Обри Денман. Возможно, даже больший.

— Я считаю, что это необходимо. И еще: пожалуйста, держите ее фамилию в секрете.

— Мы никогда не называем пациентов по фамилиям в присутствии других людей.

— В карточке тоже. Назовите ее… ну, не знаю, Кэролайн Смит.

— Хорошо, доктор.

Ее голос прозвучал слишком сдержанно и нейтрально, и Дэвид решил, что она пытается что-то скрыть; только вот он не мог понять, что.

Дверь распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошла Кэролайн Лайт. От ее красоты у Дэвида захватило дух, и еще он успел заметить, что голубое шелковое платье, облаком плывшее за ней, подчеркивает стройные ноги.

Когда она подошла ближе, он почувствовал, как его тело пронзило ощущение почти физической боли — ее глаза сияли, точно драгоценные камни, гладкая кожа была загорелой, губы сердито поджаты и одновременно казалось, будто она вот-вот засмеется. Черные ресницы оттеняли сияние глаз, которые метали молнии, изучали его и потешались одновременно.

Однако бросающее вызов, неоднозначное выражение не могло скрыть ослепительной красоты Кэролайн — широкий лоб, удлиненные глаза, узкий, но не суровый нос, пухлые, но не слишком, щеки, которые подчеркивали изящную линию скул.

Впрочем, ее появление не пробудило у Дэвида никаких воспоминаний; у него не возникло ощущения, что он ее уже видел, даже сердце не забилось быстрее. Кэролайн для него была всего лишь самой обычной незнакомкой.

Когда Кэти незаметно вышла, Кэролайн села, скрестила ноги и уставилась на него своими невероятными глазами. Дэвид спрашивал себя, что он в них видит — гнев или насмешку? Может быть, и то и другое?

— Наконец-то, — проговорила она.

Ее слова показались ему весьма необычными для начала разговора.

— Мы с вами знакомы?

Кэролайн покраснела, затем вскинула голову, точно молодая кобылка, и у Дэвида возникло ощущение, что она одновременно разозлилась и обиделась.

— Хорошо, давайте поговорим про вашу болезнь и посмотрим, каково ваше состояние на сегодняшний день.

Она засунула обе руки в сумочку, сделанную, судя по виду, из кусочка облака, белого и мягкого, и достала сигарету.

— Извините, но в здании клиники нельзя курить, — сказал Дэвид.

Она закурила, глубоко затянулась и выдохнула две струи дыма, превратившись на мгновение в изысканного дракона.

— Кстати, а что это за помойка? — оглядевшись по сторонам, поинтересовалась она.

— Клиника Эктона. С вами часто случается, что вы не знаете, где вы находитесь?

— Я имела в виду комнату. Разумеется, я знаю, где нахожусь. — Она громко фыркнула. — Дэвид, ты все еще спишь?

Он хотел раскрыться ей, но не мог этого сделать, не получив внутреннего сигнала, пусть даже едва различимого звоночка узнавания; однако ничего такого не происходило, и он продолжал сохранять профессиональный подход к ситуации.

— Что вы имеете в виду под сном?

— Можешь собрать все свои вопросики, свернуть их в трубочку и засунуть сам знаешь, куда.

— И куда же?

Она швырнула в него сигарету, та угодила ему в плечо и упала на пол.

— Замечательно.

— Дэвид, ты ставишь себя в неловкое положение и… если честно, причиняешь мне боль.

— В каком смысле?

— Прекрати!

Дэвид понимал, что оказался в исключительно тяжелом положении. Кэролайн ему очень нравилась, но воспоминаний, с ней связанных, не возникало.

— Могу побиться об заклад, что ты не знаешь, что означают изображения над твоей дверью, — сказала она.

— Не знаю.

— Зато я знаю, потому что именно мой дед их отыскал. «In tetu inan, in tetu itah». Это на языке науатль означает «отец и мать богов». Ометеотль — владыка двойственности, мать и отец.

— Вы по этой причине летали в Гватемалу? Вы в них верите?

— А ты как думаешь? — Ее тон сочился сарказмом.