Николай Басов - Место отсчета Страница 13

— Нам-то что? Вот лошадок жаль.

Жеребцы у них в самом деле выглядели не лучшим образом. От веса доспехов и поклажи первое время они вообще проходили километров двадцать, что не укладывалось ни в какие нормы суточного конного перехода. И за эти километры лошадки успевали растереть себе спину до ощутимых гнойников, которые уже через день начали отвратительно вонять.

Пытаясь избавить животных от страданий, в первый же вечер Ростик со старшиной сгрузили поклажу, загнали их в ручей и вымыли, вычистили чуть не каждый волосок, но это все равно не помогло. Лошадям приходилось туго, они с большим трудом привыкали к новым нагрузкам, и раны их затягивались плохо.

— Ничего, крепче будут, — ответил старшина. — Да и не так уж мы тяжелы, я полагаю, доспехи не больше тридцати килограммов весят.

Это было правдой. То ли более современная технология стали, то ли умелая ковка — но что-то позволило облегчить стальную скорлупу до приемлемого веса. О том, чтобы, как писали в школьном учебнике истории, невозможно было подняться в этих панцирях с земли без помощи, не было и речи. Что касается Квадратного, так тот даже иные упражнения делал в панцире, например, кувыркался.

— Знаешь, в этих доспехах на лошади ехать приятней, — проговорил Рост. — Не так некоторые места болят.

Старшина хмыкнул и ничего не ответил.

— Интересно, — снова подумал вслух Ростик, — эти доспехи пулю из калашника держат?

— Ребята на заводе пробовали, — тут же повернулся к нему старшина. — Нагрудный щиток и шлем, как правило, держат. А вот то, что у нас на ногах и руках — пробивается навылет. Но доспех на доспех, конечно, не приходится.

— М-да, а мне хотелось бы как раз знать, наши каковы? И не теоретически, а самым что ни на есть практическим образом.

— Почему-то мне кажется, — мрачно отозвался старшина, — придет время — проверим.

Заднее копыто жеребца Квадратного вывалило немалый булыжник, и он откатился вниз по склону метра на три. Под дерном, на вывороченном месте блеснула темно-красная, сыроватая, как свежая царапина, почва. Не нужно было учить почвоведение, чтобы представить, какие урожаи она могла приносить.

— В своем докладе я обязательно помяну, что целина у холмов куда богаче, чем земля у города.

— Согласен, — кивнул старшина. — Людей заставили огороды на красной глине городить, а тут плюнь — дерево вырастет.

— Зато огородников здесь пасти трудно.

— Все равно проверить следовало. И не понимаю я, из-за чего патрулировать эти земли сложнее?

— От города дальше.

— Зато урожай тут — не увезешь, а там — едва не впустую надрываться приходится.

Ростик подумал и все-таки напомнил:

— Только за последнюю неделю у города более десяти стычек случилось. И хотя никто, кажется, серьезно не пострадал, все-таки...

— Это волосатики балуются, — лениво ответил Квадратный. — Вот были бы собаки, хрен бы они сунулись.

Да, судя по всему, нападения совершали те же глазастые ночные ребята, что ограбили Ростика со старшиной по дороге из Старого города. И конечно, с собаками их можно было отгонять в любую темень. Но собак осталось мало, Ростик не был даже уверен, что служебные породы вообще пережили нашествие саранчи.

Из низинки между холмами послышалось ржание, резкие хлопки крыльев. Ростик осадил коня и повернулся к шуму. Рука его легла на рукоять автомата, подвешенного, как у ковбоя, с правой стороны седла. Но тревога оказалась ложной — мерно покачивая набрякшими, заваливающимися в разные стороны горбами, из кустарника выплыло два десятка трехгорбых жирафов. Морды у них были сонные, а коричневато-золотистые разводы делали их малозаметными на фоне свежих листьев и ветвей.

Старшина, который оказался к ним ближе, выволок автомат, приложил его к стальному плечу и прицелился. В течение последних дней такое случалось раз десять. Разумеется, Квадратный не стрелял — как настоящий охотник, он не убивал ради развлечения.

Мерно покачивая длиннющими шеями, звери ушли в сторону отдаленной рощицы. Квадратный проводил их стволом как завороженный. Потом посмотрел в сторону города, который в неимоверной дали отсвечивал крохотной серебряной искоркой маячного шара, поставленного на телевышке.

— За день машины сюда доберутся из города? — спросил он, усиленно о чем-то раздумывая.

— Почему же нет? Между нами и городом километров девяносто, не больше. За день они вполне могут подскочить — только зачем?

— Помимо разведки у нас есть приказ о мясе, — мягко напомнил старшина. — И это вполне разумный приказ. Представь, у нас там котлеты детишкам только дважды в неделю дают.

Ростик подумал.

— Я все помню. — Он в самом деле помнил этот разговор с Рымоловым, вот только не придал ему большого значения. — Но не уверен, что начальники и сами помнят об этой идее.

— Я тоже. Пошлют они нас, ой пошлют, — обреченно-озабоченно ответил старшина и сунул автомат в седельную кобуру.

Конечно, причиной тому было не только обостренное чувство долга, но и охотничий азарт. Тот самый, который Ростик не понимал. Впрочем, с питанием в городе в самом деле было не ахти.

— Ты думаешь, ради мяса имеет смысл жечь топливо?

— А ради чего его еще жечь? Ведь мы же предлагаем еду, пищу... А если не на машинах, а на конях? В городе остался еще с десяток лошадей. Если договориться...

— Это кобылы, ждущие приплода, — отозвался Ростик. — Вряд ли ради охотничьих подвигов кто-то будет рисковать и таскать на них возы.

— Я и сам так думаю. — Квадратный повесил голову.

Ростик пожал плечами, что было довольно неудобно под доспехами и абсолютно бессмысленно, потому что никто, кроме него, не мог понять, какой жест он проделал.

— Но спросить-то мы обязаны?

Старшина кивнул и, взобравшись на ближайший холм, спешился. Стянув латные перчатки, стал расшнуровывать свой самый большой тюк. В нем находилось много разного, но главное, как знал Ростик, в этом тюке хранилась довольно внушительная система, которую они получили в обсерватории перед самым отъездом. Именно ее-то старшина и достал.

По всему, это было похоже на не очень аккуратную связку тонких дюралевых уголков и полосок, с вдетыми в фигурные дырки облегченными винтиками и гайками. Достав это устройство, Квадратный выложил и свинтил подобие легкой, как воздушный змей, квадратной конструкции со стороной почти в полтора метра. Потом он порылся на самом дне мешка и выволок на свет кусок тонкой, легкой, сверкающей как зеркало и, по-видимому, очень прочной фольги.

— Это не фольга, — покачал старшина головой на вопрос Ростика. — Ребята сказали, это алюминиевое напыление на капроновую пленку. У них случайно на заводском складе остался рулон, они этой штукой железнодорожные цистерны собирались обматывать для светоизоляции.